Путь через равнину - Джин М. Ауэл

Волка не было видно, и потому Эйла свистнула. Тот появился мгновенно. Вскоре они подошли к боярышнику.

— Именно это я и искала. Не была уверена, что правильно описала его.

— А для чего это? — спросил Дарвало, когда они стали рвать ягоды и листья.

— Помогает сердцу восстановиться, окрепнуть и работать надежно. Это для здорового сердца, а не для больного. Там свои снадобья. — Эйла пыталась подбирать слова, чтобы юноша мог понять, что она познала путем наблюдений и опыта. Она училась у Изы, чей язык и метод обучения было трудно передать словами. — Это можно смешивать и с другими растениями, чтобы их действие было сильнее.

Для Дарвало было истинным удовольствием собирать плоды и листья боярышника вместе с Эйлой. Она знала вещи, никому не известные, и рассказывала о них без утайки. На обратном пути она остановилась на залитом солнцем пригорке и срезала несколько приятно пахнущих пурпурных цветков иссопа.

— Для чего это? — спросил он.

— Очищает грудь, помогает дыханию. А это, — она сорвала несколько мягких пушистых листьев с растения рядом, — возбуждает и придает силы. Его нужно совсем немного, да и на вкус это не слишком хорошо. Я хочу, чтобы Рошарио пила приятный настой, но это оживит и встряхнет ее.

Эйла набрала целый букет красных гвоздик и левкоев. Дарвало, надеясь пополнить свои медицинские познания, спросил:

— Для чего это?

— Они хорошо пахнут. Я положу немного в чай для Рошарио, а остальные поставлю в воду возле кровати, чтобы был приятный запах. Женщины любят благовония, особенно когда больны.

Дарвало подумал, что ему тоже нравятся приятные запахи. Еще ему нравилось, что Эйла всегда называет его Дарвало, а не Дарво, как другие. Не то чтобы он был против, когда Джондалар или Доландо называли его так, но было приятно слышать из ее уст его взрослое имя. И голос у нее был приятный, даже если некоторые слова звучали не слишком правильно. Все это приковывало внимание, когда она говорила. Когда-то он хотел, чтобы Джондалар стал другом его матери и остался бы в племени Шарамудои. Спутник матери умер, когда Дарво был ребенком, и с тех пор в их доме не было мужчины, пока не пришел Зеландонии. Джондалар относился к нему как к сыну, он даже стал учить его камнерезному искусству, — его уход причинил боль Дарвало.

Он надеялся, что Джондалар вернется, но в душе не верил в это. Когда его мать ушла с этим Гьюлеком, он решил, что теперь уж Зеландонии не останется с ними, если даже вернется. Но сейчас, когда он вернулся, да еще с женщиной, его матери не стоило быть здесь. Все любили Джондалара. К тому же Эйла, похоже, настоящая целительница. «Почему бы им не остаться?» — подумал он.

* * *

— Она просыпалась, — сказал Доландо, когда Эйла вошла в дом. — По крайней мере мне так кажется. Она металась, словно сопротивляясь чему-то во сне. Ее успокоили, и она опять заснула.

Он был рад видеть Эйлу, но не показывал виду. Талут из племени Мамутои был полностью открыт и дружелюбен. Его лидерство было основано на силе характера, готовности выслушать каждого, понять суть разногласий и найти компромисс. Голос его перекрывал шум толпы. Доландо скорее напоминал Брана. Он был более замкнутым и, хотя прислушивался и оценивал обстановку, никогда не проявлял открыто своих чувств. Но Эйла привыкла глубже понимать и оценивать поведение таких людей.

Волк вошел вместе с ней и сам направился в привычный угол. Эйла поставила корзину с собранными растениями, проверила самочувствие Рошарио, затем обратилась к взволнованному мужчине:

— Скоро она проснется, и мне нужно успеть приготовить для нее специальный чай.

Запах цветов донесся до Доландо, едва Эйла вошла, и от питья, которое она готовила, исходил нежный цветочный аромат. Она преподнесла ему чашку.

— Для чего это? — спросил он.

— Этот чай должен помочь Рошарио прийти в себя.

Он отхлебнул глоток и был удивлен неуловимо сладким привкусом вместо ожидаемой легкой цветочной пряности.

— Хорошо! Из чего это состоит?

— Спроси Дарвало. Ему будет приятно тебе рассказать об этом.

Он согласно кивнул:

— Мне бы надо было побольше обращать внимания на него, но я так тревожился за Рошарио, что не мог думать ни о чем другом. Думаю, что он тоже волновался…

Эйла улыбнулась. Она начала понимать, почему этот человек стал вождем. Ей понравился его быстрый ум.

С ложа Рошарио донесся какой-то звук, и они сразу же переключили внимание на нее.

— Доландо? — слабым голосом произнесла она.

— Я здесь, — ответил Доландо с глубокой нежностью. — Как ты себя чувствуешь?

— Голова кружится, и еще я видела очень странный сон.

— Я дам тебе попить, — сказала Эйла. — Тебе понравится. Понюхай! — Она поднесла чашку с ароматным напитком к лицу больной. Затем приподняла Рошарио.

— Вкусно, — сделав несколько глотков, сказала Рошарио и выпила еще. Затем легла, закрыла глаза, но тут же встрепенулась. — Моя рука! Как она?

— Что ты чувствуешь?

— Немного болит, но иначе. Дай мне взглянуть на нее. — Склонив голову, она попыталась было посмотреть на руку, но затем села.

— Давай я помогу тебе.

— Она прямая! Рука выглядит нормальной. Ты совершила это! — На глаза женщины навернулись слезы. — Теперь я не буду беспомощной старухой.

— Но ты не будешь прежней, — предупредила Эйла. — Хотя кости вставлены правильно и, наверное, срастутся хорошо.

— Доландо, разве ты можешь поверить этому? Все будет прекрасно! — Рошарио зарыдала от радости.

— Будь осторожна. — Эйла помогла женщине сесть, поскольку Джондалар и Маркено зашли навестить ее. — Шина оберегает руку, но все же держи ее ближе к телу.

— Ты уверена, что она вскоре выздоровеет? — волнуясь, спросил Доландо.

— Я уверена, — ответила Рошарио. — Я слишком долго пробыла в этой постели, и мне не хотелось бы пропустить праздник в честь прибытия Джондалара.

— Если она не очень устала, то пусть немного побудет со всеми, — сказала Эйла и повернулась к Рошарио. — Но только недолго. Сейчас покой — это лучший целитель.

— Я просто хочу показаться всем. Ведь они тревожились за меня. Я хочу, чтобы все знали, что я в порядке, — ответила женщина. Едва она поднялась, крепкие руки двух молодых мужчин подхватили се.

— Спокойнее, следи за шиной, — сказала Эйла. — Держите ее.

Рошарио обняла здоровой рукой Джондалара. Мужчины выпрямились и легко понесли женщину. У Джондалара были выпуклые бицепсы, а мускулатура Маркено была разработана во время гребли на лодке и ловли осетров.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эйла.

— Скорее бы на воздух. Там все выглядит по-другому.