Гроза над Польшей - Андрей Максимушкин

– Поляк. Большинство полицаев поляки. Немцы в эту службу не идут. Брезгуют.

– Молодой паренек. Не женат еще. Детей нет и не будет. А мог бы жениться, стать отцом семейства, вырастить троих или даже четверых маленьких поляков. Служит в полиции, значит, не пьяница, семья у него будет крепкая.

– Ладно складываешь, – в голосе Марко звучали уважительные нотки. – А то, что он нас видел?

– И что он видел? Засада. Боевая группа Армии Крайовой? Так их все равно будут искать. Найдут тела, машину, следы боя, лагерь найдут. Поймут, что по воде пришли и по воде ушли. Ничего не изменится.

– Время изменится, – ответствовал Юрген Ост. – И все равно нас будут искать.

– Предатель он, полицейская шкура, – скривился Марко. – Пристрелить предателя.

– А полиция только повстанцами занимается? – медленно проговорил Виктор Николаевич. – А кто ворье ловит? Дебоширов успокаивает? Кто за порядком следит? Насильников отстреливает?

– Молодой, не женатый, – улыбнулся Юрген Ост. – Будет по-твоему, адмирал, отпустим паренька, дадим шанс на исправление. Свяжем и оставим наверху подмоги дожидаться.

Мост они миновали в этот же день. Действительно, все просто. Шли вдоль правого берега Вислы. Капитан Ост рисковать умел, но такой трюк, как пройти вдоль набережной и речного порта крупного города, даже он считал опасной авантюрой. Посему, отчалив от места отдыха, катерок и лодка сразу пересекли русло Вислы, ушли к противоположному берегу.

Речной круиз близился к завершению. Еще одна ночевка на берегу, еще один утренний и один послеобеденный переход. Ближе к вечеру Збышко скомандовал поворачивать к берегу. Солнце позволяло пройти еще несколько миль, но это было не нужно. Судя по охватившему людей капитана Оста ажиотажу, Виктор Котлов понял, что они достигли цели путешествия.

Прогулочный катер и лодку спрятали в заросшем камышом и осокой затоне, дорожный скарб погрузили себе на плечи. Для привычных к бродяжничеству людей это не составило большого труда. Сожаления никто тоже не испытывал. Прошлись по реке, теперь пройдемся пешком. Поднявшись на береговой обрыв, Юрген Ост осмотрелся, довольно хмыкнул и, махнув товарищам рукой, зашагал в сторону подступавших к реке лесистых холмов.

Местность южной Польши отличалась от окрестностей Варшавы и Радома. Если на севере была болотистая равнина, то здесь предгорья Карпат. Район холмистый, рельеф неровный. И плотность населения больше. С точки зрения повстанцев, это повышенный риск. Тем более, рядом граница, базируются воинские части, много немецких переселенцев.

Солдат – это такой несчастный человек, который не знает, куда его пошлют завтра. Даже спокойная мирная служба в гарнизонах не избавлена от этой напасти. А что уж говорить о мотопехоте в процессе выполнения оперативной задачи? Тут и старшие офицеры не всегда могут ответить на простой как жизнь вопрос – что будет завтра? Честно офицер вам не ответит, ибо это ставит под сомнение его компетентность, да и невежливо посылать человека по сексуально-пешеходному маршруту.

Максимум командир потребует действовать по уставу и в свете последних приказов. Что в целом не лишено смысла. Все равно предсказывать будущее не умеют, а тратить нервные клетки на бессмысленное гадание на кофейной гуще нерационально. Нервы в этой жизни еще пригодятся.

Еще немного, и 2-й батальон приобретет прочную репутацию кочевников. Часть только успела обустроиться на новом месте, и опять ее бросают к чертовой бабушке. На вечернем построении майор Курт фон Альтрок объявил об оказанной батальону чести приступить к несению службы в приграничном районе. Перебазироваться завтра с утра.

Вот так, намеченный Киршбаумом и Тохольте визит в одну известную личному составу благонадежную польскую деревеньку отменяется. Вместо немудреного отдыха с местными красавицами солдатам придется весь вечер носиться со взмыленной шеей, грузить на машины батальонное имущество, вытаскивать намертво засевший в болоте бронетранспортер и не забыть проверить и подремонтировать собственный транспорт. Уже бывало такое – за полчаса до марша выяснялось, что техника стоит без колес и с полуразобранным мотором.

– Ефрейтор Киршбаум! – лейтенант Тислер совсем не вовремя заметил направлявшегося в автопарк бойца.

– Слушаю, герр лейтенант!

– Хватай двоих парней и галопом к своему бронеходу. Пока Вахтель машину не переберет и не подтянет каждый болтик, никого не отпускать. Понял?

– Так точно! Я, герр лейтенант, и собирался проверить технику, – звучало не по-уставному, но старослужащему иногда разрешается немного поправлять взводного. На то Киршбаум и поставлен помощником командира отделения.

– Молодец. Чтоб утром бронетранспортер блестел. Нам предстоит марш до Тарнова. Если в дороге машина встанет, смотри у меня! – поднесенный к носу ефрейтора лейтенантский кулак впечатлял.

Через полчаса Рудольф Киршбаум, раздевшись до пояса, помогал ребятам снять крышку коробки передач. Курт Вахтель прочищал карбюратор и одновременно давал советы, как лучше освобождать идущие через сальники тяги. Работа кипела. Судя по тому, что у каждого «ганомага» суетилось по три-четыре человека, а над командирской «пумой» корпела сборная бригада, не только лейтенант Тислер, но и гауптман Шеренберг отнесся к предстоящему маршу со всей серьезностью. Работали как проклятые.

Остальные ребята были заняты погрузкой складов и помогали водителям грузовиков. Хорст Тохольте заскочил на минутку в автопарк, пробежался шальным взглядом по фигурам солдат и снова убежал. Унтер-фельдфебелю явно было не до разговоров, убедился, что люди работают, все на месте, и поскакал дальше. Парни не сачковали, каждому было ясно: чем быстрее справятся с работой, тем быстрее отпустят спать. А уж в том, что батальон поднимут на заре, никто и не сомневался.

Марш особых неприятностей не доставил. Колонна тяжелых грузовиков в сопровождении бронетехники прошла через Радом и взяла курс на Седловец и далее на Сандомир. Майор решил, что так будет короче и быстрее, чем через Кильце и Кракау. Трасса менее загружена.

Построение походное, без излишних, замедляющих движение предосторожностей. Ребята рассказывали, что командир 4-й роты гауптман Мюллер предлагал развернутый ордер по всем правилам передвижения по опасной местности в условиях активности вражеских диверсантов. Слава Всевышнему, комбат его не поддержал. В действительности, предложение было срезано одной короткой фразой. Когда надо, фон Альтрок умел быть грубым. Максимум, на что он пошел, так это поставил ремонтный взвод в конце колонны да еще оставил один мотострелковый взвод замыкающим.

Не повезло как раз людям Дирка Мюллера. Дышать поднятой километровой колонной пылью удовольствие еще то. А закрыть наглухо верхние люки «ганомагов» равнозначно тому, чтобы обречь себя на медленное поджаривание в духовой печи. Люки-то летом и в бою не закрывали, на многих машинах они были намертво примотаны проволокой к бортам. Поднимут их только ближе к зиме, когда в десантном отделении будет нежарко.