От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

Следует подчеркнуть, что в инструкциях, полученных Донганом от Карла II летом 1683 г., было четко сказано, что администрации Нью-Йорка следует поддерживать французских колонистов и не допускать по отношению к ним враждебных действий.[602] Об этих инструкциях было известно в Париже. Примерно в это же время Людовик XIV писал де Ля Барру следующее: «…поскольку полковник Донган, назначенный королем Англии губернатором Нью-Йорка, имеет точный приказ от своего короля поддерживать с вами добрые отношения и тщательно избегать всего, что могло бы их нарушить, я нисколько не сомневаюсь, что трудности, которые вы имеете со стороны англичан, в будущем прекратятся».[603]

Однако губернатор Нью-Йорка и его помощники решили максимально использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах. Агенты Донгана сообщили ирокезам о готовящемся нападении французов (вполне возможно, несколько преувеличив угрозу). Союз пяти племен обратился к англичанам с просьбой о заключении серии новых договоров, которые были подписаны в конце июля — начале августа 1684 г. (с английской стороны кроме Нью-Йорка в их подписании участвовал Мэриленд). В этих документах ирокезы объявили, что они «передают свои земли и самих себя под защиту Великого герцога Йоркского [и] Великого Сахема Карла, который живет на другом берегу Великого Озера», а также пообещали, что они «не присоединятся сами и не присоединят свои земли к любому другому Правительству, кроме этого». В то же время вожди и сахемы Лиги подчеркнули, что ирокезы «являются свободным народом, соединившим себя с англичанами».[604] Тем не менее Донган рассматривал это именно как переход Союза пяти племен в британское подданство, в связи с чем он передал его представителям щиты с изображением герба герцога Йоркского, которые должны были быть установлены в поселениях ирокезов. Эту же точку зрения разделяло английское правительство.

Тем временем поход де Ля Барра против сенека закончился, не начавшись. Собранные им отряды дошли до местечка Аноде-Л я-Фамин (в районе современного Осуиго, штат Нью-Йорк), где губернатор неожиданно принял решение заключить мир с ирокезами. Такой странный шаг был вызван не только объективными трудностями (среди его людей началась эпидемия какой-то болезни; ощущалась острая нехватка продовольствия и т.п.), но и личной нерешительностью губернатора Новой Франции, больше всего заботившегося о своих собственных коммерческих интересах. Однако самой грубой и непростительной ошибкой де Ля Барра было то, что он заключил мир на условиях, которые были единодушно восприняты как унизительные для французов.[605] В частности, губернатор обещал увести всех своих солдат из Страны ирокезов и прекратить помощь иллинойсам, союзникам французов. При этом посредниками между французами и сенека выступили онондага — одно из племен Лиги.[606]

Ф. Дженнингз называет эти события «бескровным триумфом» и «зенитом ирокезской славы».[607] Действительно, на переговорах с де Ля Барром Союз пяти племен выступил как самостоятельное действующее лицо, независимое от европейцев, а онондага даже считали, что имеющиеся соглашения делают их лидерами некого «племенного союза», объединяющего также Нью-Йорк и Канаду.[608]

В результате бездарных действий де Ля Барра позиции французов в районе, расположенном к югу от Великих озер, были существенно ослаблены, а главное резко упал их авторитет среди традиционно поддерживавших их индейских племен. Возмущение поведением губернатора и в Квебеке, и в Париже было столь сильным, что в начале 1685 г. Людовик XIV отстранил де Ля Барра от должности (отчет о его переговорах с ирокезами было приказано хранить в секрете). Назначенному на его место маркизу Ж.-Р. де Бризе де Денонвилю было поручено «обеспечить спокойствие Канады прочным и устойчивым миром», для чего следовало «укротить гордость ирокезов и дать им понять твердой и решительной политикой, что они будут иметь все основания ужасаться, если не подчинятся тем условиям, которые он соблаговолит им изложить». В инструкциях также говорилось, что новому губернатору следует быть в курсе того, что губернатор Нью-Йорка предпринимает для помощи ирокезам и распространения британского господства до берегов реки Св. Лаврентия и также на всю территорию, которая заселена этими индейцами [ирокезами. — Ю. А.». Денонвилю предлагалось «делать все, чтобы поддержать хорошие отношения между французами и англичанами. Но если последние вопреки всем ожиданиям будут подстрекать индейцев и помогать им, с ними следует обходиться, как с врагами, когда они находятся на индейской территории, не предпринимая в то же время ничего на территории, находящейся в подчинении короля Англии».[609]

Имея такие инструкции, Денонвиль сразу же оказался в сложном положении, так как на основании вышеупомянутых договоренностей англичане утверждали, что Союз пяти племен и его земли являются владением герцога Йоркского и короля. Более того, Донган несколько раз заявлял, что те индейцы, которые заключили союзы с ирокезами и, таким образом, признают свою зависимость от них, также автоматически превращаются в подданных Нью-Йорка.

Надо сказать, что инструкции самого Донгана предписывали ему «не давать повода для жалоб губернатору Новой Франции».[610] Однако он открыто пренебрегал ими, получив за это весьма лестные оценки американских историков. Ч.М. Эндрюс писал, что Донган «лучше, чем все его предшественники понимал различные аспекты ситуации с французами и индейцами»;[611] а Г.Л. Осгуд отмечал, что «Томас Донган был первым английским губернатором, который ясно увидел суть событий. Он осознал так же хороню, как и французы, что ирокезы владеют ключом к ситуации. Они стоят на пути продвижения французов на запад, и их традиционная враждебность является одной из величайших помех этого продвижения. Донган проводил четко определенную политику таким образом, чтобы перевести пушную торговлю с северо-запада, от долины реки Св. Лаврентия, к Олбани. Это было задумано как контрмера в противовес основанию форта Фронтенак».[612]