Короли Кипра в эпоху крестовых походов - Светлана Близнюк

215. Король нуждался в деньгах для своей поездки. Бремя легло на сира Жана де Кастия[570], который являлся казначеем королевства Кипр и контролировал все доходы королевства Кипр. Он потратил все, что имел, и ему больше неоткуда было тянуть. Понимая, что если он не найдет способ достать деньги, он будет наказан и опозорен королем. Тогда он заявил перед королем, что если кто-либо пожелает стать свободным, и те, кто имеет виноградники или другое наследство и пожелает стать свободными, пусть приходит к казначею. И начали приходить горожане (pourzezides), и они соглашались платить тысячу белых безантов [Кипра] за каждую семейную пару, включая их несовершеннолетних детей. Некоторое время спустя установили цену в 800 безантов; но имея сильное к тому желание, в конце концов установили цену в 200 безантов за каждую семью. И большая часть людей таким образом освободилась, и было собрано много денег.

216. Затем король отправился в Пафос, поднялся на галеру и пошел на Родос, [а оттуда] в Неаполь. Ее величество Джованна, королева Неаполя, приняла его, выразив большое сочувствие. Там он провел много дней. [Он взял с собой] сорочку своей жены королевы [Элеоноры]. И когда ему готовили постель, [то клали ее рядом с ним], как я уже вам рассказывал. И вот он ушел и пришел ко двору папы. Послали и приказали прийти сеньору де Леспарру, так как пришел король и был готов дать ему ответ на любую жалобу, которую он [захочет выдвинуть] против него, и что он также готов сражаться с ним. Когда сеньор де Леспарр услышал, что пришел король Кипра, — а он то думал, что тот не придет, — тогда сеньор де Леспарр также пришел [в Рим][571], предстал перед сеньорами и просил их соблаговолить вмешаться в отношения между ним и королем и способствовать миру между ними, потому что он раскаивается в том, что говорил о короле. И когда они попросили короля сделать это, он согласился на том условии, что тот предстанет перед папой и опровергнет то, что говорил. Сир Флоримон де Леспарр предстал перед папой и отказался от обвинений, которые выдвигал против короля, и он признал, что король является добропорядочным христианином, ревностным защитником святой церкви, и что он мстит за христиан. И он дал о нем много других хороших показаний и выразил ему большое почтение. Тогда король в присутствии папы простил его. Папа очень обрадовался заключению мира и пригласил их отобедать с ним. Когда они закончили есть, мессир Флоримон де Леспарр поднялся, взял конфету[572] и прислуживал папе и королю Кипра. Вот так был установлен мир между королем и сеньором де Леспарром.

217. Правители Запада выразили свое благорасположение и дали обещания королю Кипра в том, что они придут к нему с большим войском, чтобы разбить [султана] в Сирии. Сеньор де Леспарр очень настаивал на том, чтобы папа и другие правители приняли участие в этом походе и чтобы папа понуждал их прийти. Однако тот не мог настаивать из-за его ссоры с герцогом Милана[573]. Король пошел во Флоренцию и там узнал, что в тех же краях находится император Германии, и тогда он отправился защищать реки Милана. [Король пришел к императору, который принял его с большими почестями. Он провел у него много дней и вернулся в Милан]. Герцог Милана, узнав о его приходе, очень обрадовался, что король Иерусалима решил навестить его и провести у него много дней]. Он пригласил его и преподнес богатые дары. [Ему были оказаны великие почести и любезность.] И [король] сделал так, что [герцог] заключил мир с папой.

218. А теперь мы должны поговорить о Республиках генуэзцев и венецианцев. В то время они отправили послов к папе и жаловались на короля, говоря, что из-за войны, которую он ведет против султана, султан послал (людей — С. Б.) и забрал все их товары, а также что все христиане в его землях были арестованы и понесли большие убытки. «И мы смиренно, словно рабы, просим и умоляем, припадая к твоим ногам, сказать ему, чтобы он уступил и заключил мир, чтобы освободили христиан и открыли бы пути». Они отправили богатые дары папе и королю. [А король находился во Флоренции. Папа призвал его, и он пришел в Рим. И как только он прибыл, вышеназванные республики, то есть послы, приняли его и поднесли королю большие подарки. Но он отказался от них] Папа просил короля уступить и заключить мир [с султаном] на благо христианам и ради того, чтобы христиане вышли из темных и горестных тюрем. Когда король услышал это от папы, он обещал, что ничто не помешает ему заключить [мир].

219. Два брата, генуэзцы, Пьер де Гримам те и его брат Жан[574] возмутились из-за великой гордыни султана. Они взяли две своих галеры, которые находились у короля по найму, и пошли в Александрию, где нашли одну сарацинскую наву из Триполи Барбарии, наполненную дорогими товарами. Когда воры-сарацины увидели две галеры, они взяли на борт себе на помощь еще сарацин, но все их труды были тщетны. Названные галеры подстерегли их и атаковали корабль, и с помощью Бога многих убили и ранили, а корабль захватили и привели в Фамагусту 1 апреля 1368 г. после Рождества Христова. А 9 апреля в день Великого и Святого Воскресенья в Пасху в год 1368 после Рождества Христова [эти две галеры снова ушли назад].

220. В тот же месяц сир Жан де Сюр снарядил две сатии в Фамагусте и назначил капитаном Жана де Колье. В тот же день в Святое Воскресенье он пошел в деревню Сарепта и схватил всех людей, которые были в деревне и ограбил их. Сарацины возопили о помощи, и другие сарацины из многих деревень пришли. Колье, поняв [и испугавшись], что они могут закрыть проход и что он потеряет людей, тотчас же послал пленников на галеры, и они пошли прямо на Кипр в Фамагусту. Когда же султан услышал об этом, он очень разозлился, так как генуэзские галеры и сатии нанесли ему ущерб и из-за того, что его послы были заключены на Кипре в тюрьму. Тотчас же он снарядил две галеры из Марокко и послал их разорить Кипр. Шторм выбросил их у Кастелло Ризо, где они нашли один венецианский корабль и захватили его. Также они нашли гриппу с тремя христианами на борту, захватили ее и вернулись в Александрию.

221. В те дни те вышеназванные корабли из Марокко вернулись на Кипр для разбоя. Но Бог дал, и в Фамагусте находилась одна снаряженная для отплытия в Корхигос сатия, но она была за пределами гавани, потому что утром должна была выйти в море. И на ней услышали звук весел тех двух марокканских галер, пришли в башню «Де Ла Шеи,» т.е. цепную[575], рассказали о наблюдении и дали об этом знать адмиралу. Тотчас же адмирал приказал двум генуэзским галерам и одной сатии быть готовыми для выхода в море. И они приготовились. Капитаном сатии был мессир Жан де Бон. Они вышли, чтобы отправиться на поиски этих двух галер, а также были открыты ворота города, чтобы собрать народ. Галеры были готовы и пошли на поиски их, а также с ними вышла сатия; и они пошли искать [марокканские галеры]. Но они не добрались до них и вернулись в Фамагусту.