Вирус "Reamde" - Нил Стивенсон

У спецподразделений разных стран своя философия ближнего боя. В русском спецназе учат, что надо все время двигаться, преимущественно на уровне значительно ниже метра. Стоять как пень красиво в ковбойском фильме, но в мире, где есть автоматическое оружие, такая тактика не годится. Колени, плечи и локти должны работать наравне с подошвами берцев. А вот на руки падать нельзя – они нужны, чтобы держать автомат. Так Соколова готовили в спецназе. После перехода в частное агентство он продолжал заниматься самбо – советской борьбой, во многом похожей на джиу-джитсу, с упором на падения и перекатывания. Когда работаешь консультантом по безопасности, охраняя частного клиента – например, поп-звезду на лыжном курорте или жену бизнесмена в торговом центре, – опасного субъекта лучше повалить на пол или взять на болевой прием, чем изрешетить пулями, так что самбо на такой работе – дело полезное.

Обычно перед тренировками он разогревался и подметал пол, чтобы не пораниться о мелкие камешки. Впрочем, тот факт, что высокий негр – надо думать, исламский боевик – навел на него взведенный «АК-47», был достаточным стимулом сразу перейти к действию.

Для начала Соколов выпустил четыре пули в стену рядом с ближайшей дверью, краем глаза заметив, как кто-то высунулся оттуда и тут же убрался. Такое поведение разом включило все рефлекторные дуги, сформированные службой в Афгане и Чечне.

Как Соколов выпустил четыре пули, если его руки были пусты? Ответ: пушка с досланным патроном оказалась у него в руке раньше, чем он это осознал. Хотя начальник по первому слову купил бы ему самый крутой пистолет и навороченную кобуру, Соколов выбрал привычный «макаров»: советский штатный пистолет, компактный и довольно простой, в старой кобуре особой конструкции. Из обычной кобуры-мешка пистолет можно только вытянуть. Спецназовская – вроде полоза, пистолет проходит ее насквозь. Когда все хорошо, ты вставляешь туда пистолет, и он лежит себе тихо-мирно. Если начинается заварушка, ты кладешь руку на рукоять и проталкиваешь пистолет вперед. При этом выступ кобуры цепляет затвор и досылает патрон, так что пистолет сразу готов к стрельбе. Когда негр произнес «Аллах акбар», Соколов через долю секунды обнаружил «макар» у себя в руке именно в таком состоянии и выпустил четыре пули в стену рядом с дверной рамой так быстро, как это можно сделать в падении с броском. Автоматная очередь, видимо, прошила воздух там, где он только что стоял, но трудно сказать наверняка: в квартире сделалось довольно шумно и у Соколова звенело в ушах. Он приземлился в соседнем помещении – возможно, кладовке, – рядом с пустым спальным мешком. Бывший обитатель мешка и выглядывал через дверь в лабораторию, где высокий негр смешивал АСДТ. Перед этим боевик успел схватить «АК-47», а теперь сидел на полу, ничего особенно не предпринимая. Соколов не видел отверстий от пуль, но по остекленевшим глазам понимал, что тот ранен. За этими, прямо скажем, поспешными наблюдениями Соколов несколько раз выстрелил в комнату со столом, но негр уже догадался сменить позицию, и видно его не было. Соколов, лежа на спине в луже чужой крови, сунул пистолет в кобуру и схватил «калаш». С автоматом труднее развернуться, зато его пули пробивают кирпичную стену да и магазин повместительнее.

Какой-то придурок бил из «калаша» через стену, так что куски штукатурки сыпались Соколову на лицо. Тот убедился, что оружие готово к бою, перекатился к двери и дал три одиночных по стрелку – не чернокожему, а какому-то азиату с бородой. Азиат застыл и тут же сразу обмяк. Соколов тщательнее прицелился в его центр тяжести и выстрелил еще раз. Азиат осел на пол. Соколов не сомневался, что стрелка здесь поставил негр в качестве прикрытия. Отсюда следовало: а) что негр тут главный; б) что он хочет выбраться из квартиры. Глубоко запрятанный охотничий инстинкт звал в погоню, однако более высокоорганизованная часть мозга взяла верх. Тридцать секунд назад он готовился задать страху китайским подросткам, а теперь ему приспичило гнаться за черным моджахедом под автоматным огнем на фабрике по изготовлению взрывчатки.

