На темной стороне - Брэндон Мулл

— Вы оба для нас не существуете, — объявил Ширококопыт. — Пошли вон!

Кендра пыталась утащить Сета, но его оказалось не так-то легко сдвинуть с места.

— Сплошные мускулы, а внутреннего стержня нет, — громко заявил Сет. — Пошли к сатирам; пусть они нас возглавят! Или, может, какой-нибудь гном. А эти трусливые пони пусть и дальше кичатся своей честью!

Кендре захотелось задушить младшего брата.

— Из жалости мы не наказали тебя за ужасное оскорбление, — пропыхтел Ширококопыт. — А ты, значит, упорствуешь?

— Мне казалось, меня для вас не существует, — усмехнулся Сет. — Не виляй, коняга!

Ширококопыт сжал кулаки; на мощных предплечьях заходили ходуном бугры мускулов. На мясистой шее вздулись жилы.

— Отлично! Завтра на рассвете мы разберемся, есть у меня честь или нет!

— Ничего мы не разберемся, — возразил Сет. — Не собираюсь драться с мулом. Сейчас меня гораздо больше волнуют мухи. Да еще надо кое с чем разобраться… Если захочешь, убей меня ночью, пока я сплю!

— Ты намеренно оскорбил Ширококопыта, и он имеет право вызвать тебя на дуэль, — возразил Быстроног. — Я буду секундантом. — Он обвел рукой окружающую их площадку. — Вокруг озера — убежище для магических обитателей заповедника. Вы, люди, здесь незваные гости. Значит, Ширококопыт имеет полное право безнаказанно убить тебя — как наяды, живущие в воде.

Сердце у Кендры ушло в пятки. Сет заметно побледнел.

— Убив меня, ты никому не докажешь, что у тебя есть честь, — возразил он. К его удивлению, голос у него почти не дрожал. — А если вы так печетесь о своей чести, отвлеките завтра внимание на себя!

Кентавры снова сблизили головы и о чем-то тихо заговорили. Вскоре Ширококопыт поднял руку.

— Сет Соренсон, — мрачно произнес он. — Я живу на свете очень давно, но никогда еще меня так не оскорбляли! Твои слова непростительны. Тем не менее готов сделать скидку на то, что таким неуклюжим способом ты пытался заручиться нашей помощью. Мою правоту доказывает и грубая лесть, с которой вы начали. За наглость, с которой ты отверг мой вызов, я мог бы убить тебя на месте. Но в признание беспримерной храбрости твоих слов я откажусь от убийства и готов даже забыть о нашем разговоре, если ты встанешь на колени, вымолишь у меня прощение, признаешь себя безумным и объявишь себя малодушным трусом.

Сет не знал, что делать. Кендра пихнула его в бок. Он покачал головой:

— Нет, я не стану этого делать. Если бы я так поступил, то в самом деле был бы трусом. Готов взять назад только слова, что мой дедушка плохо управлял заповедником. Вы правы, мы вам нарочно льстили!

Зазвенел металл; Ширококопыт извлек из ножен громадный меч. Кендра даже не замечала, что на боку у него висят ножны. Кентавр занес меч над головой Сета и задумчиво произнес:

— Это не доставит мне удовольствия!

— Я придумал кое-что получше, — объявил Сет. — Если вы завтра отвлечете внимание темных созданий на себя, а я вернусь живым, я буду драться с тобой на дуэли. И тогда твоя честь будет удовлетворена, как положено.

Кендре показалось, что Ширококопыт вздохнул с облегчением. Кентавры снова быстро посовещались.

— Так и быть, — сказал Ширококопыт. — Ты добился своего, хотя и не бесплатно. Завтра мы возглавим вашу так называемую отвлекающую операцию. А послезавтра на рассвете ты поплатишься за свою наглость!

Кендра схватила Сета за руку. На сей раз он, не сопротивляясь, позволил сестре увести себя. Заговорила она, только когда они оказались вдали от кентавров, и ей пришлось приложить все силы, чтобы не кричать:

— Ты что, совсем спятил?

— А все-таки я добился того, что они нам помогут! — ответил Сет.

— Ты знал, какие они надменные, ты заранее знал, что они могут нам отказать… Зачем ты их оскорбил? Ты не только подписал себе смертный приговор, ты еще и лишил нас последней возможности спасти «Дивное»!

— Расслабься, я же еще не умер. — Сет похлопал себя по груди, как будто сам удивлялся тому, что до сих пор жив.

— Ты был на волосок от смерти! А послезавтра… мне даже думать страшно, что будет!

— До послезавтра еще дожить надо.

— А ты не радуйся. Мы ведь еще не сказали бабушке с дедушкой о том, что случилось.

Сет вдруг забеспокоился.

— Не говори им, — попросил он. — Все и так плохо. Я сделаю все, что захочешь, только не говори им!

Кендра вскинула руки вверх:

— Оказывается, ты умеешь просить о чем-то, если захочешь!

— Если ты им скажешь, они завтра не возьмут меня с собой, а я им еще как пригожусь! Ну и… волноваться за меня будут и могут от огорчения наделать ошибок. Знаешь что? Если тебе так уж захочется все рассказать, так и быть, рассказывай, только не сейчас. Обзывай меня как хочешь, только подожди до тех пор, пока мы не вернемся из старого дома.

Доводы брата показались Кендре убедительными.

— Ладно, — согласилась она. — Подожду до послезавтра.

Сет расплылся в широкой улыбке, и Кендра пожалела, что не может взять свои слова назад.

Оставшись одна, Кендра облокотилась о гладкие перила беседки и стала наблюдать за последними приготовлениями к вылазке. Дриады и гамадриады толпились у тех мест, где в живой изгороди имелись проломы. Группа сатиров во главе с Дореном устремилась по тропинке к главному проходу. Стайки фей охраняли подступы к озеру сверху. Ширококопыт и Быстроног заняли позиции в центре площадки, возле Хьюго и фургона.

Не все магические создания, нашедшие приют у озера, согласились принять участие в операции. Многие феи по-прежнему порхали над шпалерами и играли среди цветов. Гномы единодушно скрылись в палатках; они заявили дедушке, что в беге не сильны. Кое-кто попрятался. Почти половина сатиров и нимф наблюдала за происходящим из беседок.

Даже под крышей в полдень было жарко и душно. Кендра махала у лица рукой за неимением веера. Ни Сета, ни бабушки, ни Уоррена, ни Дейла не было видно. Они сложили одну палатку, бросили ее на дно фургона и заползли под нее. Дедушка, подбоченившись, стоял у фургона и наблюдал за последними приготовлениями к вылазке.

Кендра сдержала слово и никому ничего не сказала о ссоре Сета с кентаврами. Бабушка и дедушка так обрадовались, что кентавры согласились помочь! Кендра тоже изображала радость, хотя на душе у нее скребли кошки.

Дедушка поднял платок, взмахнул им и резко уронил вниз. Как только шелковый квадратик упал на землю, Быстроног встал на дыбы; под серебристой шерстью заходили громадные мускулы. В одной руке он сжимал огромный лук; на широком плече висел колчан со стрелами размером с метательные копья. Ширококопыт вынул из ножен свой огромный меч; в солнечных лучах ярко сверкнуло отполированное лезвие.