Брат - Николай Дронт

Поверху машзала устроили антресоли, там были отделения для хранения ЗиПа, документации, организованы места для инженеров и нас, операторов. В шкафах хранятся раскладушки, матрасы, подушки, а вот постельное бельё приноси с собой. Обычно один сидит у машины, остальные дежурные дрыхнут, потом меняются. Я спать не хочу, а дела кое-какие поделать надо. Например, полистать документацию.

Быстро нашёл толстые папки, озаглавленные «Библиотека научных программ на “Фортране”». Библиотека из ЦЕРНа, которую распространяет по академическим институтам ОИЯИ из Дубны. В папках подробные описания полезных программ, написанных кем-то для чего-то. Многие любят изобретать велосипед и писать расчёты с нуля. Ещё большее количество программистов и не подозревают об этой библиотеке. Кое-кто знает, но ленится переводить описания. А ведь, между прочим, тексты программ тоже поставляются, только на магнитных лентах.

К утру я выбрал интересующие меня модули, нашёл в шкафу ленту с библиотекой и смог набить на перфораторе маленькую программку для печати интересующего меня материала. Даже придумывать ничего не пришлось, программа распечатки приведена в начале тома описания. Единственно, пришлось вместо рулона поставить фальцованную бумагу. С ней удобней работать, она складывается в книжку и не надо мотать бесконечные простыни распечаток.

В шесть часов проснулась старшая, поругала себя за то, что продрыхла и не сменила новичка. Мы вместе разложили все колоды и отпечатки, позавтракали, дождались сменщиков, расписались в журнале и ушли домой.

Единственная сложность работы в ночь, что питаешься принесёнными продуктами. По мне нормально, я привык к бутербродам, да и вообще пожрать люблю, но не слишком капризен в выборе меню. Это, наверное, потому что сам себе готовлю.

Архивариус

К бывшим соседям приехал с гостинцами. Браха Менделевна пригласила своего знакомого, который брался поискать информацию о моём деде, а заодно и сделать копии с документов. Не только тех, которые я нашёл, но и которые будут найдены в архивах. Значок архивариус сразу опознал как царский орден Святой Анны 4-й степени, самый младший из офицерских орденов. Он не носился на груди, а крепился на эфес холодного оружия. Жаловался за воинские заслуги и носился с темляком красного цвета, за что его прозвали «клюквой».

По номеру ордена Красного Знамени он обещал однозначно установить обстоятельства награждения, а скорее всего – происхождение и биографию деда. Про арест, следствие и реабилитацию сказал, что ничего найти нельзя. Архивы НКВД тех времён хранятся в закрытом доступе, и шансов добраться до нужных папок нет.

Специально съездил к бате спросить, что он знает о деде и не осталось ли от бабушки каких-нибудь бумаг на эту тему. Или у него самого воспоминаний. Бумаг не осталось, воспоминаний тоже, ведь при аресте отца он был маленьким. Первые его воспоминания были о военном времени. Какую-то пенсию они получали, но её не хватало, чтобы он смог продолжить учиться после восьмого класса, тогда обучение в десятилетке было платное. Потому он пошёл обычной дорогой парня тех лет – ФЗУ, армия, фабрика. Сейчас он бригадир, уважаемый и известный, не только в цеху, человек. Когда его мама, моя бабушка, начинала рассказывать о прошлом семьи, батя её не слушал, да и не верил. Если отец был таким хорошим, то почему никто из его друзей не пришёл к ним?

Через неделю я получил папку, в основном с копиями документов. В архиве нашлось кое-что про деда и вообще про Ниловых. Оказывается, мы ведём свой род с XVII века. Мне даже принесли рисунок нашего дворянского родового герба и длиннющую родословную. Ниловы оказались выходцами из Тамбовской губернии.

Дед в 1914 году поступил в Алексеевское пехотное училище. Из-за войны вместо двух лет отучился лишь полгода и был выпущен прапорщиком весной 1915 года. В боях Нарочской операции 1916 года был ранен. В госпитале провёл около полугода, там же за храбрость был награждён «клюквой» и произведён в подпоручики. После лечения был направлен в запасной батальон, где и встретил Февральскую революцию. После Октябрьской вступил в партию. Гражданская помотала его по разным фронтам. Красное Знамя получил за Перекоп.

К 1937 году дед имел звание комбрига. Далее информация о нём крайне скупа. Был арестован как троцкист, вины не признал, осуждён, расстрелян. В 1939 году дело было пересмотрено и его реабилитировали. Больших подробностей добыть не удалось и едва ли удастся.

За дополнительные деньги архивариус брался раздобыть более подробные сведения, включая копии документов и фотографии, если такие встретятся при поиске. Например, в личном деле. Если хочется и есть финансовая возможность, можно поискать в архивах информацию о предыдущих поколениях, а также местонахождение и планы земель старого родового поместья, ведь должно быть такое.

Конечно, мне это интересно. Глядишь, ещё и родственников найду. А деньги у меня есть. Выдача ста рублей авансом сильно мотивировала человека. Он даже пообещал помочь купить темляк, носимый с орденом, а то и пехотную шашку.

Приглашение

В разложенном виде родословное древо от упоминания о выделения земли для Бориса Афанасьева Нилова в 1654 году до Нилова Сергея Ивановича, родившегося в 1895-м, заняло стол полностью. И это только прямая линия, без отклонений. Показаны муж, жена, дети и линия на следующее поколение. Не знаю, где такое нашли и откуда перерисовали, но работа проведена огромная, заплаченного архивариусу стоит до последнего рубля.

Ордена деда положил в центре родословной, а папка с бумагами из архива поместилась в верхнем правом углу и не давала шанса сквозняку сдуть ватман со стола. Не успел я начать разбирать бумаги, как, по закону подлости, зазвенел дверной звонок. Оказалось, что пришёл Люсио.

Увидев, что оторвал меня от дела, он вежливо извинился, а когда понял, что это родословная моей семьи, проникся нескрываемым уважением.

Кубинец прибыл по делу, в Москву вновь приехал товарищ Педро, и он хотел бы передать письмо от своей дочери, а если получится, то и получить ответ. Так как не хочется привлекать внимание моими частыми визитами в известный мне дом, то товарищ Педро просит разрешения нанести визит мне. Понятно, я согласился и спросил о времени. Люсио ответил «в течение получаса».

Бланка. Мелкая, на голову ниже меня, худая девчонка. Наивная, ничего не понимающая в жизни. Излишне религиозная к тому же. Почему каждую ночь она мне снится? Почему раз за разом во сне я вспоминаю вкус её губ? Почему меня наполняет гордостью знание о том, что я первый, по-настоящему, как мужчина, поцеловал эту милую, красивую, сладкую и нежную малышку? Почему женщина может одной улыбкой украсть сердце мужчины?

Вытащил украшения, найденные в подвале, и к приходу дона Педро вместе с Люсио выбрал подарок для передачи на Кубу. Браслет. Немного массивный для тонкой ручки Бланки, но уроженец тех мест авторитетно заявил, что так даже лучше будет глядеться.

Дон Педро принёс письмо на русском с кучей несуразностей и ошибок, но в конце, после подписи, был отпечаток губ девочки. Помада не передала весь контур губ, но пробудила во мне самые приятные воспоминания. Надеюсь, папа не читал письмо дочки. Подруга написала, что скучает и хочет, чтобы я приехал к ней погостить.