Игра колибри - Аджони Рас

– Эй-эй, парень! – выкрикнул Виктор. – Никто не умрет, слышишь? Никто! Мы найдем ублюдка, а ты, как принц, спасший принцессу, проследуешь почивать на лаврах. Точка, конец истории!

– Нет, дело не в том, что есть риск. Я говорю о готовности, понимаешь? Мы так в детстве спрашивали друг у друга, если кому-то нравилась девчонка… Если кто не готов был умереть, значит, это не любовь.

Я рассмеялся и смеялся долго, от всей души, сам не понимая причины. Слезы текли по лицу, а я все смеялся, как смеются солдаты после атаки или спортсмены, одержав победу в изнурительной борьбе. Я действительно заглянул за грань, какую теперь никогда не стереть из памяти, и этот запах соуса для барбекю, и осознание того, что она занималась сексом прямо здесь, пока я был рядом. Теперь это всегда будет со мной. Всегда.

Мы вернулись в дом, и Виктор уложил меня спать. Я чувствовал усталость, навалившуюся словно из ниоткуда, и не сопротивлялся. Патрик настоял, чтобы я спал под их присмотром. Устроившись на диване, я подсунул под голову одеяло из гостевой спальни и провалился в сон.

Сейчас, когда я пишу эти строки, то сновидение вспоминается мне в мельчайших подробностях, как и тогда. Шумный вечер, у меня в гостях вся семья Роуз. Мы что-то отмечаем, и я совсем не по-американски, а по старой русской традиции предлагаю им остаться до утра. Они остаются.

Ночь, сон не идет, и в комнату вдруг входит Алиса. На ней белая футболка и такие же белые трусики. Она, стараясь не шуметь, садится на мои бедра, затем находит рукой того меня, который так хочет оказаться внутри, и, не снимая трусиков, медленно опускает свои бедра вниз. Я вхожу не спеша, чувствуя ее тепло, и в этот самый момент, такой долгожданный, более всего хочу, чтобы она наклонилась ко мне для поцелуя. Я ищу ее грудь руками, ищу шею. Она ощущает мое желание и откликается на него, не ускоряя движения бедер, чтобы вкусить блаженство от каждого мига пребывания меня в ней.

Когда я достигаю пика, она наслаждается толчками внутри себя, продолжая сидеть сверху, а вскоре вновь начинает двигаться. Я не сопротивляюсь, так как еще хочу этого и готов упиваться тихим и неспешным актом любви. Алиса подставляет мне лицо, опускает в раскрытые ладони, и я трогаю его, как слепой, стараясь запомнить, стараясь сохранить это ощущение навсегда.

Укол в плечо. Я проснулся и чуть не набросился на Виктора, который так бесцеремонно выдернул меня из объятий Алисы, раскачивающейся надо мной и сжимающей упругие бедра в накатывающем на нее экстазе.

– Черт возьми, Виктор! – Я сел, закрыв лицо руками, и, частью сознания все еще оставаясь в прекрасном сновидении, попытался запомнить каждую деталь, только что мне открывшуюся.

– Не думал, что тебя это разбудит. – Он виновато пожал плечами, держа пустой шприц в руке. – Это специальный наркотик, я назвал его «Игра колибри». Именно он позволяет твоему мозгу воспринять чужое сознание максимально полно. Он блокирует все попытки твоего «я» сопротивляться. Если бы это были твои воспоминания, ты бы ничего не заметил, просто вспомнил то, что уже случалось с тобой, но в случае чужих воспоминаний наркотик позволяет проснуться чужой личности внутри донора. Ты будешь там, будешь осознавать, что это не твои воспоминания, но контролировать ее не сможешь. Если бы она была мужчиной, то тебе бы показалось, что ты уснул или глубоко задумался, но в случае с Алисой, думаю, все будет немного проще. Не позволяй ей завладеть собой и помни: сейчас в мире живет две Алисы Роуз, и одна из них – внутри твоего разума!