Поверх лежащего азиата Соколов видел часть соседней комнаты, вспыхивающей, как дискотека, от автоматных выстрелов. Что бы там ни происходило, оно не могло продолжаться долго. Один из его людей уже лежал без движения, ногами в дверь.

Свет вспыхивал и моргал.

Отсюда можно было по-пластунски переползти лабораторию, но тогда любой, кто шагнет внутрь, расстрелял бы его как в тире, поэтому Соколов одним броском перекатился через комнату и вскочил у самой двери с автоматом наготове.

Язык желтого огня полыхнул вдоль пола. Соколов отскочил, но пламя уже подожгло берц. Он несколько раз топнул и затушил огонь. В ноздри ударил запах ацетона – видимо, из пробитой канистры.

На полу лежали четыре совершенно неподвижных человека – двое из них русские. Трое раненых – из них один русский – пытались отползти от озера быстро расширяющегося огня. Выход был по другую его сторону – Соколов оказался заперт в этом конце квартиры, перестрелка шла в другом. Сквозь дрожащий воздух над пламенем он видел стоящих людей и знал, что это противник: его спецназовцы не подставились бы так глупо. Прицелившись над горящим ацетоном, он уложил пятерых пятью выстрелами, однако сам факт, что они стояли на виду, означал, что его ребята либо погибли, либо выбежали в коридор.

Канистра выбросила столб пламени, заставив Соколова отступить в лабораторию. Он ухватился за дверь, чтобы ее закрыть. Все окна за его спиной выбило шальными пулями: огонь, пожирая кислород, с силой втягивал через них воздух. Ветер вырвал из рук дверь и с грохотом захлопнул. Мгновение спустя в ней начали возникать маленькие круглые дырочки, через комнату полетели щепки.

* * *

Наверху происходило такое, что Марлона и его друзей буквально парализовало страхом: как будто исполинская рука стиснула внутренности. Инстинкт требовал сесть на корточки, сжаться. В потолке возникла цепочка кратеров. Просто удивительно, сколько времени потребовалось ребятам, чтобы допереть: это дырки от пуль.

Если бы заколотили в дверь, они бы отреагировали быстрее. Они постоянно обсуждали, что делать в случае полицейского налета. По большей части это были размышления в духе: «Что, если Сямынь захватят зомби?» – вероятность, что китайская полиция займется кибермошенниками, была не намного больше. Тем не менее вопрос основательно перетерли и пришли к выводу, что лестница как путь к отступлению исключается: копы или зомби будут как раз на ней. А главное, это не круто – кулхацкеры должны придумать что-нибудь поприкольней.

Свет в доме отключался часто, поэтому у них стояли источники бесперебойного питания. Когда электричество пропадало, ИБП начинали пищать: знак, что надо выключить комп, пока не сел аккумулятор.

Сегодня утром Марлона разбудил писк нескольких ИБП. Ничего особенного. Обычно свет отрубали надолго, и тогда ИБП вопили без умолку. Сегодня было иначе: короткий перебой, примерно на минуту. Достаточно, чтобы Марлон проснулся. Потом электричество заморгало, и писк сделался ритмичным: «бип-бип-бип, бип-бип-бип», – длиннее или короче.

Кто-то посылает им сигнал. Кто – Марлон понятия не имел, и что сигнал означает – тоже, но каждый его параноидальный нерв включился на полную катушку. Марлон вновь вспомнил про план эвакуации. Он отлично знал своих друзей и понимал, что они скорее всего думают о том же.