Звездный удар - Уильям Майкл Гир

Она изогнула губы и хищно улыбнулась.

— О, при случае я это делала. В отличие от вашего ЦРУ, КГБ не очень-то заботилось о нравственных аспектах, когда дело доходило до политического убийства.

— Ну и как они выглядели?

Она повела носом и широко развела руками.

— В большинстве случаев рыдали и ломались. Как я сказала, власть — вещь относительная. — Она тряхнула головой. — Когда ты слышишь такое, беспокоишься? Уже по-другому думаешь обо мне?

Сэм допил остатки коньяка.

— Нет. Ни капельки. Как я уже говорил, мы оба выпали из системы, сестрица. Я знаю обе стороны медали. Ты такая же, как я, такой же профессионал. У тебя нет иллюзий, ты знаешь, что такое жизнь.

— Ты очень уверен в себе.

— Да. Я ненавижу пустую болтовню, особенно когда от моего решения и моего поведения зависит, вернутся ли мои парни по домам. Я повидал много смертей, майор. Мы и сейчас смотрим ей в лицо. Каждую минуту.

Она встретилась с его пристальным взглядом и медленно кивнула.

— Мне нравится образ твоих мыслей, капитан. И мне кажется, что ты прав. У меня не так много иллюзий в отношении жизни. И в отношении нашей теперешней миссии тоже. Мы будем работать сообща, капитан. В ближайшие месяцы нас ждет много работы. Я надеюсь, что не обманулась в тебе.

— Лучше надеяться, что мы сами в себе не обманемся, майор.

Она вызывающе посмотрела на него, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

Маршал Сергей Растиневский ударил кулаком по стенной обшивке и стал нервно мерить комнату шагами. С тех пор как начали поступать донесения с Дальнего Востока, в штабе воцарилась тишина. Люди в тревоге смотрели на него. Он остановился, а потом снова отмерил пятнадцать шагов, пересекая огромный кабинет.

— Соедините меня со Ставкой. — Он еще не закончил фразу, а полковник уже протягивал ему трубку полевого телефона.

— Сергей? — послышался голос Пашкова. — Тебе уже сообщили?

— О Владивостоке? Да? Что, совсем худо?

Молчание.

— Худо, Сергей. Я разговаривал с Устиновым в Хабаровске. По данным местной разведки и из его личных источников стало известно, что американцы высадили почти всю Десятую армию. И пополнение ожидается со дня на день.

— Они добрались до грузового воздушного транспорта? Что слышно о “Киеве”?

— Слава богу, не добрались. “Киеву” удалось проскользнуть через Татарский пролив в Охотское море. Но все морские порты в руках американцев.

— А наземная ситуация?

— Тоже неважная. Американцы захватили Уссурийск и Арсеньев. Устинов предполагает, что не пройдет и недели, как угроза нависнет над Хабаровском. Он уверяет, что сделает все возможное, чтобы задержать наступление, пока мы не пришлем подкрепление. В данный момент мы можем выполнить его просьбу, но все это пугает. Если отдать ему пограничников, не будет ли это приглашением для китайцев?

Растиневский закусил губу. От дурных предчувствий внутри у него все сжалось.

— Пашков, сейчас американские танки движутся в направлении Хабаровска. Они взяли наш западный порт. Думаю, сейчас не время заботиться о китайцах. Дай мне подумать, я перезвоню.

Он передал трубку полковнику и шагнул к карте, глядя на Советский Союз. Как американцы смогли? Конечно, Япония. Они каким-то образом ухитрились сконцентрировать войска в Японии и переправиться на нашу территорию. А КГБ и ГРУ хлопали ушами. Что теперь? Откуда он может отозвать войска? Как только были мобилизованы и отправлены в Европу дивизии на смену боевым подразделениям, оккупировавшим Польшу, Чехословакию и Венгрию, произошло непредвиденное. Каждый раз, когда оставалось только нанести последний сокрушительный удар по Западной Европе, из хаоса поднимала свою уродливую голову ядовитая гидра и угрожала с другого конца.

— Мы едва успеваем оправляться от ран, — прошептал он. — Нет времени планировать, нет времени подготовиться. Каждый шаг углубляет кризис.

В чем состоял его план? За четыре недели завоевать Западную Европу? Как уверенно он раздавал обещания! Никто не мог предположить, что в тот день туман окутает Брюссель. Кто мог подумать, что три дивизии мотопехоты погибнут из-за того, что посадка на Завентемском аэродроме сорвется? Война длилась уже год, погибло пять миллионов советских людей — а конца все не видно. Любыми путями нужно перенести военные действия на Американский материк.

Он смотрел на карту.

— Дайте мне Ставку.

Полковник вручил ему трубку.

— Пашков?

— Слушаю, Сергей.

— Какова ситуация в районе Одессы? Город опять наш, но есть ли успехи? Мы вышибли НАТО из Крыма?

— Не совсем. Их силы иссякли, но им удалось захватить и укрепиться в Севастополе и наладить воздушный мост с турецкими базами — оттуда они получают подкрепление. Если бы у нас было еще три дивизии, тогда…

— У нас их нет. А армейская группа Колнова в Пакистане?

— Никита подавлен. Это тот же Афганистан, но без воздушной поддержки. ГРУ сообщает, что давление Запада становится все более ощутимым. Афганцы и иранцы все чаще делают вылазки.

Сергей щелкнул языком по нёбу.

— Пашков, пятнадцать дивизий заканчивают обучение под Минском. Их надо отправить на восток немедленно. Как хочешь, но надо организовать их переброску…

— Но, Сергей, без этих трех дивизий нет никаких шансов выкинуть хаммеровскую команду из Брюсселя…

— Они подождут. Они уже долгое время в окружении, они должны еще потерпеть, пока мы не ослабим НАТО настолько, что сможем беспрепятственно приблизиться к ним по воздуху.

На линии повисла напряженная тишина.

— Пашков? Ты где?

— Я здесь, Сергей. Ты уверен, что потребуются такие силы, чтобы выкинуть американцев из Владивостока?

— Нет, Пашков. Я хочу, чтобы “Киев” поплыл на север. У этой флотилии мощные воздушные силы, они смогут защитить себя в Беринговом проливе. Меня не волнует, как ты это организуешь, но ты должен предоставить мне грузовые самолеты и корабли для того, чтобы перебросить пятнадцать дивизий к Берингову проливу. Американцы затягивают петлю вокруг Владивостока, а мы сделаем то же самое в Номе.

— Сергей, а ты уверен, что…

— Выполняй!

* * *

Когда Шейла вошла в кабину наблюдения, в горле у нее запершило. Они ждали ее — весь командный состав. Она села на свое место. Сердце билось так, что даже дыхание сделалось прерывистым. Она обвела всех взглядом, пристально всматриваясь в глаза каждого. Черт побери, вряд ли кому-то приходилось ввязываться в такую страшную игру! Одно дело — планировать. Другое — начинать действовать. А если я проиграю? Я могу погубить всех нас — а может, и нашу планету.