Выгодный брак - Екатерина Орлова

– Выйди! ― рявкнул Паша на Амалию, и я чуть не начала улыбаться во весь рот. Едва сдерживалась, потому что его злость говорила о том, что ему не наплевать. Что мой зверь будет сражаться за свою самку. Не этого ли хочет каждая женщина?

Ама вскочила с кресла, взяла сумку и застыла, глядя на меня. Я продолжала спокойно пить свой кофе и улыбаться, глядя на Пашу. Ну как можно было отвести от него взгляд в такой момент? Как, если я не видела его три недели и так сильно соскучилась? Как, если он был готов сжать губами мою холку и трепать, пока не сдамся?

– Ира… ― тихо позвала меня Ама.

– Выйди, я сказал! ― прогремел он снова, вперившись в Амалию тяжелым взглядом.

Я подмигнула Амалии и поставила чашку на блюдце. Медленно встала и посмотрела прямо на Пашу.

– Что за цирк ты устроил, Некрасов? ― спокойно спросила я.

– Это что за х*йню ты мне вчера наговорила?! ― процедил он сквозь зубы.

Я посмотрела на Амалию.

– Ама, зайдешь ко мне после тренировки, ладно? Тогда и глянем смету.

– Ладно, ― выдохнула она и сбежала из кабинета, как будто Некрасов угрожал ей.

Как только за Амалией закрылась дверь, Паша запер ее на замок и двинулся ко мне. На его челюсти играли желваки, а глаза извергали молнии.

– Ты что здесь делаешь? ― спросила я, переставляя наши с Амалией чашки на полку шкафа. ― Ты же сказал, что еще неделю пробудешь в командировке.

– Лицом на стол, ― приглушенно скомандовал Павел.

Я обернулась и посмотрела на него с улыбкой. Мне приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы не показать, как внутри меня все вибрировало и звенело только от одного его присутствия. Черт, да у меня между ног стало жарко с самого момента его эффектного появления.

– Я так не думаю, ― сказала я, складывая руки на груди.

Паша подошел к краю стола и остановился. Могучий, красивый, невероятно элегантный в деловом костюме. Руки в карманах, на запястье поблескивают дорогие часы, украшая широкое запястье.

– Лицом. На. Стол, ― еще тише повторил он. ― Быстро.

Я не знала этой его стороны. Никогда еще Некрасов не разговаривал со мной в таком тоне. И я еще никогда не видела, чтобы его агрессия была направлена в мою сторону. Но знала, что он может сделать с человеком, который вызывает в нем ярость. А сейчас Павел лютовал. И что греха таить? Смысл? Я ж не невинная девочка, которая не знает, на что способен такой взрослый дядя, как Некрасов. Нет, я как раз прекрасно осознавала, что он будет делать со мной, как только я исполню его приказ. И готова была принять любое наказание от его рук.

Преодолев короткое расстояние до стола, я медленно, с особым изяществом положила ладони на стол и медленно скользнула ими по гладкой поверхности, пока не оказалась лежать на ней грудью и животом. Павел встал позади меня. Задрал мою юбку до самой талии. И все. Я осталась лежать, а он ― стоять за моей спиной. Тишина в кабинете разбавлялась только нашим тяжелым дыханием. И это напрягало.

– Это все? ― спросила я.

Боже, да знаю я, что тыкала в медведя палкой. Но что я могла поделать в той ситуации? Мне было некомфортно вообще-то.

Сразу после моего вопроса послышался треск ткани, а тонкие лямки стрингов впились мне в бедра, пока не исчезли.

– Ноги широко, ― последовал приказ Некрасова. Я послушалась. Эта игра заводила. И снова повисла гнетущая тишина. ― Спрашиваю еще раз. Что за х*йню ты мне вчера наговорила, Ира?

Его голос был спокойным, но я знаю, что все это было напускное. Паше приходилось держать себя в руках не меньше, чем мне ― показывать, что я равнодушна к этому акту подавления.

– Сказала, что хочу расстаться, ― ответила я звенящим от волнения голосом.

Звон пряжки ремня, «вжик» молнии, шорох ткани. Я содрогнулась от каждого из этих звуков. А потом тяжелые ладони легли мне на ягодицы, и по телу прошлась дрожь. Колючие мурашки расползлись под горячими руками.

– Херовый ответ, Ира, ― сдавленно произнес Павел и ворвался в меня на всю длину.

– Больно, ― выдохнула я, всхлипнув.

– Мне тоже, блядь, больно! ― рявкнул он, отступая, а потом снова врываясь.

У меня ослабели и задрожали ноги. Я всхлипнула громче. Что там я говорила о том, что готова принять любое наказание? Ах, да, я говорила от рук. Но когда эта дубина влетает в меня без подготовки ― это не наказание. Это кара, черт подери. Как будто суд в составе одного человека вынес мне приговор, а теперь приводил его в исполнение.

– Мне. Тоже. Больно, ― рычал он между толчками. Сильными, глубокими, жесткими.

Я не выдержала и разрыдалась, а Паша резко остановился. Навалился на меня и уперся лбом между лопаток.

– Какая же ты у меня дура, Ирина Дмитриевна. И я дураком с тобой стал.

Он хрипел, и я слышала боль в его голосе. Боль, о которой он никогда не скажет откровенно. Разве что пока долбится в меня.

Паша вышел из меня, развернул лицом к себе и усадил на стол, расположившись между раздвинутых бедер. Он сцеловывал и вытирал большими пальцами мои слезы, пока они не высохли.

– Я люблю тебя, ― сказал он, глядя мне в глаза. ― Что бы, нахер, не произошло, Ира, ты должна с этим прийти ко мне. Даже если, блядь, решила расстаться.

– Но я тебе позвонила!

– И выключила телефон! Ты не подумала о том, что я бы хотел понять причину? Если я накосячил ― я должен знать, как и где!

Мы снова перешли на повышенные тона.

– Да не косячил ты! Это я!

– Что? ― он насторожился и слегка прищурился. ― Что ты сделала?

Я смотрела в темные глаза с острым, пронзительным взглядом, и знала, что этот измену не простит. Никогда не простит. Несмотря на то, что спал с замужней женщиной, Паша измену не простит. Потому что, если он уже считал, что я принадлежу ему, то это говорило только о том, что принадлежу безраздельно.

– Ира, что ты сделала? ― повторил он вопрос. Голос снова сел.

– Я хотела все наладить с мужем, ― тихо сказала я.

И за секунду Паша изменился в лице. Черты стали острее, взгляд ― страшнее. Он резко опрокинул меня на стол и снова ворвался так же беспощадно. Но то ли из-за смены позы, то ли потому что я уже была достаточно влажной, но на этот раз мне не было больно. Он вколачивался в меня, одной рукой придерживая за бедро, а ладонью второй накрыв мне рот. Как будто боялся, что оттуда вылетит правда, которую он не в силах услышать. Наши взгляды не отрывались друг от друга ни на секунду. Боль, которую я видела в глазах Паши, как будто перетекала в меня, и разрывала сердце. Я пыталась показать взглядом, что я не спала с Виком. Что я… Господи, что люблю его так, что задыхаюсь от своих чувств. И теперь мне кажется такой идиотской и нелепой затея с попыткой восстановить свой брак, что мне хочется треснуть себя по голове. Потому что вот оно: настоящее чувство. Вот он ― человек, ради которого стоит бросить все и начать заново. Он смотрит на меня хмуро из-под насупленных бровей, врываясь в мое тело, как будто в последний раз встречает в пустыне источник воды.