Кузница Тьмы - Стивен Эриксон

отряда из Йен-Шейка. А этот слюнявый придурок рядом со мной – чародей Реш.

Реш обратился к Т’риссе мелодичным, будто журчащая по камням вода, голосом:

– Добро пожаловать, азатанайка. Прекрасную лошадь ты сотворила, но мне интересно, слышишь ли ты ее ржание?

Т’рисса с серьезным видом повернулась к Фарор Хенд:

– Похоже, мне придется отложить поездку в Харканас.

– Полагаю, ненадолго, – сказал чародей. – В конце концов, Йен-Шейк лежит по пути к Премудрому граду.

Фарор решительно выпрямилась:

– Прошу прощения, но эта женщина находится на моем попечении. Я должна доставить ее в Харканас, и незамедлительно.

Капло смущенно откашлялся.

– Простите, вы, надо полагать, Фарор Хенд? Калат отправил на ваши поиски полсотни смотрителей, не говоря уже о Кагамандре Туласе, который как раз оказался в гостях в лагере вашего командира. Командир требует вашего немедленного присутствия. Во всяком случае, так было велено передать каждому, кто может на вас наткнуться.

– А эта гостья теперь находится под защитой Йен-Шейка, – неприязненно проговорил Реш, не сводя взгляда с Т’риссы.

– Я пожалуюсь Калату Хустейну! – гневно заявила Фарор Хенд.

Ничего другого в голову женщине не пришло, поскольку ее занимали совсем другие мысли.

«Кагамандра Тулас здесь? Неужели он явился за мной? Как он посмел? Я смотрительница Внешних пределов, а не какое-то своенравное дитя!»

– Похоже, нам придется расстаться, подруга, – сказала ей Т’рисса. – Благодарю тебя за приятное общество.

– Тебя это вполне устраивает? – спросила Фарор, крепко сжимая луку седла, чтобы унять дрожь.

– Если я устану от их общества, то продолжу свой путь в Харканас, чтобы встретиться с Матерью-Тьмой. Не беспокойся, вряд ли мне что-то угрожает. Этот чародей слишком много о себе мнит, но для меня он не опасен.

Капло откашлялся.

– Прошу прощения, но никакой опасности нет. Мы возвращаемся на юг, и, вне всякого сомнения, мать Шекканто Дерран пожелает встретиться с этой азатанайкой, для чего ей потребуется ненадолго задержаться в Йен-Шейке. Уверяю вас, это всего лишь визит вежливости.

– Уж вы постарайтесь, чтобы все прошло гладко, – бросила Фарор.

Т’рисса внимательно разглядывала лейтенанта.

– Вижу, кровь хорошо тебе знакома, господин.

– Да, азатанайка. Уверяю тебя, эта банда головорезов получила по заслугам. Хоть в том и мало радости…

– А дети? – спросила Т’рисса. – Они тоже были головорезами?

– Скорее уж глиной в извращенных руках, – ответил Капло. – Они сражались вместе со своими сородичами. Новорожденных убили собственные родители, хотя мы охотно взяли бы их на воспитание в монастырь.

– Отчаяние возводит высокие стены, – пожал плечами Реш. – Лейтенант, азатанайка сказала правду. Внутри ее кроется невообразимая магия, подобно уже готовому родиться ребенку. Лучше не выкручивать ей руки.

– Что ж, мы окажем ей все возможные почести, – кивнул второй монах.

– В таком случае попрошу вас об одной любезности, – обратилась Т’рисса к Капло. – Предоставьте Фарор Хенд надлежащий эскорт и, если можно, свежую лошадь. Раз уж ей приходится возвращаться в свой лагерь, не хотелось бы, чтобы по дороге с ней что-то случилось.

– В том нет нужды, – возразила Фарор. – Но все равно спасибо, Т’рисса…

– Т’рисса! – пробормотал чародей, и глаза его расширились. – Эта женщина – не дар Витра!

– И что вы хотите этим сказать? – вздохнула Фарор, снова поворачиваясь к Капло. – Лейтенант, а в послании, которое вы получили от смотрителей, есть что-нибудь о капитане Финарре Стоун?

– Да. Она поправляется. Но если о ком и стоит беспокоиться, то о вашем женихе, который сейчас скачет во весь опор к побережью самого Витра.

– Он сам так решил. – Девушка увидела, как удивленно поднялись брови Капло.

– Уверяю вас, Кагамандра Тулас не один, – снова смутившись, продолжил лейтенант. – Его сопровождает отряд смотрителей, а также Шаренас Анхаду.

– Шаренас Анхаду?

– Ну да. Ваш командир принимал гостей – кажется, я об этом уже говорил. Или нет? Не важно. Мы встретили по дороге капитана Хунна Раала, который ехал с тремя запасными лошадьми в Харканас. Увы, мы не знаем, с какой целью.

Он невинно взглянул на Т’рисс и улыбнулся.

«Да чтоб им всем в Бездну провалиться, как же мне надоели эти игры!»

– Скажите, а что-нибудь известно о спутнике Финарры Стоун?

– Как я понимаю, он жив и здоров, хотя у него не осталось сил, чтобы отправиться на ваши поиски.

Фарор казалось, что она ничем себя не выдала, но Реш тут же добавил:

– Он, кажется, ваш кузен? Великое дело – кровное родство. – В его голосе слышалась легкая насмешка.

Капло снова откашлялся.

– В любом случае отдохните сегодня ночью с нами, смотрительница. Вижу, вы едва на ногах держитесь…

– Я прекрасно себя чувствую.

– Тогда пожалейте хотя бы лошадь, которая буквально шатается под вами от усталости.

Фарор пристально посмотрела на него, но взгляд лейтенанта оставался столь же невинным.

– Мне не по душе спать рядом с мертвецами.

– Как и всем нам, но наш чародей утихомирит любых духов, даже самых отчаянных. Так что ничья душа не пострадает и…

– Не важно, насколько запятнаны руки, – прервала его Т’рисса.

Спешившись, она, не обращая ни на кого внимания, направилась к пруду.

– До чего же тут тихо и спокойно, – пробормотала она и, сбросив импровизированную одежду, шагнула, голая, в воду.

– Что, обязательно так таращиться, лейтенант? – спросила Фарор Хенд.

Хижины разобрали на дрова для костров. Пока готовилась еда, монахи по двое и по трое заходили в пруд, чтобы смыть следы сегодняшней бойни. Похоже, то, что вода, которую они потом пили, оказалась с примесью крови, никого особо не беспокоило. Поручив лошадь молодому монаху, Фарор Хенд согласилась занять выделенный ей свободный шатер и разбила свой собственный лагерь неподалеку от остальных. Она пока не решила, как относиться к Капло Дриму. А вот чародей Реш, судя по всему, прелюбопытный тип, из тех, кого совершенно не смущают собственные габариты. Фарор иной раз приходилось встречать как мужчин, так и женщин, которые чувствовали себя неуютно в своем теле: одним казалось, что они занимают чересчур много места, другие же и вовсе воображали себя иными, нежели были в действительности, а в результате постоянно наталкивались на разные предметы или ломали их. Даже походка способна об очень многом поведать.

В дальних лагерях смотрителей, где находили свой дом многие, кто не сумел приспособиться к жизни, Фарор частенько замечала, как новички поначалу робели, памятуя о былых душевных ранах, насмешках и пренебрежении со стороны общества, но робость их постепенно исчезала по мере того, как все они со временем находили радушный прием. Уверенность в себе была семенем, способным прорасти в любой почве, сколь бы истощенной та ни была. Фарор видела такое много раз.

Однако подобные слабости не были свойственны чародею Решу из