Чужое солнце - Сара Райнер

– Но ведь в этом нет ничего зазорного, Джеми. Другие пары постоянно обращаются в государственные консультационные службы и получают практическую помощь.

– «Другие пары» могут делать все, что угодно, но нам консультация не нужна.

– Но почему ты так решил? Или ты считаешь, что у нас в семье все просто замечательно?

– Не говори глупости, Мэгги! Я не собираюсь обсуждать свой брак с посторонними людьми. Надеюсь, это ясно?

Мэгги глубоко вздохнула.

– Но ты хотя бы подумаешь о такой возможности?

– Нет.

Иногда ей хотелось просто убить его. Взять ружье или пистолет, приставить дуло к голове и вогнать пулю прямо в его упрямые бараньи мозги.

– Я сам разберусь со своими проблемами, – добавил он не без самодовольства. – Разберусь по-своему.

Мэгги ни секунды не сомневалась, что это «по-своему» означает только одно: проблемы Джеми будет решать так, как ему удобнее. Именно поэтому эти его слова стали последней каплей.

– Что ж, отлично. А я буду поступать по-своему.

– Ты не сможешь! Ты…

– Не смогу? – перебила она. – А вот посмотришь!..

Лето наконец уступило место осени, но погода все еще стояла тихая и теплая. Даже листья – правда, уже изрядно пожухлые – продолжали крепко держаться за ветви деревьев. Холода́ не торопились, и точно так же Кло не спешила форсировать свой роман с Джеймсом. В глубине души она знала, что и он не спешит столкнуться с отрезвляющими последствиями их действий и поступков, поэтому вместо того, чтобы предъявлять ему какие-то требования или понукать его иным способом, Кло просто предоставила их отношениям идти своим чередом – так, как они шли до их поездки в Нью-Йорк.

«Смотри, – предупреждал ее Роб. – Он дорвался до своего куска торта и теперь наслаждается сладкой жизнью. Если ты теперь дашь слабину, то уже никогда не сможешь восстановить контроль над событиями». Но Кло оставалась глуха к его предупреждениям. Как и раньше, она встречалась с Джеймсом один раз в неделю (два раза при удачном стечении обстоятельств, но такое случалось редко), и это было даже хорошо. В противном случае почти наверняка пострадала бы ее работа – Кло просто не смогла бы уделять своему проекту достаточно времени и внимания, а этого ей хотелось меньше всего.

А работа, между тем, двигалась. Для пробного номера она попросила Крейга написать большой материал о влиянии родительского развода на судьбы их взрослых детей. Другому журналисту, известному своей пронырливостью и беспринципностью, Кло заказала одно довольно провокационное расследование, а светской обозревательнице, которой отлично удавались разоблачительные интервью с разного рода знаменитостями, поручила выведать всю подноготную у недавно взошедшей звезды телевизионного экрана. Этого, однако, было недостаточно, и Кло предложила известному фрилансеру придумать тему для острой, злободневной и в то же время остроумной рубрики, которую он мог бы вести на протяжении как минимум нескольких тестовых номеров. Еще один внештатник обещал написать серию хлестких обзоров, а популярный критик выразил готовность выдавать на-гора́ самые злободневные материалы о последних событиях в мире шоу-бизнеса.

«Я хочу, чтобы в этих материалах вы превзошли самих себя, – сказала Кло каждому из них. – Можете не сдерживаться и не стесняться в выражениях. Пишите так, словно над вами нет ни редактора, ни директора по рекламе, который слишком часто решает, о чем стоит промолчать».

Она, однако, не могла переложить всю работу на других, да и самой ей тоже хотелось набросать для первого номера хотя бы пару статей. Увы, времени катастрофически не хватало, и Кло решила обратиться за помощью к своей бывшей помощнице Пэтси. Правда, та по-прежнему числилась в штате «Красотки», а Кло не хотела использовать ее в рабочее время, опасаясь разозлить Джин. И все же Пэтси была нужна ей позарез, и в конце концов Кло набрала знакомый номер, чтобы пригласить бывшую помощницу пообедать.

Они встретились в вестибюле издательства.

– Я не могу объяснить тебе все сейчас. Офис открытой планировки – это множество лишних ушей, – таинственно сказала Кло, подталкивая Пэтси к выходу из здания.

– Должно быть, дело и впрямь суперсекретное! – воскликнула та. – Потому что ты обычно посторонних не стесняешься.

– Потерпи еще немного, и я все тебе расскажу, – пообещала Кло.

– Расскажи сейчас! Ну пожалуйста!

– Терпение, моя дорогая.

– О-о-о!..

По этому возгласу Кло сразу догадалась, что Пэтси и злится, и в то же время заинтригована до предела. Именно этого она и добивалась, чтобы вернее подцепить любопытную помощницу на крючок.

Они прошли по Длинному Акру[23], свернули на Энделл-стрит и двинулись в направлении Шафтсберри-авеню.

– Куда мы идем? – запыхавшись спросила Пэтси. Ноги у нее были еще короче, чем у Кло, поэтому она носила туфли на высоченной шпильке, которые совершенно не годились для быстрой ходьбы.

– Ага!.. – Кло постучала пальцем себе по кончику носа. Мол, любопытной Кларе нос оторвали.

Они прошли по Денмарк-стрит с ее музыкальными магазинчиками, которые, казалось, стояли там вечно, перешли на другую сторону Чаринг-Кросс-роуд и оказались на месте.

– «Энн Саммерс»![24] – Пэтси хихикнула. – А ты уверена, что хотела привести сюда именно меня, а не своего любовника?

Эти слова заставили Кло на мгновение смутиться. Пэтси неоткуда было знать, что у нее есть любовник, но выяснять, что именно та имела в виду, у нее не было времени, поэтому Кло решительно двинулась вперед, повелительно бросив на ходу:

– Мы здесь по делу, Пэтси. Мы пришли работать, а не развлекаться. Я задумала одно исследование, которое имеет непосредственное отношение к моему проекту.

– Ты меня заинтриговала!

Не отвечая, Кло схватила проволочную корзинку и целенаправленно двинулась мимо прилавков, где демонстрировалось самое разнообразное белье и висели костюмы секретарш, горничных и медсестер, к расположенной в глубине торгового зала лестнице.

Освещение на втором этаже было не таким резким. Кло сразу заметила, что в зале почти нет одиноких женщин – только парочки и мужчины, приобретавшие здешний весьма специфический товар для жен и подружек. Окинув взглядом полки, она не обнаружила ни видеодисков, ни журналов – ни тем более игровых кнутов и наручников, которые Кло считала наиболее подходящими для постельных импровизаций.

В конце концов она остановилась перед самой большой стеклянной витриной.