Путь через равнину - Джин М. Ауэл

— Я дам тебе настой трав от боли. Только сразу же сообщи, если заболит снова. Не храбрись. Скажи, когда начнешь уставать.

— Скажу, а сейчас я готова.

— Посмотрите, кто идет! Это Рошарио! — раздались голоса, когда женщина показалась на пороге дома.

— Посадите ее. Я приготовила место, — сказала Толи.

Когда-то от нависающей скалы отвалился камень, его-то Толи и застелила шкурами. Мужчины осторожно усадили Рошарио.

— Тебе удобно? — спросил Маркено.

— Да, да, мне хорошо, — ответила Рошарио. Она просто не привыкла к такому вниманию к себе.

Волк вышел вслед за ними, и, как только она села, он улегся рядом. Рошарио удивилась, но уловила, что он наблюдает за каждым, кто к ней подходит, и тут до нее дошло, что он ее просто охраняет.

— Эйла, почему это Волк держится возле Рошарио? Лучше бы ты отослала его подальше от нее, — сказал Доландо, волнуясь из-за того, что Волк так близко от слабой и больной женщины. По опыту он знал, что волки охотятся за немощными, больными или старыми животными.

— Пусть будет здесь. — Рошарио потрепала здоровой рукой загривок Волка. — Не думаю, что он меня обидит. Он охраняет меня.

— Так и есть, — подтвердила Эйла. — Он ее не обидит, Доландо. В Львином стойбище был маленький больной мальчик, и Волк взял его под свою защиту. Рошарио! Он знает, что ты ослабла сейчас, и потому должен защищать тебя.

— А тот ребенок, это был не Ридаг? — спросила Толи. — Неззи удочерила… — она вспомнила неясный рассказ Доландо, — она удочерила чужестранку.

Эйла поняла ее некоторое замешательство и что она не хотела вначале говорить об этом. Интересно почему?

— Он еще жив? — спросила Толи взволнованно.

— Нет, — ответила Эйла. — Он умер, когда начался Летний Сход. — В ее голосе сквозила боль от потери.

Толи хотела расспросить еще о многом, но момент сейчас был неподходящий.

— Разве никто не проголодался? Почему мы не едим? — спросила она.

* * *

Когда все, включая и Рошарио, которая ела мало, насытились, люди собрались возле огня, держа чашки с чаем или слабым вином из одуванчиков. Наступило время рассказов, разных историй о приключениях, но в этот раз всем хотелось больше узнать о необычных путешественниках.

За исключением тех, кто был в отлучке, здесь собрались самые видные представители племени Шарамудои: Шамудои, которые жили на нагорье, и их речные родственники Рамудои. В течение теплого времени Речные люди обитали в плавучих жилищах, а зимой приходили на нагорье и делили дома с породненными парами. Дети этих двух семей считались общими.

Существование племен с близкими родственными связями казалось Джондалару необычным, но для самих племен родство и взаимодействие приносили только пользу. Между ними было много деловых и ритуальных связей, к тому же Шамудои собирали плоды земли и спасали селение во время бурь, а Рамудои запасали рыбу и развивали строительство лодок.

Шарамудои считали Джондалара родственником, но он был в родстве лишь с племенем Шамудои через брата. Когда Тонолан влюбился в женщину из этого племени, он стал одним из них. Джондалар, прожив с ними некоторое время, понял, что это и его семья. Но он не давал клятвы, потому что не хотел быть отделенным от своего народа. Хотя его брат стал принадлежать к народу Шарамудои, Джондалар оставался Зеландонии.

Вечер начался с вопроса о его брате.

— Что случилось, когда вы с Тоноланом ушли отсюда? — спросил Маркено.

Как бы ни было тяжело на сердце, Джондалар понимал, что Маркено имеет право тоже знать. Он и Толи стали родственной парой Тонолану и Джетамио. Маркено был рожден от той же матери. Джондалар коротко рассказал, как они плыли в лодке Карлоно, о встрече с Бриши, женщиной-вождем Ивовой стоянки племени Мамутои.

— Мы с ней родственники, — сказала Толи. — Близкие.

— Я узнал об этом позже, когда мы жили в Львином стойбище, но она по-доброму отнеслась к нам, еще не зная, что мы родственники. Это позволило Тонолану пойти на север и посетить другие стоянки Мамутои. Он мечтал поохотиться на мамонтов. Я пытался отговорить его, хотел убедить его пойти со мной обратно. Мы дошли до конца реки Великой Матери, и он говорил, что вот так далеко он и хотел уйти. — Джондалар закрыл глаза и покачал головой, как бы отрицая случившееся.

Люди ждали продолжения рассказа, сочувствуя его боли.

— Но причиной были не Мамутои, — наконец заговорил он. — Это была просто отговорка. Он не мог пережить смерть Джетамио. Все, чего он хотел, — это последовать за ней в другой мир. Он говорил, что будет идти до тех пор, пока Мать не призовет его к себе. Он говорил, что готов к этому, но он был не просто готов к смерти. Он использовал любой шанс, чтобы покинуть этот мир. Вот почему он умер. Было глупо с моей стороны пойти за ним, когда он начал преследовать львицу, укравшую его добычу. Если бы не Эйла, я бы погиб вместе с ним.

Последние фразы глубоко взволновали всех, но никто не задавал вопросов, поскольку это могло лишь усилить его горе. Тишину нарушила Толи:

— Как ты познакомился с Эйлой? Ты был возле Львиного стойбища?

Джондалар посмотрел на Толи и затем на Эйлу. Поскольку он говорил на языке Шарамудои, то не был уверен, что Эйла понимала его. Как ему хотелось, чтобы она смогла сама поведать о себе на этом языке. Ему было трудно рассказать все так, чтобы люди полностью поверили в эту историю. Чем больше проходило времени, тем менее реальным все это казалось. Вот если бы Эйла рассказала!

— Нет. Мы еще не знали о Львином стойбище. Эйла жила одна в Долине, что в нескольких днях пути от Львиного стойбища.

— Одна? — спросила Рошарио.

— Ну, не совсем одна. С ней в пещере были животные.

— Еще один волк?

— Нет. Волка тогда не было. Он появился, когда мы жили в Львином стойбище. У нее была Уинни.

— Уинни?

— Уинни — это лошадь.

— Лошадь? У нее была лошадь?

— Да. Вот та, которая справа. — Джондалар указал на лошадей, чьи силуэты четко виднелись на фоне заката.

Рошарио широко раскрыла глаза от удивления, что вызвало у всех улыбку. Они уже свыклись с лошадьми, а она слышала об этом впервые.

— Рядом с Эйлой жили эти лошади?

— Не совсем так. Жеребенок родился позже. А перед этим она жила вместе с Уинни и… пещерным львом, — закончил Джондалар не переводя дыхание.

— С кем? — переспросила Рошарио, слегка коверкая язык Мамутои. — Эйла, ты должна сама рассказывать дальше. Джондалар что-то путает. А Толи пусть переводит.

Эйла улавливала кое-какие слова и понятия, но не все, и ждала, когда Джондалар переведет слова Рошарио. Он с облегчением сказал:

— Боюсь, что я объяснил им не слишком ясно. Рошарио хочет услышать историю от тебя. Почему бы тебе самой не рассказать о жизни в Долине с Уинни и Бэби и о том, как ты обнаружила меня?