Солнечная тайна Изабель - Анна Лерн

— Я готова. Мы можем ехать.

Уже сидя в темном экипаже без опознавательных знаков, я обернулась на виллу, и мне вдруг показалось, что я уезжаю навсегда. Что за странные мысли? Нужно гнать их подальше от себя и не давать им владеть моими страхами.

Когда мы въехали в город, я с ужасом смотрела на то, во что превратились некогда чистенькие улочки — грязь, дымящиеся остовы, рыдающие люди и перепуганные дети, жавшиеся к своим матерям.

Что произошло здесь? Для чего были устроены эти пожарища? Неужели для того, чтобы свергнуть короля, нужно уничтожать все, что делало это королевство живым и процветающим?

Экипаж остановился возле королевского дворца, и через минуту передо мной распахнулась дверца.

Я с помощью военного спустилась с подножки на узорчатую плитку, которой был выложена подъездная площадка и меня повели к белоснежным мраморным ступеням.

Дворец поражал своей роскошью и если бы не тревожные мысли о Массимо и странном желании Папы видеть меня, я, наверное, обратила бы внимание на все это великолепие, но сейчас мне было не до него.

Папа ожидал меня кабинете и как только я вошла, сразу же направился ко мне.

— Приветствую вас, дитя.

Я точно не знала, что делают в таких случаях, но он сам протянул мне руку и вспомнив, что вроде бы ему целуют кольцо — сделала именно это.

— Ваше Святейшество, для меня честь встретиться с вами, но я в растерянности… — я подняла голову и наконец, рассмотрела одного из самых влиятельных людей католического мира.

Он был одет в слегка приталенную сутану белого цвета с рукавами на пуговицах и со стоячим воротником, который упирался в квадратный подбородок. Лицо Папы было спокойным, а темные глаза — мудрыми и проницательными. Он производил приятное впечатление, но все же в нем чувствовались власть и сила — неотъемлемые спутники людей такого ранга.

— Конечно вы в растерянности, дитя, — он повел меня к креслу и усадив в него, устроился напротив. — Вы так молоды… но может это и к лучшему. Страшные события, произошедшие в нашем королевстве, самым непосредственным образом коснулись вашей семьи, и маркграф проявил самые благородные мужские качества…

— Массимо жив? — выдохнула я, не понимая, к чему он клонит, и от этого волнуясь еще сильнее.

— Конечно, жив и скоро вы с ним увидитесь, — мягко улыбнулся Папа и добавил: — Ваше Высочество.

Услышав, что мой муж жив, я испытала такое облегчение, что не сразу поняла, как он ко мне обратился, а Папа лишь молча наблюдал за мной, больше не говоря ни слова.

— Ваше Высочество? — до меня, наконец, дошло, что прозвучало из его уст, и я замерла, уставившись на него недоуменным взглядом.

— Да, дитя, вы не ослышались. Ваш супруг назначен регентом до совершеннолетия и вступления в брак принцессы Доротеи и я уверен, — это лучшее, что я и королевский совет смогли сделать для нашей страны. Его освободили из тюрьмы, но ему нужна медицинская помощь — не волнуйтесь, доктор быстро поставит его на ноги. Вы хорошо себя чувствуете?

Комната перед моими глазами поплыла, и я сильнее вцепилась в подлокотники кресла. Это невероятно… Со мной такого просто не могло случиться… О Господи!

— Да… наверное… — прошептала я, стараясь унять бешеное сердцебиение. — Немного кружится голова, но это скоро пройдет.

— У кого угодно закружиться голова от таких новостей, — улыбнулся Папа и налил мне вина в хрустальный бокал. — Прошу вас, выпейте.

Я осушила бокал и действительно, через пару минут по телу прокатилась блаженная волна тепла, и мне стало легче.

— Давайте прогуляемся по парку, — предложил мне Папа и подал руку. — Мне интересно поговорить с вами. Не волнуйтесь, все страхи позади. Привыкайте к своему новому положению.

Мы прогулялись вокруг небольшого пруда, и за это время моя голова немного проветрилась и стала соображать куда лучше. Новость о таком невероятном «карьерном» скачке нашей семьи все еще казалась чем-то нереальным и фантастическим, но все равно ее перекрывала радость от того, что с Массимо все в порядке. Папа расспрашивал меня о семье, интересовался виллой и с интересом слушал все, что я рассказывала.

Послышались шаги, и на дорожке между сиреневыми кустами показался один из военных, что привезли меня во дворец и Папа остановился.

— Ваше Святейшество, доктор осмотрел регента и супруга может навестить его.

— Ну вот, пришло время встретиться с мужем, Ваше Высочество. Идите за этим человеком и передайте супругу, что я нанесу ему визит чуть позже, — сказал Папа и ободряюще улыбнулся мне. — Идите, дитя.

Я присела в глубоком реверансе и с гулко бьющимся сердцем пошла за военным. Мне все время казалось, что он идет чересчур медленно, и я еле сдерживалась, чтобы не начать подгонять его. Но разве это было бы уместно в моем новом положении? Я еще не до конца понимала всю степень ответственности, так неожиданно свалившуюся на плечи мужа, но уже понимала, что легко не будет.

Меня провели на второй этаж, в западное крыло дворца, где находились королевские покои, и когда передо мной распахнулась белоснежная дверь, я чуть не задохнулась от нахлынувших чувств, увидев Массимо, лежащего на целой горе подушек. Повернув голову, он побледнел, и уже через секунду я была в объятиях мужа, вдыхая знакомый аромат его тела и розового мыла.

— О Боже, дорогой, тебя что, помыли розовым мылом? — засмеялась я сквозь слезы, и он кивнул.

— Скажу тебе больше — мне на руки и пятки нанесли смягчающий крем.

— Нееет…

— Именно так, я должен соответствовать своему положению и быть мягким во всех местах, — шутливо произнес Массимо, и мы засмеялись, не сводя влюбленных глаз друг с друга.

— Я так соскучилась… — прошептала я, вцепившись в его плечи мертвой хваткой, и он поцеловал меня в макушку. — У меня такое ощущение, что я не видела тебя целую вечность.

— Я тоже, любовь моя…

— Сколько еще разлук нам придется перенести?

— Надеюсь, больше нас никто и ничто не разлучит, — он поднял мое лицо, обхватив голову большими руками, и прикоснулся кончиком носа к моему носу. — Ваше Высочество.

— Это так странно… Мне кажется, что это сон, и я скоро проснусь… Совсем недавно я была обнищавшей дочкой барона, а теперь…

— Родная моя… Душа моя… — зашептал Массимо, покрывая мое лицо легкими поцелуями. — Моя сеньора-крестьянка…

— Нет, ну кто себя так ведет? Прекратите немедленно! Вы что, не знаете дворцовых этикетов? Испытывать страсть к своей супруге — дурной тон!

Мы оторвались друг от друга и весело посмотрели на Винченцо, который тихо вошел в комнату и теперь стоял, прижавшись спиной к двери и сложив на груди руки.

— Имею честь представить вам, своего советника, — Массимо улыбнулся кузену. — Как тебе новая должность?