Пропаданец - Евгений Шепельский

Борго принюхался, да так сильно, что всколыхнул воротник моей блузы.

– Моя слышать! Моя стыдно! Моя шкодный гад! Моя просить прощения… Покорно принимать наказания… Благодарю-спасибо, господин! Господа. Дама прекрасная рыжая красавица, ой, красивая! Всем просить прощения Сундаго! Ой, моя шкодный гад!

Вандора расхохоталась: она откровенно наслаждалась зрелищем. Герцог Волман попытался по-свойски ее облапить, но она с очевидной брезгливостью откинула его руку. Герцог не обиделся – видимо, привык к экивокам супруги, чье настроение диктовалось расположением солнца, звезд, луны, телесных соков и еще миллиарда других причин, в общем, как у всех нормальных женщин.

Тендал кивнул: иных слов он и не ожидал. Голос его стал скучающе-равнодушным:

– Стерамон, этот человек – случайный гость, вдобавок, подданный другой страны. Вы сделаете вот что… После нашего отъезда произведете его в матросы фалгонарского флота. Договор, жалованье, подпись, – все как полагается. Сразу после этого отправить его в карцер по обвинению в оскорблении вашей личности. Держать четыре дня на хлебе и воде. Первый день – связанным. Однако связывать не туго, ущерба его здоровью я не хочу.

Уреш! Я расслабился, все еще прижимая руки к груди. Я-то думал, погрузят на лодку да сбросят из-за острова на стрежень, на простор крутой волны, так сказать, а тут…

– Далее ставить на вахты в коровник. По прибытию в Талиру разжаловать, выдать заработанные деньги и отвести этих людей в ближайший храм Уреша, дабы они могли продолжить свой путь. Пожалуй, все.

Все? Это – все? Мудрец! Гуманист!.. Лопух! От наплыва чувств я был готов расцеловать принца!

Э-э, не подумайте дурного – расцеловать в хорошем, да-да, в хорошем смысле!

Я и адмирал заговорили одновременно, и их «Да, ваше высочество!» и «Моя благодарить спасибо!» смешались, но концы фраз оказались обрублены хлесткими словами Тергилека.

Посланец Менд высвободился из кресла, тряхнул чревом и с каким-то мальчишеским азартом произнес:

– Желтоголовый врет! – Палец толщиной в черенок лопаты указал на меня, двинулся вниз и остановился на левой кисти моей руки. Там темнела длинная, уже стянувшаяся отметина от клинка меркхара. Пустяковая рана, на взгляд любого – обычная глубокая царапина.

– Желтоголовый врет! Тыл его руки был рассечен неделю назад ударом меча. Эти люди – лжецы и самозванцы и, возможно, работают на Меркхар! Прикажи арестовать их, добрый принц!

Вандора досадливо цокнула языком: веселое развлечение вышло за рамки.

Вот тебе невезуха…

– Гаденыш! – прорвало немого Маку. – Бурдюк из Менда! Плешивец! Ах ты сявка! Оле-ег!..

И еще один облом. Таки сдали у старичка нервы, ну что ты будешь делать!

Меж бровей принца легла изумленная складка:

– О… лег? – Он произнес мое имя как Олег, с мягким ударением на первую гласную, будто снова пытался оказать знаки внимания, как при дворе Барнаха. Ох, ребята, пробудил я в нем чувственные воспоминания!

Я почему-то утратил душевное равновесие – мгновенно и сразу.

Теперь стоп, картинка! Сейчас я быстро, парой штрихов, нарисую вам диспозицию, хоть вы и так ее видите. Справа от меня святой Мака, безгрешный анахорет из Перикелы. Слева – флаг-офицер. За спиной – два солдата-караульщика и Борго, отступили к самым дверям, почтительно ждут. Впереди, через широкий, уставленный разной жрачкой стол, – Тендал, сидит, как бог в окружении апостолов. На ближнем ко мне торце стола – Бакинчу. На другом торце – адмирал Стерамон, вон, как вылупил зенки. Справа от Тендала Вандора и Волман, а еще принц Чермиз. Слева – Хаф Тергилек, далекопосланник республики Менд, столь огромный, что ему нужно сразу два-три места. И со всеми ними мне нужно справиться, если я хочу выжить! Да, я знаю, вы спросите, если я справлюсь со всеми – есть ли у меня план дальнейших действий? Есть ли у меня план? Есть, черт возьми!

Я снизу засветил в челюсть флаг-офицера, клацнули зубы, тело отбросило на ковер. Я повернулся. Два караульщика в железе изумленно выпучили глаза, Борго вообще застыл, раззявив клыкастую пасть, что явно выдавало в нем мясоеда. Я прыгнул вперед, вытянув руки. Бабах! Я столкнул солдат шлемами и пихнул их на Борго. Сцепившись шлемами, солдаты упали, как марионетки с обрезанными нитями. Ничего, черепа выдержат, у солдат крепкая голова, сужу по себе.

Борго пошатнулся и, не удержавшись на ногах, упал на бок с удивленным и немного обиженным рыком: палуба содрогнулась. Когда тушка весом в двести кило падает не по своей воле, она обычно причиняет себе определенные травмы. Я надеялся, что Борго очухается только после того, как я завладею хорошим оружием, скажем, во-он тем, у камина.

Еще пара солдат за дверью. Они уже пытались ворваться, но туша Борго служила надежной баррикадой: пытаясь открыть дверь, солдаты лупили створкой по спине и почкам йети-альбиноса.

…Сегодня ночью я много думал над тем, что будет, если наш маскарад посыплется. Выход был только один – драться. И попробовать взять в заложники принца.

За столом поднялись лай и истошные взвизги:

– Стража! Стража!

Это вопил принц Чермиз.

– Оле-е-ег! – Это кричал Тендал.

– Оле-е-ег! – Это был вопль старого чудодея.

– Олег! – Это взвизгнула – сердито, словно пытаясь призвать меня к порядку – Вандора.

Какой же я популярный-то мужчина!

Ахарр! На мне ведь еще Франног с проклятым кваэром! Чтобы осуществить задуманное, чтобы уцелеть самому и спасти старика, мне придется быть ого-го каким безжалостным.

Серая тень мудреца мелькнула сбоку. Что?

Я развернулся, ловя аскета взглядом. Тот был уже слева, огибал поверженных караульщиков. Куда? Я метнулся к камину, сорвал ближайшую шпагу в дорогих ножнах. Кто-то запустил в меня тарелкой, она разбилась о голову, брызнули осколки. Вторая пролетела мимо, зато соусник ударил в грудь, окропив ее маслом.

– Мекхо селимор! – Бакинчу был на ногах, острый, похожий на иглу. Перидот на конце жезла сверкнул зеленой вспышкой.

– Хо-о-о-об-ба-а-а! – Заслонив меня, Франног выставил перед собой раскрытые ладони… в которые ударил комок малахитового огня, похожий на плевок сумасшедшего дракона.

Ударил и, отскочив мячиком, полетел к дверям, оставляя видимый крученый след от нагретого воздуха. Он разбился о стену рядом с Борго зеленой светящейся кляксой, которая вязко потекла на ковер; ворс задымил, тонкими малахитовыми язычками вспыхнуло пламя.

Гм. Это еще вопрос, кто кого защищает.

– Мекхо селимор!