Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма - Вадим Глушаков

Британия и Франция объявили Германии войну, Гитлер довольно сильно испугался. Он немедленно потребовал от советского правительства срочно начать действовать против Польши, на что получил следующий ответ от министра иностранных дел Молотова: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время еще не наступило». Когда именно такое время пришло бы и какими именно были бы конкретные действия СССР, в случае если бы Германия увязла в Польше, а также всерьез столкнулась с Францией и Британией, сегодня остается только догадываться.

Военно-политическое поведение Советского Союза, Великобритании и Франции в сентябре 1939 года стало прямым следствием того, как развернулись боевые действия между вермахтом и польской армией. В современной историографии этот вопрос обсуждается редко, поскольку считается решенным – мол, у польской армии не было ни единого шанса выстоять против вермахта, а потому продержаться ей удалось всего три недели. Но это совершенно не соответствует военной реальности на польско-немецком фронте перед началом войны. Такая историческая интерпретация тех событий, очевидно, сделана для того, чтобы обелить чье-то темное историческое прошлое. В августе 1939 года польское командование было уверено в том, что сможет продержаться один на один с вермахтом от трех до шести месяцев. Этого времени было бы предостаточно для того, чтобы Франция и Великобритания смогли развернуть свои силы против Германии на западе и на море. Того же мнения, возможно более консервативного, – что Польша самостоятельно продержится скорее три, нежели шесть месяцев, – придерживалось и союзное англо-французское командование. Нет сомнений в том, что в августе 1939 года подобным же образом о польском военном потенциале мыслило и советское руководство. Такие выводы были сделаны армейской верхушкой всей Европы, потому что опирались они на цифры и на опыт военного искусства – древнейшего в мире. Никому из офицерского корпуса любой страны в августе 1939 года не могло прийти в голову то, что произошло в Польше в сентябре. Британская пресса в безумные сентябрьские дни первой подобрала новому военному явлению историческое название, которое закрепилось за ним навсегда, – блицкриг. Этот оригинальный немецкий способ вести войну Гитлеру удалось повторить трижды, однако в Польше Германия применила его впервые, чем нарушила все планы как Сталина, так и Чемберлена.

В августе 1939 года польские вооруженные силы насчитывали почти 1,5 миллиона человек при условии полной мобилизации. Это была третья армия в Европе по численности после французской и немецкой. Войска вермахта, вторгшиеся на польскую территорию осенью 1939 года, насчитывали около 2 миллионов солдат и офицеров. Столь незначительное численное превосходство и давало военным специалистам основания предполагать, что победа Германии над Польшей не будет такой уж быстрой. По законам военного искусства того времени, наступающей стороне полагалось иметь тройной численный перевес над обороняющейся стороной, чтобы добиться успеха. Правда, немецкая армия обладала куда более весомым преимуществом в бронетехнике и авиации. По количеству самолетов и танков она действительно превосходила польскую армию более чем в три раза, а качество немецкой техники было несоразмерно лучше той, что стояла на вооружении польской армии. Именно эту технику и недооценили европейские военные специалисты. Вермахту впервые в истории удалось успешно, с помощью радио, скоординировать действия авиации и танков, что коренным образом изменило способ ведения боевых действий. Польша стала первым в мире полигоном, на котором Германия провела успешные испытания нового метода ведения войны.

В августе 1939 года в Москве, как и в Лондоне, были уверены в том, что война с Польшей станет для Германии непростым испытанием. Немецкие войска там увязнут, поскольку поляки будут защищаться до последнего, и там, в Польше, совместными усилиями мировая общественность ударами с запада и востока сможет разгромить Германию малой кровью ввиду тотального превосходства антинацистских сил. С военной точки зрения такой ход развития событий летом 1939 года казался большинству европейских политиков самым вероятным. Нападение Германии на Польшу им также было необходимо для того, чтобы объяснить собственным гражданам, почему началась война. Для Великобритании и Франции такая задача была особенно сложной. Память о Первой мировой войне пропитала страхом английское и французское общественное сознание настолько глубоко, что заставить людей вновь взять в руки оружие было делом почти немыслимым. Здесь требовались очень веские причины – варварское нападение Германии на Польшу могло решить эту проблему. Однако все расчеты европейских политиков разрушили немецкие военные, которые в сентябре 1939 года совершили немыслимое – разгромили польскую армию за неделю. Да, именно за неделю. Утром 8 сентября 1939 года немецкие войска подошли к Варшаве, а основные силы польской армии к этому моменту попали в окружение. Начинать наступление против германских войск на западе англо-французским силам было уже бессмысленно, к тому же они были к нему совершенно не готовы. Вермахт не увяз в Польше, как предполагалось, а молниеносно ее разгромил и готов был встретить войска союзников на западе во всеоружии. Военные планы в Лондоне, Париже и Москве потребовалось срочно переделывать, подстраиваясь под стремительно изменяющиеся обстоятельства. Как вермахту удалось устроить в Польше блицкриг и почему никто из военных в Европе не смог его предугадать?

Причин тому было много. Без сомнения, умелое массированное использование новой военной техники – авиации и танков, – впервые в истории предпринятое немецким командованием, сыграло большую роль в победе, однако только этого было недостаточно, чтобы добиться столь немыслимых результатов. Нет, имелись и другие причины. Одной из них стал человеческий фактор – безудержный страх солдат перед лицом новых страшных инструментов войны, таких, к примеру, как немецкая «штука». Этот пикирующий нацистский бомбардировщик, «Юнкерс Ю-87», воем своих сирен за годы войны свел с ума тысячи солдат. Массовое применение современной авиации произошло в ходе Польской кампании вермахта впервые, и предвидеть ее эффект действительно было сложно. Но все же главная причина столь катастрофического поражения Польши была не военной, а политической. Иными словами, войну проиграли не столько польские военные, сколько польские политики, о чем речь пойдет ниже.

События непосредственно перед началом войны развивались невероятно стремительно. В начале августа 1939 года в Москву прибывает военная миссия союзников. Полномочий подписывать дипломатические документы у них нет, миссия военная. Их цель – скорее разведать, нежели попытаться достичь каких-либо договоренностей, что, без сомнения, понимает советская сторона. Казалось, жизнь на мировой политической сцене в августе 1939 года еле теплится, весь мир отдыхает, лишь группа британских и французских военных ведет вялые переговоры в Москве. Однако все меняется в один день: на международной арене происходит потрясение, после которого события начинают развиваться с молниеносной быстротой. В ночь на