Выгодный брак - Екатерина Орлова

Паша еще не знает, но эта наша встреча последняя. Мне нужен тайм-аут. Передышка от всех этих страстей и двойной жизни. Я не испытываю стыда или ужаса за то, что так долго изменяю мужу. Нет. Я уже давно заключила сделку с совестью. Она спит, а я взамен собираюсь уйти от мужа, потому что в нашей паре уже ничего не изменить, какие бы потуги Вик не совершал.

Паша перестает вколачиваться в мой рот, когда зависает на грани оргазма. Но он не позволяет себе кончить. Плавно выскальзывает из моего рта, но, прежде, чем он отстранится, я успеваю поцеловать самый кончик члена, от чего тот дергается. Паша укладывает меня на кровать и нависает сверху. Он широко улыбается, вытирая слезы с моих щек.

– Какой бы мощный ни был минет, вот этот финальный поцелуй в твоем исполнении всегда дарит самые яркие ощущения.

Пока он говорит, его рука медленно скользит по моей щеке, накрывает грудь и сжимает ее, заставляя выгнуть спину. Паша жадно следит за моей реакцией, покручивая сосок. Я негромко стону и у меня закатываются глаза от ярких ощущений. Этот мерзавец знает, что грудь ― чуть ли не самое чувствительное место на моем теле. Он чередует ласковые поглаживания языка с грубыми пощипываниями соска, и я уже извиваюсь под ним и дрожу от нетерпения. Ему нужно сделать всего две вещи: войти в меня до упора и легонько шлепнуть по соскам или потянуть за них, чтобы я кончила. И Павел знает эту мою особенность, знает, как легко подвести меня к краю, и каждый раз пользуется этим.

Он устраивается между моих бедер и плавно погружается в меня, сжав обе груди в руках.

– Соглашайся, ― хрипит он, а потом отводит бедра и резко вонзается в меня, одновременно с этим щипая за соски.

Я выгибаюсь дугой и протяжно стону, тело сжимается и бьется в конвульсиях от горячей волны, которая накрывает меня. Так ожидаемо и в то же время так внезапно. Паша уловил связь уже во время второго нашего занятия сексом. Он понял, как быстро довести меня до оргазма. Вик же… и за всю нашу семейную жизнь так и не распознал, где у меня находится волшебная кнопка. Каждый раз, когда мы занимались сексом, я вынуждена была сама фактически доводить себя до оргазма, терзая свои соски. И каждый раз, когда я кончала, Виктор думал, что это его заслуга. Но, боже, до чего же ярко можно кончить, когда все это проделывает со мной мужчина. Да еще такой, как Паша.

Он нависает надо мной огромной глыбой, с восторгом рассматривая мое лицо, когда я, дрожа и покрываясь мурашками, спускаюсь с огромного цунами своего удовольствия. Паша целует меня и гладит по щеке. Он снова начинает двигаться. Неспешно, размеренно, глубоко, то и дело попадая в нужную точку. Позволяет мне спокойно пережить оргазм, чтобы потом забросить мои ноги себе на плечи и разрывать мое тело изнутри. Потому что его нежностей хватает не дольше, чем на пять минут. И таким он мне нравится. Жадным, голодным, нетерпеливым. Мой зверь. Похотливое животное, которое врывается в мое тело так нещадно, при этом ласково поглаживая мою лодыжку. Ну как так можно? Как это все может сочетаться и поднимать меня на новую волну оргазма? Паша играет с моим телом так, что я уже и сама забываю, что оно любит, пока он каждый раз не напоминает мне об этом.

В следующий раз я взрываюсь уже вместе с Павлом. Он нависает надо мной, застывает на несколько мгновений, пока его большой член пульсирует во мне, сжимаемый моими внутренними мышцами. Мы стонем в унисон и тяжело дышим.

Через несколько минут Паша ложится рядом и притягивает меня в свои медвежьи объятия. Целует в макушку и откидывается на матрас.

– Ты останешься? ― спрашивает он, а я легонько качаю головой.

– Нет, я скоро поеду. Только душ приму.

– Не хочешь вези к своему задроту запах моей спермы? ― Я игнорирую его слова. В нем говорит обида, и я его прекрасно понимаю. Поэтому хочу прекратить его мучения, но не сегодня. Завтра. Я уже приняла решение и не отступлюсь от него. ― Ир, я заебался так жить.

Ну же, Ирина, вот он ― твой шанс. Скажи ему, что все кончено и больше ему не придется мучиться со мной. Но я слабовольно черчу на его груди круги кончиками пальцев, а потом прикасаюсь к коже губами. И снова ничего не говорю. И Паша теперь молчит.

Через время я принимаю душ, по новой наношу косметику, целую своего погрустневшего зверя в губы и выхожу из его квартиры.

***

Когда наши отношения только начинались, Пашка несколько раз психовал и уходил от меня, когда я говорила ему, что не брошу мужа. Тогда я еще любила Вика и думала, что все наладится. Измены объясняла своей бесстыжей блядской натурой. Хотя… Да не объясняла я ничего. Изменам нет объяснения или прощения, которого я не просила и просить не буду. Можно было бы сказать, что я была вынуждена пуститься во все тяжкие, потому что муж меня не удовлетворял. Да, так и было. Только повод ли это для измены? Не знаю. И мне плевать. Я давно перестала делать так, как положено. Потому что устала тянуть на себе. Утомилась пытаться спасти лодку, черпая из нее воду чайной ложкой. Если этот брак не нужен моему мужу, то одна я его точно не вывезу. Да и надо ли?

Я сажусь в машину Павла, и водитель везет меня домой. Открывая дверь своим ключом, я знаю, какую картину застану: спина Вика в его «кабинете», быстрое «привет». Все как всегда. Но Виктор удивляет меня. Я вхожу в квартиру, сбрасываю обувь и плетусь, уставшая, в спальню, даже не бросив взгляд на закрытую дверь в святая святых мужа. Открываю дверь в спальню и даже вскрикиваю. Виктор подскакивает с кровати, на которой сидел, и делает шаг ко мне. Мне хочется рассмеяться над его попыткой соблазнения, но в горле застревает ком. В спальне зажжены свечи, негромко играет музыка. В ведерке на прикроватной тумбе из ИКЕА стоит шампанское, а рядом ― два бокала. В вазе на комоде стоит скромный букет из пяти роз. В глазах Вика ― море надежд и желание. Я смотрю на него, замерев на пороге комнаты, и мне хочется кричать. Почему же ты не сделал этого раньше? Года три назад…

– Привет, Ир, ― здоровается он.

– Интернет отключили? ― сука во мне включается сама по себе, уже даже без напряга с моей стороны.

– Н-нет, ― растерянно бормочет он, наблюдая за тем, как я кладу сумку на стул справа от входа, потом стягиваю с себя одежду. В тишине комнаты я слышу, как тяжело Виктор сглатывает.

– Тогда чем обязана?

– В каком смысле?

Я сбрасываю бюстгальтер и сразу ныряю в уют своей ночной сорочки. Поворачиваюсь к мужу. Он жадно блуждает взглядом по шелковому белью с кружевной оторочкой. Я присаживаюсь за туалетный столик, включаю лампу и начинаю смывать косметику мицеллярной водой. Вик становится за моей спиной.

– Я соскучился, ― говорит он, положив руки на мои плечи, а мне хочется стряхнуть их. Ощущение такое, что меня лапает чужой мужик, до того противно.

Я держусь секунд тридцать, а потом все же дергаю плечами, и Вик убирает ладони. Отступает на шаг назад. В отражении зеркала я вижу его недовольное лицо.

– Ир, зачем ты так?