Близость - Элизабет Гейдж

В тех редких случаях, когда Тони пытался заглянуть в свою душу и спросить, что же все-таки с ним неладно, он проклинал женщин. Женщины, решил он, вот причина всех его проблем. Недаром в Библии говорится, что они посланы на землю, чтобы вести мужчину к гибели и уничтожению.

Нью-Йорк

Говорят, время излечивает все раны. Когда Джордан Лазарус каждое утро вставал и шел на работу, это старое изречение почти ничего не значило для него. Его сердце не ощущало себя исцеленным. Ни на минуту, с того ужасного мгновения, когда он потерял Лесли.

Он так и не оправился от страшного удара. Возможно потому, что был уверен: Лесли — единственная на свете женщина, созданная для него, женщина, которую он ждал всю жизнь. Скорбь по Лесли стала незаживающей раной.

Он больше не верил никому, кроме себя. Но продолжал трудиться, возможно, еще усерднее, чем раньше. И работа Джордана приобрела совершенно иное качество. Окружающие замечали, что его идеи становятся все более дерзкими, а все давно назревшие проблемы решались с жестокой уверенностью хирурга, вскрывающего гнойник сразу и навсегда.

В этот момент перед ним открылось новое поле для применения сил, давшее совершенно неожиданное направление деловой карьере Джордана. Как-то он объезжал Южный Бронкс вместе с мэром и группой бизнесменов и местных политиков — одна из формальных, ни к чему не обязывающих инспекций, которые обычно кончались банкетом, как неожиданно заметил чудовищно разросшееся гетто, расползшееся, словно чумная язва, на окраине сверкающей белой столицы. И Джордан ощутил весь кошмар этого ада, безнадежность его не желавших трудиться обитателей, беду распавшихся семей, позор преступлений и наркотический туман. Разглядывая гетто глазами опытного бизнесмена и финансиста, он неожиданно понял, что нашел решение этой проблемы. Идея была чрезвычайно простой. Она допускала использование основных принципов ведения бизнеса вместе с новым подходом к взиманию налогов, что давало возможность считать гетто новым источником неисчерпаемых богатств.

Он прекрасно сознавал, что для этого необходимы две вещи. Первая — безоговорочная поддержка правительства, а для этого нужно провести огромную работу по лоббированию, на уровне как штата, так и общенациональном, для принятия нескольких новых налогопроектов. Вторая — жесткое выкручивание рук основным корпорациям, чтобы заставить их поверить в осуществимость этого плана и необходимость работать вместе. Потребуется огромная, небывалая коалиция финансовых и деловых организаций, чтобы план заработал.

Это будет нелегко. Между гигантскими корпорациями шла борьба не на жизнь, а на смерть: конкуренция и соперничество были заложены в самой их природе. Лишь один человек в Америке, обладающий огромным авторитетом в финансовых кругах и с безупречной репутацией, мог сдвинуть дело с мертвой точки, этим человеком был Джордан Лазарус.

Поэтому он принял тяжелое бремя на свои плечи, считая его своим крестовым походом против нищеты и бесправия. Это придало его жизни новый смысл.

Он был так поглощен работой, что не осознавал, что она стала средством заполнить безрадостные дни, и не ведал, что любовь к ближнему помогала скрыть другую любовь, освободить от невыносимой боли, ведь теперь можно наконец найти повод жить дальше.

Пытаясь упрочить свое влияние в основных американских корпорациях, Джордан заключил несколько блестящих финансовых сделок, приобретая новых партнеров и не забывая старых. Одним из самых важных оказалось соглашение с «Хайтауэр индастрис». Благодаря энергичному руководству Джессики Хайтауэр, корпорация за последние годы открыла филиалы в Латинской Америке, Канаде и Западной Европе, основными задачами которых считались разработка и развитие компьютерных технологий. Такова была часть главного плана, над которым Джессика и ее ближайшие советники работали вот уже почти десять лет. Джордан предложил Джессике сложную сделку, включающую приобретение и обмен несколькими филиалами с обеих сторон, а также взаимовыгодное соглашение по продаже акций с льготным налогообложением.

Когда Лазарус послал своих представителей к Джессике Хайтауэр, та мгновенно заинтересовалась предложением. Союз с «Лазарус интернешнл» именно то, что ее компания искала все последнее десятилетие. Она велела подчиненным обсудить детали с финансовыми советниками и юристами Лазаруса, и через несколько месяцев сделка была заключена. Торжественное подписание документов должно было состояться на совместном заседании-приеме в отеле «Уолдорф-Астория», двадцать первого января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.

На приеме присутствовало около двадцати человек, все администраторы высокого ранга, поверенные или члены совета директоров обеих компаний. Джордан Лазарус произнес приветственную речь, восхваляя энергию и широту взглядов Джессики, и та, в свою очередь, воздала должное нестандартному мышлению Джордана.

До сих пор Джордан не был близко знаком с Джессикой, но всегда уважал за острый ум и силу, позволившую провести в сенат обоих ее братьев. Но теплых чувств она у Джордана не вызывала. В Джессике чувствовалась некая холодность, чрезмерная твердость характера, отталкивающая людей. Он всегда был рад сотрудничать с ней, особенно теперь, но и старался не приближаться к ней и не знать больше, чем это было необходимо.

Когда он и Джессика вышли из маленькой гостиной, где провели последние полчаса, Джордан сделал знак своему заместителю, Сэму Гэддису, присоединиться к ним, и заметил, что Джессика одновременно подняла руку, приглашая молодую женщину, сидевшую за соседним столиком, подойти поближе. Она оказалась необыкновенно хорошенькой девушкой, лет двадцати пяти, с рыжеватыми волосами, гибкой фигурой и влажными голубыми глазами. Она, улыбаясь, подошла к Джессике, и та представила ее Джордану, который, правда, не расслышал имени девушки. Через минуту обе исчезли в толпе.

Сэм взглянул на часы. Пора уходить, назавтра у Джордана назначено важное совещание.

Добравшись домой, он почувствовал, как устал, и едва успев добраться до постели, заснул глубоким сном, мгновенно забыв о самом существовании милой девушки, служащей Джессики Хайтауэр.

Неделю спустя Джордан, входя в ресторан «Четыре времени года», где собирался обедать с тремя членами совета директоров, неожиданно увидел знакомое лицо. Сначала он не мог вспомнить, где видел эту хорошенькую девушку, направляющуюся к выходу. На ней было черное шелковое платье, выгодно подчеркивающее изящество и женственность фигуры. Волосы, светлее, чем ему помнилось, раскинулись по плечами, а ноги ступали с чисто кошачьей грацией, которую Джордан, с его безошибочным чутьем к женской привлекательности, не мог не заметить.

Девушка смотрела прямо вперед, но неожиданно повернула голову в направлении Джордана, отвела глаза, и снова, явно узнавая, посмотрела на него. Как ни странно, глаза ее в это мгновение тоже изменили цвет. Из голубых глубин появился и разлился по радужке отчетливый фиолетовый оттенок. Незнакомка приветливо улыбнулась Джордану. Побуждаемый силой, затмившей его обычную замкнутость, Джордан подошел и протянул руку: