Чапаев - Павел Аптекарь

Обвинять командование армии и фронта в умышленном планировании операции, целью которой было заманить Чапаева и его бригады в смертельную ловушку, вряд ли уместно: наш герой вместе с соратниками неоднократно выбирался из ситуаций, которые сейчас представляются совершенно безнадежными. Кроме того, инициатива в тот момент принадлежала Красной армии, поэтому командование стремилось воспользоваться выгодной обстановкой для окончательного разгрома Уральской армии и занятия важного экономического района.

Продвижение в глубину территории Уральского казачьего войска поставило казаков на грань выживания: дальнейший отход армии вместе с бежавшим от большевиков населением или даже оборона низовьев Урала в полупустынной местности означали бы массовый голод среди бойцов и беженцев, падеж скота и неизбежную вспышку эпидемий. Командование Уральской армии вынуждено было выбирать: активизация действий, пусть и с сомнительными шансами на успех, или окончательный разгром, гибель армии и всего казачьего войска. Единой точки зрения, как остановить чапаевцев, у белых не было. Прибывший зимой 1919 года как посланец Деникина генерал Николай Тетруев предложил массированную конную контратаку в случае продолжения активных действий красных под хутором Каленовский. Однако большинство командиров казачьих полков и дивизий отвергли эту идею как негодную из-за возможных больших потерь и дальнейшей деморализации армии. В Уральском казачьем войске военные советы и обсуждение распоряжений командования были в порядке вещей. В итоге было решено устроить глубокий рейд в тыл красных, чтобы обезглавить чапаевские полки и дезорганизовать противника.

Еще одна важная деталь: Михаил Фрунзе, командующий Южной группой Восточного фронта и Туркестанским фронтом, также был полководцем-самоучкой, но более крупного масштаба. Фрунзе высоко ценил военный талант Чапаева и боевые качества его дивизии. Судя по документам и свидетельствам очевидцев, он тепло относился к Чапаеву, несмотря на его партизанские замашки и гневные, далеко не риторические выступления против штабов и тылов. Начальник штаба Фрунзе, бывший генерал Федор Новицкий, также высоко оценивал военный талант начдива и к двадцатилетию гибели Чапаева написал панегирическую статью в «Красной звезде».

Предположение об умышленном и злонамеренном уничтожении Реввоенсоветом республики и командованием фронта одного из лучших ударных соединений Красной армии и его опытного командира выглядит попыткой найти в темной комнате черную кошку, которой там нет, проявлением модной ныне конспирологии.

Еще с начала 1930-х годов среди части чапаевцев была распространена гипотеза об измене летчиков, которые вели разведку в интересах дивизии и части командиров штаба. Эту версию впервые выдвинул командир одной из бригад 25-й дивизии и преемник Чапаева на посту начдива-25 Иван Кутяков. По его мнению, летчики не могли не заметить конной массы казаков, но умышленно скрыли их появление в тылу чапаевской группы.

Однако численность белоказачьего отряда, напавшего на Лбищенск, не превышала 1200 человек (по другим данным — 2000 человек). Это были четыре лучших полка Уральской армии: 1-й и 2-й Партизанские, Лбищенский и Поздняковский, которых сопровождали всего два орудия. Казаки шли с минимальным обозом и запасом фуража и продуктов всего на неделю. Компактность позволяла казакам скрываться в камышах и оврагах, оставаться не обнаруженными воздушной разведкой.

Кроме того, по словам Кутякова, в управлении дивизии было немало бывших офицеров и чиновников, не сочувствовавших советской власти и готовых перейти на сторону противника. Версию об измене Кутяков подтверждал последующим переходом части летчиков и чинов штаба на службу к казакам. Факт перехода на сторону белых вовсе не означает враждебных намерений и замыслов: часть находившихся на квартирах летчиков и технического персонала казаки захватили врасплох, другие безуспешно пытались защищаться, но были пленены. Переманиванием технических специалистов на свою сторону с помощью нехитрой альтернативы «служи или расстреляем» («посадим в лагерь/тюрьму тебя или твою семью») занимались все участники Гражданской войны.

