Сезон страсти - Даниэла Стил

– Прямо тут. – Полисмен вовсю улыбался ребенку. Никзакрыл глаза и закричал на всю комнату:

– Они нашли его. – А потом уже в трубку: – Он впорядке?

– Нормально. Устал, но все в порядке. Мишка Вилливыглядит немного жалким.

Ребенок совсем притих, переваривая свой поступок.

– Где он был?

– На автобусной остановке, просил кого-нибудь отвезтиего в Кармел. Его мать оказалась права. Мы привезем его домой через десятьминут.

– Подождите. Я могу с ним поговорить? – Ник хотел датьтрубку Кейт, которая стояла рядом, рыдая, смеясь и сжимая его руку, а Фелицияплакала в своем углу.

Полисмен вернулся через минуту и сказал, что мальчик нехочет разговаривать, он очень устал. Полицейский сделал свое дело. Он доложил,прочел ребенку нотацию, что нехорошо убегать из дома, и поведал об опасности,подстерегающей детей на автобусных остановках.

– Что значит «он слишком устал»? – Кейт удивленнопосмотрела на Ника, когда он повесил трубку, но сразу поняла. – Он все ещедуется?

Ник кивнул:

– Я допускаю!

Его предположения оправдались. Когда Тайг вернулся домой, онвыглядел покорным, подождал, пока полицейский уйдет, прежде чем заговорить сними. Мальчик неохотно обнял мать, когда вошел, но она оставалась строга.Удивительно, как он добрался до автобусной станции. Он сказал, что у него быламонета и он сел на автобус.

– Ты хоть представляешь себе, что с тобой моглослучиться! – начала она на него кричать.

Ребенок опустил голову, но не собирался каяться. Наконец онзаговорил:

– Я опять так сделаю.

– Что? – вскрикнула она, а Ник тщетно пытался ееуспокоить.

– Я хочу найти своего отца. Я хочу его увидеть.

Кейт бессильно опустилась в кресло и тяжело вздохнула, глядяна сына. Как она могла сказать ему, что у него нет отца. Что человек, которыйбыл когда-то его отцом, практически перестал существовать. Тайг не должен егоувидеть.

– Это невозможно, – произнесла она очень тихо.

– Я хочу, мама, – настаивал Тайг.

– Мы поговорим об этом после. – Она уложила его впостель и на этот раз осталась с ним.

Ночь выдалась длинная, и, когда Фелиция отправилась домой вшесть тридцать, ей казалось, что утро еще не наступило. Тайг знал, что говорил.Он хотел увидеть отца. Лиция надеялась, что Кейт понимала это. Но сейчас Кейтнаверняка спит без задних ног в объятиях Ника.

Кейт проспала три часа. Стю Уэйнберг позвонил в девять тридцать.

– Хм? – Спросонья она никак не могла понять, с кемговорит. Ник обещал оставить записку для шофера школьного автобуса, чтобы онамогла подольше поспать. Хоть целый день. Ник сказал, что займется Тайгом, покаона не проснется.

– Я тебя разбудил?

– Хм? Что?.. Нет... – сказала она, снова засыпая. Никвошел в комнату и потряс ее за плечо.

– Просыпайся, тебе звонят.

– А? Кто?

– Это Стю Уэйнберг, Кейт. Господи Боже мой, что стобой? Ты гудела всю ночь?

– Да. Вовсю. – Она села на постели, чувствуя себясовершенно разбитой. У нее разламывалась голова, как с дикого перепоя. – Какдела с книгой?

– Делает нам с тобой большие деньги. Именно поэтому ятебе и звоню. Тебе предстоит еще одно шоу.

– Ну нет. Это тоже устроил Ник? – Она пыталасьулыбнуться, но лицо не слушалось ее. Что на этот раз задумал Ник? Но Уэйнбергнастойчиво отрицал причастность Ника и казался вполне искренним. – Так что насей раз?

– Неделя в Нью-Йорке. Твой издатель хочет содействия впродвижении книги. Это необходимо, детка, особенно если ты пишешь новый роман ихочешь, чтобы его тоже издали. Тебе лучше оставаться с ними в хорошихотношениях.

– Я сейчас не могу. – У нее оказалось так много делдома.

– Дерьмо собачье, Кейт. Надо. У тебя есть обязательстваперед этими людьми. Как-никак они занимаются твоей карьерой. – Он началперечислять ей все запланированные шоу. Это уж слишком. Предстоит невероятнотрудная неделя.

– Я сказала тебе, что не могу.

– Но тебе придется. Я им обещал.

– Как ты мог это сделать? – Она готова быларазрыдаться. Она все еще чувствовала себя невыносимо усталой после вчерашнейночи.

– Потому что у тебя нет выбора. Спроси Ника. Он знает,что это значит.

– Ладно. Хорошо, я подумаю. С какого и до какого?

– Ты выезжаешь через три дня. На неделю.

– Постараюсь.

– Так-то лучше, – вздохнул Стю с облегчением.

– Я позвоню тебе позже, чтобы подтвердить.

– Договорились.

Она так ослабела, что больше не могла сопротивляться. Онаснова легла и попыталась все обдумать.

– Кто звонил? – спросил Ник озабоченно.

– Уэйнберг.

– Что-то случилось?

Кейт кивнула.

– Он сообщил, что мой издатель запланировал для менятурне в Нью-Йорк на неделю.

– Когда? – спросил пораженный Ник.

– Мне надо ехать через три дня.

– Сукин сын! Я убью его. – Ник сел и почесал затылок. –Ты не можешь поехать.

– Он сказал, что я должна. На этом настаивает мойиздатель. – Черт побери, с какой стати Ник будет учить ее, что она должнаделать, а что нет.

– Мне все равно, чья это идея. Ты сама отлично знаешь,что не можешь сейчас уехать из дома. Ты ему сказала это, не так ли?

Нет. Что бы ни происходило, она не сказала. Стю дал яснопонять, что от этого зависит ее карьера.

– Что, черт возьми, ты ему сказала?

– Я сказала, что подумаю.

– Ты собираешься ехать?

– Не знаю. Не знаю, черт побери. Я не в состоянии дажедумать. Как я могу загадывать на три дня вперед?

– Если у тебя есть здравый смысл, ты поймешь, что этитри дня должна будешь улаживать неразбериху с сыном. Это задача номер один.

– Так оно и есть, но... Оставь меня, черт возьми, впокое.

Долго они будут ездить на ней верхом? Ник со своимпредставлением об образцовой матери и праведным гневом, Тайг с чрезмернымитребованиями и невыполнимыми желаниями. Господи, она тоже имеет право на личнуюжизнь. Она имеет право на успех, идущий ей прямо в руки.

– Любуешься собой, Кейт, не правда ли? – Она с трудомудержалась, чтобы не дать ему пощечину. – Сейчас не так интересно быть матерью,верно?