Твои фотографии - Кэролайн Левитт

— Что же, мне нравится, — промурлыкала она, кладя голову ему на плечо. — Очень сексуально.

Он отстранился, чувствуя себя не в своей тарелке. Будто попал в чужой дом.

Ночью, впервые за долгие месяцы, Эллен потянулась к нему. Он услышал шорох и увидел лицо Эйприл. Тело Эйприл. Слышал шепот Эйприл…

Билл все больше сокращал время пребывания в бостонском офисе, чем осчастливил не только себя, но и персонал, поскольку его работа состояла в том, чтобы стоять у всех над душой и действовать на нервы.

— Там многое нужно сделать, — сказал он. — Пожалуй, мне следует бывать там почаще.

— Молодец! — воскликнул босс. — Вот это я и хотел услышать!

Эйприл начала приезжать дважды в месяц, а потом ее примеру последовал Билл. Он входил в бостонский офис и беседовал с руководителями групп. Просматривал макеты объявлений, говорил с клиентами и исчезал.

— Если понадоблюсь, звоните на сотовый, — предупреждал он. Перед ним расстилался целый день вдвоем с Эйприл, и больше ничто не имело значения.

Несколько раз звонил телефон, но он был так счастлив, что соглашался на все предложения подчиненных из бостонского офиса. Новые макеты? Да. Изменение рекламного слогана — разумеется!

Как-то он пришел в кафе. Она сидела, подперев голову руками.

— Привет! — окликнул он.

Эйприл посмотрела на него и заплакала. Он не спросил, что происходит. Налил ей чаю, придвинул поближе свой стул и сел рядом.

— Выпей, — попросил он, сжимая ее руку и целуя пальцы.

И когда она положила голову ему на плечо, позволил ей выплакаться.

— Все в порядке, — пробормотала она, слабо улыбаясь, и он ни на чем не настаивал. Сама расскажет, если захочет. А он уважал чужие секреты. И потом, кто он такой, чтобы судить?

— Я просто хочу сказать, что понимаю тебя. Что бы там ни было.

Она ответила благодарным взглядом.

Они взяли напрокат машину и часами разъезжали по округе. Он сам не знал, куда едет. И однажды понял, что заблудился. Но вместо того чтобы раздражаться, был безумно счастлив!

— Заблудились? — спросила Эйприл.

Он остановился на обочине и открыл бардачок, забитый картами. Разгладил одну на колене.

— Ну вот…

Но он плохо разбирался в обозначениях и символах.

— Помоги, — попросил он, и она наклонилась так низко, что Билл ощущал жар ее тела, любовался шелком волос.

— Вот где мы, — объявила она. — Ничуть не заблудились.

Она подняла голову, и ее лицо очутилось так близко, что ему оставалось только поцеловать ее.

Самым простым оказалось остановиться в отеле. Это изменило все. И оба сознавали это. Он записал их как Терри и Силию Спринг и широко улыбнулся.

— Подумать только, что поцелуй был случайным.

— Случайностей не бывает, — поправила Эйприл.

Он привык, что Эллен ложилась в постель в футболке и трусиках, уставшая, и иногда тянулась к нему среди ночи. Утром она исчезала и, когда он вставал, была уже в больнице.

Эйприл медленно расстегнула сначала свою блузку. Потом его рубашку. И легла рядом, чтобы они могли смотреть друг на друга, а когда Билл коснулся ее, его снова ударило молнией. Он попытался выключить свет, но Эйприл схватила его за руку:

— Нет. Я хочу видеть все.

Она шептала ему все то время, что они занимались любовью, и он отвечал ей.

— Да… я люблю это… вот так… так хорошо, да, сделай это… еще, пожалуйста. Еще.

«Я люблю это».

«Я люблю тебя».

Они не могли оторваться друг от друга ни когда проснулись, ни когда медленно и неохотно стали одеваться. И даже умывались вместе. Потом пошли к машине, и хотя Билл включил самую громкую, музыку, которую мог найти по радио, Эйприл положила голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Не буди. Мне нравится этот сон.

— Это не сон.

Конечно, они установили определенные правила. Никогда не звонить друг другу. Не писать е-мейлы, хотя он мечтал звонить ей тысячу раз в день, чтобы слышать голос.

Как-то его позвали к Бадди, его боссу.

— Знаете, Билл, я озадачен, — тихо сказал тот. — Может, вы сумеете мне помочь.

— Разумеется. Все, что угодно. Я ваш человек.

— Это действительно так? Вы мой человек?

— Конечно, — кивнул Билл.

Бадди покачал головой.

— Будь это так, вы бы знали о скандале, который мне пришлось гасить на прошлой неделе. О несчастье, случившемся на этой неделе. О клиенте, который сегодня утром звонил, вопил в трубку и закатил мне выволочку, прежде чем отказаться от наших услуг. «Дайнинг Дилайтс» больше не наши клиенты.

— Какой скандал?

Билл покраснел как рак.

— Именно об этом я говорил. Вы ничего не знаете, верно? — Бадди встал. — Так дело не пойдет. У меня работают только люди, на которых я могу положиться.

Бадди не захотел слушать объяснений Билла. Тот попытался что-то сказать, но он поднял руку:

— Довольно!

Ему выдали трехмесячное пособие и позволили под надзором охранника собрать вещи в маленькую коричневую коробку. Еще одно унижение…

Он забрал все, даже газетные вырезки. И ни с кем не попрощался. Не потому, что у него не было друзей. Просто не хотел видеть сочувствие в их глазах.

Он позволил охраннику проводить его и ни разу не оглянулся по сторонам.

Дома он выбросил коробку в мусорную корзину и позвонил Эллен, но тут же повесил трубку. Как он мог все объяснить? Она захочет узнать, почему его уволили. Потребует позвонить адвокату, изложить факты, и что он будет делать? Жаль, что он не знает номер телефона Эйприл! Но на что он будет жить? Может, найдет работу на дому? Или использует старые связи?

Откроет бизнес в Бостоне?

Скрыть от Эллен, что его уволили, было легко. Она никогда ни о чем не спрашивала. Пока она была в больнице, он искал работу или ходил в кино и часами просиживал там, пересмотрев кучу картин. А в среду, как всегда, сложил сумку и поехал в Бостон.

— Желаю хорошо поработать, — напутствовала Эллен.

— Да это безумие! — ахнула Эйприл, когда он рассказал об увольнении, и коснулась его руки.

— Почему бы нам не сбежать? — предложил он, удивляясь себе.

Она вмиг стала серьезной, и в его сердце словно что-то распустилось.

— Мы могли бы начать новую жизнь, — продолжал он. — Оставить прошлое позади. Почему бы и нам не ухватить столько счастья, сколько поместится в руках?

— А как насчет твоей жены? Как насчет моего… мужа? — спросила она так тихо, что он подался вперед, чтобы лучше слышать.