Версию об измене поддерживали и некоторые родственники нашего героя: они обвиняли летчиков в том, что те «продали» Чапаева, и даже нашли им высоких покровителей (без указания имен). Но если бы такое мнение было устойчивым и подкреплялось сколько-нибудь серьезными доказательствами, предателей ждал бы трибунал или, что наиболее вероятно в те годы, самосуд соратников легендарного начдива. Не произошло ни первого, ни второго. Наконец, как указывал исследователь истории Гражданской войны Владимир Дайнес, чью скрупулезность и беспристрастность мало кто возьмется оспаривать, один из потенциальных «предателей» погиб в бою 5 сентября; двое из захваченных авиаторов — летчик-наблюдатель Олехнович и моторист Жердин — еще в октябре пытались перелететь обратно к красным, а после крушения аэроплана покончили с собой, не желая сдаваться казакам. Летчик Железнов перелетел к красным в ноябре 1919 года, а Артамонова белые расстреляли, заподозрив в намерении вернуться к своим. Два знаменитых чапаевца — служивший в 3-м артиллерийском дивизионе будущий Герой Советского Союза, штурман чкаловского экипажа Александр Беляков и дослужившийся до звания генерал-полковника Николай Хлебников, командовавший в годы Гражданской войны артиллерийской батареей, а затем дивизионом в чапаевской дивизии, — версию о предательстве даже не упоминают.

Другие родственники начдива распространяют свою экзотическую версию внезапного нападения казаков на Лбищенск. Они утверждают, что накануне трагедии в штаб дивизии приехала Пелагея Камешкерцева с младшим сыном Чапаева Аркадием. Она хотела помириться с мужем, но Чапаев с ней разговаривать отказался, а Аркадия оставил у себя. Обиженная женщина, задумав страшную месть, перебежала к казакам и рассказала о слабой боеспособности подразделений дивизии в Лбищенске, о расположении караулов и штаба. Впоследствии дочь Чапаева Клавдия якобы стала свидетелем ссоры между Пелагеей и Георгием Живоложиновым, во время которой та бросила: «Я из-за тебя Васю предала». Эта версия рождена, вероятнее всего, бурной фантазией ее авторов. Чапаев не любил вторую жену, но вряд ли отправил бы ее одну, без охраны, через кишащую казачьими разъездами степь. Кроме того, трудно представить, что простая крестьянка, увлеченная местью, стала опытной разведчицей, способной оценить качества бойцов дивизии и запомнить расположение караулов. Трудно, учитывая накал взаимной ненависти, представить себе и благополучное пребывание жены Чапаева у казаков. Непонятно также, кто спас Аркадия (оставшегося, по этой версии, в Лбищенске) при налете казаков.

Рейд казаков на Лбищенск и их атака — еще один яркий пример несоответствия общепринятых представлений с действительной историей. Если бы при нападении на станицу, занятую штабом Чапаева, использовались бронемашины, как показано в фильме, у казаков ничего бы не вышло: они лишились бы внезапности — главного условия успеха рейда. Красные заставы и посты издалека услышали бы шум моторов и подняли тревогу. Применение броневиков, которых насчитывалось в Уральской армии единицы, противоречило идее Лбищенской операции — внезапного короткого удара с последующим быстрым отходом в степь.

Командование уральских казаков, готовя рейд на Лбищенск, чтобы разгромить штаб дивизии и уничтожить или пленить Чапаева, вероятно, сыграло на том, что начдив-25 сражался с уральцами с апреля по декабрь 1918 года и считал себя знатоком тактики противника. Небольшие налеты, в результате которых казачьи разъезды захватили несколько десятков красноармейцев из обозов и других тыловых служб, могли вызвать уверенность, что в станице нет крупных боевых частей противника, притупить бдительность дозорных, разведчиков, штаба и даже самого Чапаева. В августе 1919 года, после оставления Лбищенска и отхода на юг, белые захватили двух ординарцев 25-й дивизии, выяснили расположение штаба Чапаева и отчасти — планы красного командования. Кроме того, казаки разгромили обходную колонну красных, наступавшую на хутор Каленый, и захватили более трехсот пленных, десять пулеметов и два орудия. Один из захваченных красноармейцев вызвался показать казакам наиболее удобный, минующий посты и дозоры, путь от окраин Лбищенска к его центру.