Виновник завтрашнего дня - Арина Александер

— Ты что творишь, *б*нутая? — вытер губы. Стояли возле окна, на виду у всех. Если кто-то увидит — расстреляют на месте.

— Прости, не сдержалась, — ни с того ни с сего развеселилась Вика.

— Да пошла ты на х*й со своим предложением, — рванул к выходу, едва не сплевывая. Стерва. Владка, видите ли для него угроза. — И Олегу своему передай, что ср*ть я хотел на него. Пускай не нарывается.

На свой страх и риск вошел в главный дом. Похрен, что рано. На второй этаж взбежал без происшествий. Такое впечатление, что Скибинский ещё не спускался. Осторожно провернул дверную ручку и заглянул к девушке в комнату. Странно. Никого. Прикрыв за собой дверь, шагнул в глубь комнаты, осматриваясь по сторонам.

— Влада-а-а, — позвал тихо, направляясь в ванную. — Надо поговорить, выходи! — постучал в дверь, и не дождавшись ответа, заглянул во внутрь. Тоже пусто. Куда ж она подевалась? Может, вышла на пробежку. Бегала ведь раньше.

Спустившись на улицу, увидел идущего навстречу Седыха.

— О, Лёха, чёт ты рано сегодня? — зевнул смачно. — Как погуляли вчера?

— Хорошо погуляли, — ответил рассеянно, направляясь в сторону леса. — Впечатлений — по самую глотку.

— Что, Владюха снова учудила? — гоготнул, увязавшись следом.

— Да есть немного, — скривился, вспоминая не столько инцидент с бассейном, сколько случай в гостинице.

— Ясно. А я-то думаю, что за муха её укусила с самого утра, пронеслась мимо, как ошпаренная.

Лёшка остолбенел.

— Куда понеслась?

Седых сдвинул плечами.

— А я откуда знаю. Я курил с пацанами, смотрю, несется со стороны гостевого домика и плачет. Я спросил, что случилось, она не ответила. Села в Фольксваген и уехала.

В рот вашу ж мать. Неужели увидела его с Викой? Вот же дурёха-а-а.

— Давно? — развернулся в направлении машины, собираясь догнать.

— Да минут десять-пятнадцать назад.

Хреново.

— Слушай, а маячки на всех висят или только на Ваньке?

Седых сразу понял, куда он клонит и принялся звонить Поликарпову, отвечающему за программное обеспечение и видеонаблюдение.

— Привет, Серый. Слушай, дело на миллион. Надо координаты Влады… Ага… Как можно быстрее… Угу… Давай, на связи. Сказал, что минут десять, может больше, — начал оправдываться, увязавшись следом. — Лёх, да не кипятись. Ты что, Владку не знаешь? По-любасу к Таське рванула. Нажрется как всегда, а нам потом забирать.

Если бы. Чёрт, как всё не вовремя.

— Нет, Вань, на этот раз всё серьёзно. Некогда мне ждать новостей. Постараюсь догнать. Как только Полик скинет координаты, сразу звони.

Седых провел его долгим задумчивым взглядом. Плевать. Ему сейчас куда важнее перехватить Владку и не допустить беду, всё остальное решаемо.

Гнал превышая скорость, оставляя под колёсами километры дороги и не сразу обратил внимание на развернувшуюся посреди дороги фуру. Сначала думал, поломка, что занесло. Дальнобойщики часто засыпают за рулем, всякое бывает. Но когда сбавил скорость, собираясь объехать, увидел за ней тонированный микроавтобус, а рядом с ним, поджидающую его делегацию во главе с СБшником Турского. Надо же, как быстро пошел в наступление. Не сказать, что неожиданно, но и удивил. Видимо, вчерашний разгоняй от Скибинского не достиг адресата.

Устало вздохнув, потянулся к разрывающемуся телефону, высматривая среди людей самого Олежку. А не было его. Сцыкло. Сердце гулко колотилось. Не от страха. А от чувства надвигающейся катастрофы. Тревога липкими лапками сковал все мышцы. Сейчас важна каждая минута, каждая секунда. А эти уроды лишают его драгоценного времени.

— Лёх, — затараторил в трубку Седой, стоило ответить. — Ежай к утёсу, слышишь? Владка туда поехала.

У Гончарова всё оборвалось внутри.

— Вань, — перебил парня, сожалея, что не взял с собою пистолет, — бери наших и дуй на десятый километр, — отдал указания, съезжая на обочину. На душе — целый спектр эмоций. И больше всего среди них было жгучей ненависти. Пускай только не успеет к Владке. Пускай только с ней что-то случиться — перестреляет всех нахрен, а потом и себе пустит пулю в лоб, всё равно убьют в итоге.

— Не понял… Лёх, алё? Что случилось?

— Перевоспитывать меня собрались, Вань, — выдохнул в трубку и, отбросив телефон на пассажирское сидение, вышел из машины.

Всё правильно. За свое надо стоять до последнего.

Скорее бы Седой приехал. Не выстоит ведь сам. В лучшем случае ноги переломают, в — худшем — убьют. О том, что будет дальше, не думал. Как будет сдерживаться, чтобы не убить Олежика, как отреагирует Варланов и главное, какие выводы сделает Скибинский — не волновало. Думал только о Владке. Все мысли были о ней.

Не знал, как будет выпутываться. Не будь Турский таким скользким, возможно, ещё бы и отошел в сторонку. Пускай сами разбираются. Влада не маленькая и имеет право на собственное право голоса, тем более что Скибинский не настаивал. Лично для Лёхи так было бы проще. Но взглянув на сплотившихся вокруг него уродов, понял, не бывать этому: костями ляжет, а девушку не отдаст.

Спокойно посмотрел на главаря «делегации», усмехнулся криво, отмечая, с какой затаенной осторожностью на него смотрели некоторые участники. Видимо, в курсе, кто перед ними.

Зато Максименко, отвечающий за безопасность Олега, глазел с открытым вызовом. Оно и понятно, хозяин дал добро развлечься, обязательно надо воспользоваться предоставленной возможностью. Только не понимал Гончаров таких порывов. Привык всегда и во всем отвечать за себя сам и никогда не прятался за чужие спины.

— Насмотрелся? — поинтересовался насмешливо. Максименко оскалился. — Тогда ближе к делу.

— Привет тебе от Олега Владимировича, — хмыкнул тот, продолжая разглядывать Лёху.

— Раз такой сердобольный, чего сам не приехал.

— А ты не переживай. Будет ещё такая возможность. Как только не послушаешься совета, так и встретитесь. Лично.

Гончаров обвел взглядом враждебные лица, выстраивая в уме последовательность действий. Как не крути, а шансы неравны.

— Интересно, что это за совет такой? — улыбнулся криво, решив потянуть время. Седой по-любому уже в пути.

— Да ладно, Лёх, ты ведь не дурак. Давай не будем внедряться в подробности. Нехорошо засматриваться на чужое.

— Неверной информацией тебя снабдил хозяин, — сказал сочувственно, будто разговаривал со слабоумным. — Мне и дела нет до собственности Олега. А насколько я знаю, Влада свободная девушка и не вещь, чтобы принадлежать кому-то.

Максименко загоготал, а стоявшие рядом соратники поддержали.

— А это уже не твое дело. Думаешь, её кто-то будет спрашивать?