В шкуре демона - Иван Лагунин

Йэху-у-у…

И скорее почувствовал, чем увидел, как за мной разворачивается шеренга Гончих, как Барбосса нагоняет меня в несколько чудовищных прыжков… А потом мы врубились в атакующую волну кочевников…

Елки-моталки… Что это была за битва!

Удар Гончих был страшен. Три десятка собачек, со мною и Барбоссой во главе, врезались в центр накатывающего вала варваров, пробив широкую просеку. Бронированная грудь Шарика, словно таран, снесла разом несколько кочевников, ломая им все, что только можно было поломать. Копья нуразгов бессильно скользили по его броне, лишь изредка дотягивая до моих икр.

Я заработал секирой, круша черепа врагов, а рядом запорхало вороненое оружие Кузнеца.

О, эта песнь битвы! Она разом вышибла из меня всякие страхи и сомнения! Здесь все было просто: или мы, или они! Сердце демона запело кровавую песнь, мне захотелось не только обагрить секиру, но и вкусить сладкой свежей крови. Разъяренным богом войны я заметался по полю боя, а за мной, не менее страшной фурией, шествовал верный Капитан Гончих с черным всадником Апокалипсиса.

Я плясал песнь битвы… Плясал, пока чудовищным ударом, меня едва не сбросило с бычка в море нуразгов.

Ба-ба-ах!

Твою мать! Огрело, словно тараном! Благо, удар пришелся по левому боку, по щиту.

Я вскинулся и узрел находившихся на том же, что и вчера пригорке кагара Адыка и его подручных. Рядом с всадниками застыло несколько фигур спешенных жрецов, во главе с молодым уродом, что едва не отправил меня на тот свет. В трансе, они колосились в едином ритме, словно спелая рожь, а он, подняв руку, уже сплетал новое заклятие, готовое шандарахнуть по мне со всей дури.

Ах так?

Протянув руку, я послал сразу три Огненных Кулака, призванных, если не уничтожить ублюдков, то хотя бы сбить концентрацию. И это удалось. Почему-то они не были готовы к такому развитию событий. Их предводитель сбросил недолепленное заклинание и был вынужден укрывать своих подручных щитами. Единый ритм нарушился, и толпа жрецов распалась на отдельные яростно жестикулирующие фигурки, а я получил возможность вернуться к битве.

Увы, но наш атакующий порыв быстро завяз в грязно-коричневом море бородачей. Эх, было бы у меня хотя бы вдвое больше Гончих, возможно, нам и удалось бы опрокинуть воинство кочевников, но нас было слишком мало, а их слишком много. Но ура нам! Накатывающий вал затормозил, затоптался, пытаясь переварить горстку смельчаков. Нуразги смешались, фланги загнулись внутрь, стараясь зайти нам в тыл. Лишь несколько десятков доскакало до дыры в стенах Дыры, но там их уже встретил частокол копий.

Раздались хлопки и то тут, то там, среди кочевников начали вырастать угловатые фигуры Боргов. Гончие, помня их опасность, пытались обходить их стороной, но те постепенно стекались к фронту и вступали в бой с моими собачками. То один, то другой сеящий смерть песик, скрывался под напором колышущейся масса врагов.

Сердце пело и звало «мочить казлов», но разум говорил иное: если я не хочу лишиться всех Гончих, то нужно отступать!

Я бросил взгляд на пролом и с радостью увидел, то Сидрах не терял время даром. Пока мы дрались на равнине, под защитой шеренги Черного Легиона, десятки Рабов и Бесов складывали из камней импровизированную стену. Она выросла уже на метр и с каждой минутой прибавляла в высоте. Не стоило надеяться, что она будет достойной заменой разрушенным вратам, но «кое-что» лучше, чем «ничего».

Что ж, пора валить!

Каст, каст, каст, каст… Я активировал Дрожь Земли и тут же выпустил три Огненных Кулака подряд, расчищая дорогу…

Поверхность ощутимо дрогнула. Нуразги в ужасе отхлынули от Шарика и, не устояв на ногах, бухнулись наземь, а огненные шары прорубили широкие просеки средь наших врагов.

«На восток!» — отдал я мысленный приказ, и мы попытались выйти из боя.

Но не тут-то было! Дорогу преградило сразу двое Боргов. В отличие от покатившихся по земле гаваков и людей, их Дрожь Земли ничуть не смутила. Широко расставив корявые ноги, они медленно раскручивали руки-хлысты в ожидании, когда же мы подъедим поближе.

Черт! Как не вовремя! Но промедление смерти подобно! За мною уже группировались мои песики, и лишь Шарик и Барбосса могли стать тем броневым кулаком, что расчистит выход. Обычные Гончие Хаоса слишком уязвимы для копий кочевников.

А, была, ни была! Вперед!

Бац! Бац! Бац! Сразу несколько ударов чудовищных хлыстов, чьей силы хватает для того, чтобы вскрыть бок Гончей вместе с ребрами, ударили по мне и моему бычку.

О яйца Экибастуса, я едва усидел! От одного я увернулся, от второго щит получил огромную вмятину, а та пара, что досталась Шарику, раскрошила ему половину брони на левом боку.

У меня замерло сердце, когда бычок, издав скорбный рев, зашатался и приготовился грохнуться наземь. Внутри что-то хрустнуло и заклекотало… Но подарок Зога рано было списывать со счетов. Превозмогая боль, Шарик вздыбился, заставив меня судорожно схватиться за рога, и ударом копыт снес одного из Боргов.

Не желая отставать от своей скотинки, я нанес второму Сокрушающий удар, что расплющил его полукаменную башку в покатый блин.

Ура! Пусть свободен!

Я издал дикий рев, и мы двинулись сквозь нуразгов на выход с этой вечеринки.

Но не прошли и полусотни метров, как вдруг жаркое утро засияло новыми красками. Стало светло, как на Земле. Вместо красноватого света рранского солнца равнина осветилась ярко-желтым светом… Тем, что вместе со взрывом, пробудил меня утром…

Я посмотрел в сторону его источника и обомлел.

Из лагеря нуразгов медленно и величественно выкатывался огромный шар огня. Косматые протуберанцы расчерчивали его поверхность затейливыми узорами, воздух гудел, испаряясь при встрече с миниатюрным солнцем.

Невольно я прикрыл глаза ладонью, а Гончие заметались в попытках скрыться от вездесущего света.

Творение сраной магии не торопясь пролетело над нашими головами и так же медленно и величественно опустилось на южную стену.

Ба-ба-бах! Колоссальный взрыв накрыл участок, рядом с вратами, подняв в воздух массу битого камня. Если укрепляющие чары Шулевика его и защищали, то против такой мощи явно ничего не могли сделать.

Так вот, как эти ублюдки расправились с моими воротами! Похоже, в лагере, над этой магической «артиллерией» трудился целых батальон жрецов или магов, хрен их там разберешь…

Бессильная ярость наполнила грудь. Обрушившаяся кладка лишила смысла все усилия, что предпринимал Сидрах по восстановлению стены и сделала наше положение не просто тяжелым, но вообще катастрофическим…

А ведь это были еще не все сюрпризы, что приготовил нам кагар Адык.

От группы стоящих нАбольших нуразгов отделилась фигура молодого жреца, с коим я уже был знаком. Его рожа выражала крайнюю степень удовлетворения. И от уже сделанного, и от задуманного.