Принцесса Монако - Джеффри Робинсон

Он такого же размера, как и основной кабинет, правда, обставлен иначе. С одной стороны стоит обтянутый зеленым сукном стол, у противоположной стены — небольшой рабочий стол. Оба стола также уставлены семейными фотографиями. Кроме того, здесь есть несколько застекленных шкафов с разными сувенирами, в том числе коллекция серебряных рыб и ракообразных.

На восточное окно наведен огромный бронзовый телескоп, а для коллекции автомобилей ее владелец создал специальный музей. Стены украшают живописные полотна, в том числе знаменитый «Шторм», где изображена лодка посреди бурного моря. Серое небо на этом полотне удачно сочетается со строгими серыми стенами кабинета.

Мы возвращаемся в главный кабинет. Здесь Ренье в синем блейзере, в белой рубашке с синим галстуком и в серых брюках берет сигарету, потом садится в кресло рядом с диваном. Солнце заходит, но Ренье решает не зажигать свет. В полутемной комнате он тихо и рассудительно говорит о своем правлении.

— Ошибки? — Князь на минуту задумался, потом кивнул: — Как же без них? Если их не совершать, жизнь была бы до ужаса скучной. Но думаю, больших ошибок, которые повредили бы княжеству, не было. Мелкие наверняка были. Конечно были. Возможно, порой мы принимали неправильные решения или правильные, но не вовремя.

— Например?

— Например, строительство, — говорит он. — Напрасно мы возвели столько небоскребов. По крайней мере, нам следовало жестче контролировать этот процесс. Но, как я уже сказал, все произошло слишком стремительно. Разумеется, мы извлекли из этой истории урок. Если вы посмотрите в окно, вам в глаза бросится La Condamine. Это район порта. В один прекрасный день многое из того, что вы здесь видите, придется снести. Многие дома были построены 60–70 лет назад. В них отсутствуют необходимые инженерные коммуникации. Мы перестроим этот квартал, правда, обойдемся без многоэтажной застройки.

Строительство — вот, пожалуй, ключевое слово, характеризующее правление Ренье. Многие считают, что он войдет в историю как строитель — «Le constructeur».

Вот что говорит по этому поводу сам Ренье:

— Строитель — это хороший образ. Мне он нравится. Но должен пояснить, что я строю вовсе не для того, чтобы угодить спекулянтам недвижимостью. Боже упаси. Фонвьей — прекрасный пример того, какую роль играет для Монако строительство, но вместе с тем это был риск, потому что землю приходилось отвоевывать у моря. Опять-таки я не уверен, что хотел бы войти в историю Монако именно как строитель. Пусть лучше вспоминают, что я трудился на благо княжества, что мое правление было успешным, что я принимал верные решения.

Иными словами, когда нужно было принимать меры, вызывающие чье-то неодобрение, ему хватало мужества это делать.

— Нелегко принимать такие решения, но иногда у вас просто нет выбора. Я прислушиваюсь к чужому мнению. Мне не нужны подпевалы. Я всегда настаивал, чтобы перед тем, как я приму решение, каждый мог высказать, что он думает по этому поводу. Тех, у кого нет своего мнения, вычислить легко: эти люди всегда ждут, когда я первым выскажу свое. Проводя совещания, я никогда первым не раскрываю карты. Пусть сначала выскажутся другие.

Я спрашиваю у присутствующих их мнение и лишь потом делюсь своим. Конечно, бывает, что люди просто пытаются угадать мое мнение, но у них это не всегда получается. Знаю по опыту. Поверьте мне, это работает. Альбер сейчас тоже принимает участие в заседаниях, он видит мой стиль работы и учится у меня.

Альбер отдавал себе отчет в том, что следовать примеру отца будет нелегко. Все единодушны в том, что правление Ренье пошло на пользу Монако. Сравните княжество с другим городом с населением 37 000 человек. Может ли он похвастаться симфоническим оркестром, знаменитой балетной труппой, прекрасными парками и садами, пляжем, портом, первоклассными ресторанами, отелями и всеми новейшими достижениями?

Между тем, когда Ренье получил княжество, ничего из этого не было и в помине. И невозможно было себе представить ничего подобного.

Монегаски богаты, здоровы, образованны и спокойно ходят по улицам. Ведь Монако — самое безопасное место в Европе. В Монако всего 500 полицейских, то есть один страж порядка на 60 жителей.

— Я убежден в том, что с преступностью можно бороться лишь с помощью сильной полиции, многочисленной и хорошо оснащенной для того, чтобы успешно делать свое дело, — говорит Ренье. — Серьезной преступности у нас нет, равно как и наркомании. Конечно, бывают мелкие правонарушения, скажем, подростки нюхают клей, но серьезных преступлений у нас нет, и наркотики на улицах не продаются.

Стрельба у нас раздавалась один-единственный раз, когда налетчик, ограбивший банк, попытался скрыться с места преступления. Нам в некотором смысле повезло, что в княжество ведут всего четыре дороги, и полиции ничего не стоит их перекрыть. У нас есть специальное устройство, что-то вроде металлической ленты с шипами. Его в любую минуту можно привести в действие и пропороть шины машине, которая пытается скрыться. Так что нам довольно легко охранять свои границы.

Уличной преступности в Монако практически нет. Случаются убийства на почве ревности и кражи со взломом, когда преступники пытаются украсть из сейфа деньги или похитить ценную картину.

В 1999 году в Монако был убит банкир Эдмонд Сафра. Его дом подожгли. Подозреваемый в убийстве был арестован через несколько дней. Уличные грабежи — большая редкость. Проституция запрещена, по крайней мере уличная, равно как и порнофильмы. Если кто-то вздумает прогуляться по улице босиком, к нему тотчас подойдет полицейский и потребует, чтобы он надел обувь. Кроме того, Монако — одно из немногих мест на земле, где женщина может спокойно выйти на улицу в драгоценностях. Так было задумано.

Ренье этим очень гордится.

— У нас повсюду установлены видеокамеры: на перекрестках, в переходах, в общественных лифтах. Это весьма эффективный метод, и мы постоянно расширяем сеть видеонаблюдения. Скажем честно: если преступник видит на углу камеру, он дважды подумает, совершать ли ему преступление. Он знает, что полиция наблюдает за ним.

Но кое-кто, критикуя систему слежки, называет власть «Большим Братом».

Впрочем, сам Ренье в ответ на эти обвинения лишь морщится.

— Думаю, такие обвинения несправедливы. Мы не полицейское государство. Я не раз слышал такой комментарий, но совершенно с ним не согласен. В полицейском государстве полиция вмешивается в вашу частную жизнь, диктует, с кем вам встречаться, что говорить, что думать. В данном случае это не так. Ни на чью свободу мы не покушаемся.

Полиция существует для того, чтобы защищать, а не ограничивать чьи-то права. Большинство наших полицейских ходят в штатском. И давайте скажем честно: мы крошечная страна, где практически все друг друга знают. Скажите, как долго вы можете быть полицейским в штатском, прежде чем все догадаются, кто вы такой? И вообще, в этом мире существует большое несоответствие. Есть люди, которым стыдно демонстрировать власть и дисциплину. Лично я не согласен с утверждением, будто власть и дисциплина угрожают свободе. Без них воцарилась бы анархия. Она реально угрожает свободе.