– Не могу сказать, что это не пугает меня. Мне и без «колибри» все казалось реальным.

– Теперь все будет иначе, Адам. Просто не теряй связи с реальностью, не дай ей осознать себя, иначе она заменит тебя, пока не кончится игра. Ты понял?

– Кажется, да, – медленно проговорил я. – Мне уже удавалось переместить фокус, перестать смотреть на все ее глазами и видеть все как бы со стороны.

– Отлично! – Виктор вскинул руки. – Твой интеллект выше среднего, и его не так просто побороть. Возможно, это пригодится нам.

Совершенно неотдохнувший я сел на диване и откинул голову назад. Казалось, я еще ощущаю влажную негу ее тела, теплое дыхание на шее и упругость грудей под пальцами. Сейчас память рисует мне тот сон как абсолютную реальность, и я всем сердцем убеждаю себя в этом.

– Через полчаса те картины, которые ты видишь, обретут не только голос, но и мысль. – Виктор положил использованный шприц на стол и уселся на высокий барный стул. – Я хотел обойтись без «Игры колибри», но Патрик настоял.

– А где он?

– Обещал освободить дом Роуз, чтобы ты смог поработать там.

– Это не помешает, он вполне мог быть там, раз похитил ее в Пасадене. – Я провел ладонью по обивке дивана, оставив на ней характерный след. – Этот наркотик? Как я узнаю, что он подействовал?

– По отражению в зеркале, – пояснил Виктор. – Твоя личность уйдет на второй план, а Алиса выйдет на авансцену. Пока он будет действовать, ты сможешь видеть в зеркале не себя, а ее. Чтобы приструнить Алису, придется сделать мысленное усилие, но не обещаю, что это сработает.

– Может, это и впрямь перебор? – засомневался я, вспомнив лицо Кена, целующего Алису.

– Там, в бане, что там было?

Виктор спрашивал как друг. Поэтому он толкнул меня в воду, поэтому спорил с Патриком, опасавшимся, что мы можем упустить Октября. Виктор беспокоился обо мне.

– На какое-то время я оказался в ее теле и занимался любовью с Кеном. Это было, когда мы ходили в баню с ее мужем. Они делали это прямо там, пока мы сидели внутри. Мыслей я не почувствовал, но она сказала ему… сказала, что мне ничего не светит.

Виктор усмехнулся, словно сочувствуя и одновременно удивляясь моей глупости. Он был славным парнем, но явно не понимал моей зацикленности на Али. Для него эта головоломка решалась куда проще. Что бы сделал он? Нашел другую женщину? Вызвал проститутку или просто напился? Не знаю, но он явно не тратил бы столько лет на переживания о той, которая и думать о нем не помышляет.

– А что она могла сказать ему? Что любит тебя? Сам подумай! – Виктор сел в кресло рядом с диваном и вопросительно смотрел на меня.

– Может, ты и прав.

– Я бы очень хотел ошибиться, но, Адам, судя по всему, что мне известно, тебе будет сложно достучаться до ее сердца. – Он расправил волосы рукой и продолжил: – Ты настолько далек от победы, что, считай, еще и не начинал, понимаешь? Она трахалась в твоем доме, и трахалась не с тобой, при этом знала, что ты сходишь по ней с ума…

Я молча смотрел на него, не зная, что ответить. Виктор был обезоруживающе прав. Крыть нечем. Пусть Алиса была уверена, что я не узнаю об этом, но внутри ее ничего не остановило. Она делала то, что хотела, совершенно не думая о каком-то Адаме.

– Ну, дом свободен, – громко сообщил Патрик, войдя через заднюю дверь. – У нас есть часа четыре, так что предлагаю не затягивать. Пришлось подключить старые связи, хотя объяснять, зачем нам это, пришлось долго. Роуз продержат в участке пару часов. Я скормил им свои догадки по Октябрю, и теперь они будут прорабатывать их на предмет связей Алисы.