Архив Буресвета. Кн. 2. Слова сияния - Брендон Сандерсон

Твлакв развернул караван на восток. Шаллан нахмурилась в ночи.

– Почему так? – шепотом спросила она.

– Помните, мы видели овраг? – так же шепотом ответил Блат. – Он окажется между нами и бандитами, на случай если они что-то услышат и захотят проверить.

Шаллан кивнула:

– Что будем делать, если нас поймают?

– Тогда нам несдобровать.

– Может, сумеем откупиться?

– Дезертиры не такие, как обычные разбойники. Эти люди предали все. Клятвы. Свои семьи. Дезертирство ломает человека, делает способным на все, потому что ты уже отказался от того, что раньше боялся потерять.

– Ого! – выдохнула Шаллан, бросив взгляд через плечо.

– Я… да, это решение меняет всю твою жизнь. И хотелось бы верить, что в тебе осталось хоть немного чести, но сам знаешь, что отказался от нее окончательно и бесповоротно.

Он замолчал, а Шаллан слишком волновалась, чтобы подтолкнуть к дальнейшим откровениям. Она продолжала следить за огнями на склоне холма, а фургоны все катились и катились в ночи, и в конце концов темнота скрыла их бегство.

Знаешь, – сказал Моаш, стоявший рядом с Каладином, – я предполагал, что это место будет…

– Больше? – предположил Дрехи с легким акцентом.

– Лучше, – ответил Моаш и обвел тренировочную площадку многозначительным взглядом. – Здесь все так же, как и там, где тренируются темноглазые солдаты.

Здание предназначалось для светлоглазых Далинара. В центре имелся большой открытый внутренний двор с толстым слоем песка. Приподнятая деревянная пешеходная дорожка огибала площадку, располагаясь между песком и окружавшей его узкой постройкой глубиной всего в одну комнату. Это сооружение закрывало двор со всех сторон, не считая фасада, где возвели стену с арочным входом; крыша здания была широкой, и тень от нее падала на деревянную дорожку. Светлоглазые офицеры болтали в тени или наблюдали, как посреди залитого солнечным светом двора кто-то тренируется; ревнители сновали туда-сюда, разнося оружие или напитки.

На тренировочных площадках всегда так. Каладин посетил несколько комплексов, подобных этому. В основном в те времена, когда еще был новобранцем в армии Амарама.

Он стиснул зубы, упираясь пальцами в арку, ведущую к площадке. Прошло семь дней после прибытия Амарама в военные лагеря. Семь дней Каладин был вынужден мириться с тем фактом, что Амарам и Далинар – друзья.

Юноша решил, что будет шквально счастлив в связи с прибытием Амарама. Ведь это, в конце концов, означало, что появился шанс наконец-то проткнуть предателя копьем.

«Нет, – подумал Каладин у входа на тренировочную площадку. – Не копьем. Ножом. Я хочу быть с ним рядом, лицом к лицу, чтобы видеть, как он паникует, умирая. Я хочу почувствовать, как нож войдет в его тело».

Каладин махнул своим людям и прошел под аркой, вынудив себя сосредоточиться на окружающем, а не на Амараме. Арка была из хорошего камня, добытого в каменоломне поблизости, и форма у нее была обычная – с усиленной восточной стороной. Судя по скромным отложениям крема, эти стены воздвигли недавно. Еще один признак того, что Далинар начал считать военные лагеря чем-то постоянным: он сносил простые, временные строения и заменял их крепкими зданиями.

– Не знаю, чего ты ждал, – сказал Дрехи Моашу, оглядевшись по сторонам. – Каким образом тренировочная площадка для светлоглазых может отличаться от обычной? Ты думал, тут алмазная пыль вместо песка?

– Ой-ой, – усмехнулся Каладин.

– Понятия не имею, как она может отличаться, – ответил Моаш. – Просто они ведь сами над ней так трясутся. Никаких темноглазых на «особенной» тренировочной площадке. Я не понимаю, что в ней такого особенного.

– Все дело в том, что ты не думаешь как светлоглазый, – пояснил Каладин. – Это место особенное по одной простой причине.

– И по какой же?

– По той, что нас тут нет, – сказал Каладин и пошел вперед. – По крайней мере, обычно.

С ним были Дрехи, Моаш и еще пятеро – членов Четвертого моста и выживших солдат из прежней Кобальтовой гвардии. Далинар передал их под командование Каладина, и того ожидал приятный сюрприз: они приняли нового командира без единого возражения. Все произвели на него сильное впечатление. Кобальтовая гвардия заслужила свою репутацию.

Несколько гвардейцев, все темноглазые, ели теперь вместе с Четвертым мостом. Они попросили выдать им такие же нашивки, и Каладин выполнил просьбу, но приказал пришить эмблему Кобальтовой гвардии на другое плечо и продолжать носить ее в знак гордости.

Капитан, держа копье в руке, подвел свой отряд к группе ревнителей, которые поспешили навстречу. Ревнители были в воринских религиозных нарядах – просторных туниках и штанах, перевязанных на талии обычными веревками. Одежда нищих. Они были рабами – и в то же самое время не были. Каладин раньше уделял им не особо много внимания. Его мать, наверное, сокрушалась бы по поводу того, как мало для него значили религиозные предписания. Но Каладин решил, что, раз уж Всемогущий о нем не очень-то заботится, почему бы не ответить взаимностью?

– Это тренировочная площадка для светлоглазых! – строго проговорила старшая ревнительница.

Она была стройной и гибкой женщиной, хотя о ревнителях не следовало думать как о мужчинах или женщинах. У нее была обритая наголо голова, как и у спутников, которые носили аккуратные бороды без усов.

– Капитан Каладин, Четвертый мост, – представился юноша, окидывая тренировочный зал взглядом и опуская копье на плечо. Во время тренировки тут легко мог произойти несчастный случай. Ему придется быть очень внимательным. – Мы здесь, чтобы охранять сыновей Холина, пока они тренируются.

– Капитан? – насмешливо переспросил один из ревнителей. – Ты?..

Другой жрец что-то ему шепнул и вынудил замолчать. Новости о Каладине быстро распространились по лагерю, но ревнители нередко вели замкнутую жизнь.

– Дрехи, – проговорил Каладин, указывая направление, – видишь камнепочки в верхней части той стены?

– Ага.

– Они там выросли не сами по себе. Значит, туда можно забраться.

– Разумеется, можно, – сказала главная ревнительница. – Лестница в северо-западном углу. У меня есть ключ.

– Хорошо, тогда впустите его, – распорядился Каладин. – Дрехи, будешь наблюдать сверху.