Медиум с Саутгемптон-роу - Энн Перри

– Но это чудовищно! – запротестовала Роуз.

– Безусловно, – согласилась ее подруга. – Но глупо сейчас устанавливать свои правила в этой игре. Вы неизбежно потерпите поражение. Надо играть по установленным правилам… стараясь пользоваться ими с максимальной выгодой, но ни в коем случае не нарушать их.

Миссис Серраколд задумчиво молчала.

Эмили решила вернуться к своему первому вопросу обо всем этом плачевном деле, который, по ее мнению, мог быть сущностью проблем.

– Зачем вам понадобился медиум? Только не говорите, что вы просто хотели услышать успокаивающий голос вашей матушки. Вы никогда не поступили бы так перед выборами, да еще утаив свои намерения от Обри. Вас терзает чувство вины, однако вы продолжаете упорствовать. Почему, Роуз? Какие проблемы прошлого вы хотели разрешить такой ценой?

– Вас это никак не касается! – жалобно воскликнула Роуз.

– Еще как касается, – возразила Эмили. – Это может повредить Обри – в сущности, уже повредило – и также повредит Джеку, если вы надеетесь, что он постарается помочь и поддержать Обри на этих выборах. К чему так упорствовать? Ведь то, что теперь он пошел на попятную, стало уже более чем очевидно.

Миссис Серраколд, сверкая сердитым взглядом, явно хотела что-то возразить, но в итоге так ничего и не сказала, видимо, подумав, что слова тут бесполезны.

Эмили подтащила второй стул, села напротив нее и, расправив юбки, чуть подалась вперед.

– Может быть, Мод Ламонт шантажировала вас тем, что вы ходили на ее сеансы? – предположила она и заметила, как Роуз скривилась. – Или тем, что вы узнали от вашей матушки? – настойчиво добавила она.

– Нет, ничего подобного! – вспыхнула Роуз. Она не солгала, но Эмили поняла, что ее подруга по-прежнему скрывает правду.

– Роуз, перестаньте увиливать! – взмолилась она. – Эту особу убили. Кто-то ненавидел ее до смерти. Это не мог быть безумец, случайно забредший в ее дом. Ее убил кто-то из клиентов, присутствовавших на последнем вечернем сеансе, и вы сами знаете это! – Женщина помедлила и, решившись, тихо спросила: – Неужели это были вы? Не угрожала ли она вам таким ужасным разоблачением, что вы задержались у нее в доме и задушили ее, затолкав в горло какую-то марлю? Вы хотели защитить Обри?

Лицо Роуз помертвело – от расширившихся зрачков глаза ее стали почти черными.

– Нет! – крикнула она.

– Тогда почему? Какие-то семейные тайны?

– Я не убивала ее! О боже! Я нуждалась в ее помощи, клянусь!

– Почему? В чем таком ужасно важном она могла помочь вам? – Миссис Рэдли не поверила ее словам, но ей хотелось наконец заставить Роуз открыть всю правду. – Может, она поделилась с вами тайнами о других людях? Связанных с властью?

Миссис Серраколд выглядела потрясенной. На лице ее отразились смешанные чувства мучения, ярости и стыда.

– Эмили, как вы могли подумать обо мне такие страшные вещи? Вы отвратительны!

– Я? – вызывающе спросила ее подруга, провоцируя Роуз сказать правду.

– Ничем я никому не повредила… – Та потупила взор. – За исключением Обри.

– У вас хватило смелости взглянуть правде в глаза? – не сдаваясь, спросила Эмили.

Она видела, что Роуз начала бить дрожь, предваряя потерю самообладания. Подавшись вперед, миссис Рэдли мягко завладела ее руками, по-прежнему закрывая ее от остальных гостей в зале, где продолжали идти своим чередом тщеславные светские разговоры, распространяться сплетни, завязываться интрижки, создаваться и разрушаться деловые союзы.

– Что вам понадобилось узнать? – вновь повторила Эмили свой вопрос.

– Не умер ли мой отец душевнобольным, – прошептала миссис Серраколд. – Порой я совершаю безумные поступки… Вы сами только что спросили меня, не обезумела ли я. Неужели я безумна? И тоже сойду с ума и умру, как он в каком-то сумасшедшем доме? – Ее голос сорвался. – Неужели Обри придется провести всю оставшуюся жизнь, беспокоясь о том, что я могу натворить? Неужели я стану для него помехой, неужели ему придется вечно следить за мной и постоянно оправдываться… за те ужасные вещи, что я могу сказать или сделать? – Она судорожно вздохнула. – Он не сможет отказаться от меня, не сможет отправить меня в сумасшедший дом, он вообще не способен никому причинить боль ради собственной безопасности. Он дождется того, что я погублю его жизнь, и это невыносимо!

Охваченная отчаянной жалостью, Эмили потеряла дар речи. Ей хотелось обнять Роуз, прижать ее к себе и утешить, но это было невозможно. Тем более что в заполненном людьми зале ее жест вынудил бы умолкнуть и воззриться на них даже самых озабоченных и поглощенных собой гостей. Миссис Рэдли могла утешить собеседницу лишь словами. Но главным было найти нужные для нее слова.

– Роуз, безумно вас заставляет поступать страх, а не унаследованная болезнь, – сказала Эмили. – Все мы порой поступаем легкомысленно, и ваши поступки ничуть не более глупы, чем у других людей. Если вам понадобилось узнать, отчего умер ваш отец, то следовало бы отыскать врача, который лечил его.

– Тогда об этом узнают все на свете! – воскликнула миссис Серраколд, повысив голос от ужаса и вцепившись в руки подруги. – Я не смогу этого вынести!

– Нет, все останется в тайне…

– Но Обри…

– Я схожу с вами, – пообещала Эмили. – Мы скажем, что решили провести день за городом, а сами поедем и узнаем, какой врач наблюдал за ним. Он сможет не только сказать, страдал ли ваш отец помешательством, но и могло ли безумие поразить его одного из-за какого-то несчастного случая или болезни – и может ли оно вообще передаваться по наследству. Существует множество видов сумасшествия, и каждый из них вызывается разными причинами.

– А если пронюхают газетчики? Поверьте мне, Эмили, по сравнению с этим сообщение о том, что я ходила на спиритические сеансы, сочтут пустяковым капризом!

– Тогда подождем до окончания выборов.

– Нет, мне необходимо узнать заранее! Если Обри станет членом парламента, если ему предложат какую-то должность в правительстве, в Министерстве иностранных дел… а я окажусь… – Роуз умолкла, будучи не в силах произнести ужасавшие ее слова.

– Тогда это будет ужасно, – закончила за нее Эмили. – А если окажется, что ничего ужасного нет, а вы попросту сойдете с ума от глупого страха, то начисто лишитесь всех шансов на благополучный исход. Причем так и не узнав правды.

– Вы уверены? – спросила миссис Серраколд. – Я имею в виду, вы действительно поедете со мной? – И вдруг лицо ее вновь побледнело, омрачившись безнадежными и мучительными страданиями. – Тогда, видимо, вы отправитесь к вашему полицейскому зятю и все ему выложите! – Это было порожденное отчаянием обвинение, а вовсе не вопрос.

– Нет, – ответила Эмили. – Я не стану ничего выяснять – только вы сами будете знать, что ответит вам врач. И безусловно, полицию совершенно не касается, от какой болезни умер ваш отец… если только это не побудило вас убить узнавшую обо всем Мод Ламонт.