Эмма в ночи - Уэнди Уокер

Когда я переступила порог, Уитт обнял меня и прижал к себе. Потом заплакал и сказал, что отныне мы будем смотреть только вперед. И никогда назад. Я кивнула и выразила горячую признательность за то, что он сохранил все в тайне и позаботился о моей девочке, пока я обманом выбивала из мамы признания. Он засмеялся и ответил, что теперь, после всех этих месяцев, его жена решила родить ребенка, и что теперь я у него в неоплатном долгу, потому как он намеревался еще пару лет пожить жизнью свободного человека.

В этот момент с лестницы до моего слуха донесся плач, на этот раз совсем другой. Потом затопали маленькие ножки, и через несколько мгновений я увидела перед собой улыбающееся круглое личико, обрамленное белокурыми кудряшками.

Подхватила дочурку на руки и крепко обняла. Поцеловала ее личико, прижалась к щеке, ощутила прикосновение кожи, вдохнула аромат, и душа моя вновь наполнилась надеждой.

Я знала, что мне придется научиться с этим жить – с надеждой пополам со страхом.

С надеждой все просто. Нам, на мой взгляд, ее дают дети. Потому что без нее… Боже, даже представить невозможно! Смотреть на собственного ребенка и при этом не надеяться на будущее – то же самое, что чувствовать на лице солнечные лучи еще пять миллиардов лет, начиная с сегодняшнего дня.

Со страхом все намного сложнее. Он просто увяз во мне. Крик, вложенный в мою душу мамой, разрастающийся все больше и больше. Крик, вложенный ей в душу ее собственными родителями. Крик, который я боюсь в один прекрасный день заметить в душе моей дочери, после всего, что ей довелось ей пережить. Крик, который я, не исключено, сама же туда и вложила.

Кроме того, мне объяснили, что мама страдала от патологии, известной как нарциссическое расстройство личности – это значит, что крик внутри ее естества приобрел такие масштабы, что ей пришлось стать совсем другим человеком: самой красивой в мире девушкой, самой умной в мире женщиной, самой лучшей в мире матерью. Она была вынуждена внушать окружающим любовь к себе, используя для этого все имеющиеся в наличии средства. Секс. Жестокость. Страх. В моих глазах ее поведение обладает смыслом, я ее понимаю, но утешения это мне не приносит.

Говорят, что социопатами становятся в раннем детстве. Что к трехлетнему возрасту мы все уже формируемся как личности. Мне нравится думать, что я вовремя увезла свою дочь. Я знаю, что сделала сестре своей жаждой власти и эскалацией конфликта, закончившегося ее гибелью. Я знаю, что сделала шкиперу Рику. Знаю, что сделала маме и Джонатану Мартину. И знаю, что сделала доктору Уинтер, заставив ее солгать, а потом жить с этой ложью до скончания века, рискуя карьерой. В списке жизненно важных для меня приоритетов появился такой пункт, как загладить перед ней свою вину. Ведь она поняла меня и догадалась что нужно сделать, чтобы отыскать Эмму. За этот подарок мне с ней до конца жизни не расплатиться.

Я знаю все, что сделала, знаю, что прячется у меня внутри и как оно там оказалось. Поэтому, взглянув на дочь, это прекрасное дитя, я испытала прилив надежды, но вместе с тем и страха.

– Мамочка, – сказала она.

Я удивленно подняла глаза на брата. Всю свою жизнь она называла меня не иначе как Касс.

– Я несколько раз показал ей твою фотографию, – объяснил Уитт, широко улыбаясь, – и назвал твое настоящее имя. Сказал, что на самом деле тебя зовут Мамочка.

Я опять ее поцеловала. По щекам ручьем катились слезы.

Теперь мой список значительно удлинился. Мне пришлось включить в него то, что я буду и чего не буду делать, дабы защитить дочь от крика, который может таиться в ее естестве, и крика, который – я точно знаю – засел во мне. Реализации всех его пунктов я отдам всю жизнь. Ради моего ребенка и во имя погибшей сестры.

– И как же мне тебя называть? – спросила я ее.

До этого она носила имя Джулия, и я пользовалась им, считая жестоким его избегать.

Но вдруг малышка ответила:

– Эмма!

– Этому тоже ее научил я, – сказал Уитт.

– Эмма! – воскликнула я. – Ну конечно. Тебя зовут Эмма. А меня Мамочка. До этого мы просто играли в игру. Но теперь она закончилась. Мы вернулись домой.

Мое сердце в одночасье захлестнула волна эмоций.

– Я люблю тебя! – прозвучали мои слова.

В тот момент я узнала, что означает любовь в самом истинном и чистом смысле этого слова. Прижимая малышку к себе, я словно прикасалась к сестре, к моей первой Эмме, когда та приходила ко мне по ночам, когда мы чувствовали себя в безопасности и верили, что любовь действительно возможна.

Теперь я буду крепко держаться за это чувство, как за тот катер, который в конечном счете доставил меня домой.

Писать роман о семье, отягощенной множеством психологических проблем, – предприятие весьма рискованное, ведь по вполне очевидным причинам сразу же возникает основополагающий вопрос о том, базируется ли он на опыте моей собственной жизни. Поэтому я должна сразу заявить, что у меня бескорыстная и беззаветно любящая мама, не имеющая ничего общего с Джуди Мартин. Террилин Уокер не только самая яростная моя поклонница, но и частый посетитель местных книжных магазинов, где мои книги нередко (и весьма загадочным образом) красуются на витринах еще очень долго после выхода в свет. Единственной реалией моей жизни, повлиявшей на сюжет «Эммы в ночи», стали прочные узы между детьми в нашей семье, установившиеся при самом непосредственном участии мамы. Именно они легли в основу взаимоотношений между Эммой и Касс. Как всегда, я бесконечно признательна моим родным.

Мне очень повезло получать невероятные советы и пользоваться всемерной поддержкой все время, пока я писала (а потом переписывала и переписывала!) «Эмму в ночи». Моя блестящая редактор Дженнифер Эндерлин из издательства St. Martin’s Press без устали трудилась над тем, чтобы придать истории новый облик и отточить ее, читая черновик за черновиком, пока я, наконец, не добилась нужного результата. Рядом со мной все время работала и мой литературный агент Уэнди Шерман, которая тоже читала бесчисленные черновики и рассеивала сомнения, неизбежно охватывающие автора, когда он сочиняет литературное произведение. Без этих двух талантливых (и очень терпеливых) женщин данная книга никогда бы не дошла до читателя.

Хочу выразить признательность всей команде издательства St. Martin’s Press, включая Лайзу Сенз, Дори Вайнтрауб, Бранта Джейнуэя, Эрику Мартирано и Энн Мари Толлберг – огромная вам благодарность за ваши непрекращающиеся усилия по публикации моей книги и продвижении ее на рынке.

Также хочу поблагодарить Дженни Мейер за распространение романа за рубежом и Мишель Вайнер из Creative Artists Agency за усилия, направленные на его экранизацию в кино и на телевидении.

Если говорить о технической стороне дела, то я с превеликой радостью принимала помощь экспертов, просвещавших меня в вопросах нарциссического расстройства личности, а также криминалистов ФБР. Чтобы история читалась, мне, как всегда, пришлось позволить себе некоторые вольности, но благодаря вам я все же не вышла за установленные рамки! Поэтому мое огромное «спасибо» доктору Фелиции Розек, доктору Дэниэлу Шоу, а также специальным агентам Роберту и Бет Иорио из Морской полиции (ныне в отставке).