Россия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество - Коллектив авторов

января, где написано следующее: «Сверх предназначенного к отправке в Германию войска двор принял решение отправить и сильную эскадру в немецкие моря для подкрепления ведущихся на сухом пути действий союзных войск. Работы над вооружением немалого числа военных кораблей ведутся как в шабашные часы, так и в воскресные дни». Это могло русскую публику насторожить, потому что «Германия» и «немецкие моря» есть определения довольно широкие, а в союзниках Англии значатся не только нам малоинтересные гессенцы-ганноверцы, но и король прусский.

Дела англичан с французами освещались очень обильно, не было номера «Ведомостей» без британского уголка. Даже если на суше или море за неделю ничего не происходило, а из колоний не приходило ни слова, нашим редакторам находилось о чем поведать, рассказать, чем живет наш главный внешнеэкономический партнер. А жила Англия тем, что называется «переход на военные рельсы», настоящий переход, не прошлогодние вялые попытки как-нибудь выиграть начатую войну без мобилизации, одним флотом мирного времени, германскими наемниками да отрядами американских ополченцев. Пресса в тот момент еще не устала от войны, оппозиция не выдвигала лозунгов мира или хотя бы ограничения войны, поэтому, если позволите высказаться в советском стиле, в газетах развертывалась широкая панорама сражающейся страны, напрягающей все усилия на сухом и морском пути к победе: «Не найти почти что примера в английской истории, когда б все члены правительства меж собой столь согласны были. Известно, что англичане охотно дают потребное для войны иждивение, когда она с успехом ведется, а в противном случае весьма ропщут. Но ныне не так все происходит: невзирая на то, что надежды их не исполнились, невзирая на то, что издержаны напрасно многие миллионы, невзирая на то, что национальный долг возрос до 90 миллионов, каждый готов давать деньги для войны». Какой прекрасный образец военной пропаганды: четкий, ритмичный слог, все направлено на вселение бодрости во времена военных неудач.

От сухопутной войны в Европе Великобритания уклонялась как могла. В 1757 г. на защиту Ганновера и немецких союзных княжеств не был послан ни один британский солдат. В результате Ганновер и все немецкие союзные княжества были оккупированы. Финансовыми вливаниями на рубеже 1757–1758 гг. удалось союзную армию реанимировать и снова отправить в поход, оказавшийся поразительно успешным. При этом в составе побеждающей армии снова не было ни одного солдата с Острова. В Лондоне тянули с этим как могли, предложив союзникам еще больше денег и химерическую идею нанесения Франции ударов путем амфибийных операций на побережье Ла-Манша. Это не решительная «Нормандия-1944», но и не однодневка «Дьепп-1942», а что-то среднее. Именно на этих операциях, проводящихся прямо за порогом собственного дома, британская пресса сфокусировала весь интерес, ну а наша отставала только на временной лаг между выходом из лондонской типографии свежего номера с горячими новостями и доставкой оного на одном из сотен английских судов, идущих в то лето к Петербургу потоком. Написание истории этих операций (сейчас их именуют «рейдами») выходит за рамки данного эссе, но отмечу, что газетные описания весьма квалифицированы и, если позволите так выразиться, правдивы. Чем отличается «Лондонская газета» 1758 г. от вышедшей уже в 1763‐м там же книги «История недавней войны», составленной почти что исключительно из газетных сообщений? Лишь тем, что в книге редактор-составитель вылил прочь весь «туман войны», все догадки и предположения, которым в газетных заметках несть числа.

В начале года еще поговаривали об отправке корпуса английских войск в состав Обсервационной армии, но довольно неопределенно, дескать, «господин Питт тому противится и угрожает даже отставкой». Наконец, 7 марта из Гааги подали первый сигнал, куда клонятся намерения англичан: «В Британии делают большие приготовления к начатию будущей кампании. Обнадеживают, что они намерены учинить предприятие против французских берегов не позднее 15 апреля». В принципе, операция в широком смысле действительно началась в середине апреля, именно тогда командиры предназначенных к действию батальонов и эскадронов получили приказы собирать вещи и вести свои части к местам погрузки, откуда они отплывут 1 июня. Получив такое направление, газетчики настороженно вслушивались в «эфир» и от напряжения порой допускали фальстарт: «Пронесся слух, что англичане высадились на французском побережье. Одни сказывают, что предприятие учинено на острове Йе, а другие – что на острове Ре. Даже если это и правда, однако дóлжно признавать сие больше за обманный маневр с целью скрыть свои истинные намерения», – писали из Парижа 10 апреля. Высадка-то на самом деле была, но силами одной роты для разорения крепостного строительства. Взяв восьмерых пленных, англичане ушли. Из Лондона 21 апреля вышло почти что официальное сообщение: «Лорд Энсон поднял флаг на стопушечном корабле „Роял Георг“, дабы с эскадрой произвести в действо некое морское предприятие. На остров Уайт приказано перевезти 16 полков под командованием генерал-лейтенанта герцога Мальборо и три батальона пешей гвардии под началом генерал-майора Дурия». Корпус войск на лежащем в центре Ла-Манша острове может иметь своей целью только нормандское или бретанское побережье. Таким образом отпали ранее звучавшие предположения об атаке Тулона или Рошфора, а далекий колониальный поход из вероятных целей читателями был исключен новостью от 28 апреля: «На Темзе строят суда совершенно нового образца для своза войск на берег по мелководью. На каждом таком судне могут размещаться по двадцать солдат и столько же гребцов». На рост тревожных новостей Версаль отреагировал официальными заявлениями о полной готовности приморских крепостей и городов отразить любую атаку. Ни один батальон не будет выведен из состава Рейнской армии. В Голландии 13 мая предавались размышлениям: «15 000 человек назначенного в экспедицию войска перевезены на остров Уайт, и транспортные суда уже на рейде того острова стоят. Таким образом, скоро мы услышим о выходе в море английского флота. Предпринимаемая экспедиция достойна пристального внимания еще и потому, что и поныне неизвестна ее цель». Армада нависла над северным побережьем Франции, но где и когда будет нанесен удар… Примечательно, что войска концентрировали на малонаселенном острове, возможно, в целях сохранения объекта операции в секрете, лишь кавалерию пришлось грузить в Портсмуте с оборудованных причалов. Коллеги-журналисты из Лондона вторили голландцам 17 мая: «Пехоты и кавалерии будет до 17 000 человек, за ними следует многочисленная артиллерия и девять рот гусар. Главную команду имеет дюк де Марльборуг, а цель экспедиции по сей день в тайне содержится».

Напряжение разрешилось лондонским сообщением от 9 июня, а затем ему наперебой начали вторить газеты всей Европы.

В адмиралтейство сегодня утром пришло известие, что английская эскадра под командованием адмирала Хоука прибыла к французскому берегу вместе с транспортными судами и плоскодонными ботами. Сухопутное