Анти-Авелин - Наталия Земская

– Вы пожалели о том, что сделали?

– Ни разу. Бейла была администратором моей жизни, а Матильда – музой. Второе мне было важнее. Именно с этой женщиной я сделал для себя потрясающее открытие – что есть наука. Все теории, звания, призвания, институты, должности и конференции имеют к научной деятельности очень опосредованное отношение. Поверьте мне, наука – это любовь. Только с этим чувством человек может состояться как ученый. Я испытал настоящее счастье и в личной жизни, и в творчестве. Как я могу об этом сожалеть?

– Но теперь вы совсем один. Может, стоит повиниться перед бывшей супругой и дожить свой век с родными людьми?

– Не может. Я предатель, а предательство не прощает своих измен, всегда ссылается на обстоятельства и прикрывается высокими целями. Моя Бейла никогда не примет человека с такой позицией.

В кабинет вбежал Бонифаций. Раззадоренный прогулкой, он бодрой рысью сделал круг по кабинету, ткнулся мордой в руку хозяина и, подбежав к Миле, замер, положив голову ей на колени.

– Нет, определенно животных одомашнила женщина. У Матильды, когда мы с ней познакомились, была точно такая же собака, с таким же редким для Бордер колли коричневым окрасом. Умнейшие животные. Учеными доказано, что они не просто выделяются своими способностями среди сородичей, но и обладают рядом свойств, которые значительно отличают их от себе подобных. Я уверен – эти собаки с другой планеты. Он вам демонстрировал свои навыки?

– Демонстрировал, – усмехнулся Петрович.

– Соседский мальчишка с ним занимался. Это знаковая для меня во всех отношениях собака, – вздохнул профессор. – Он не только мне жизнь спас, но и вернул меня к ней. Когда угасла Матильда, мне захотелось исчезнуть следом за ней. Никогда не верил в загробную жизнь, а тут вдруг стали приходить мысли: а что, если она меня там ждет? И если честно, я стал желать своей смерти. А однажды, выхожу из редакции одного журнала. Слышу, пищит кто-то в мусорном баке. Я никуда не спешил, решил подойти к помойке. Смотрю, в коробке из-под обуви лежит новорожденный щенок, даже пуповина еще есть. Видимо, когда родился, не дышал, а когда выкинули, очухался. Хотел уйти. Чувствую, не могу, совесть мучает. Забрал коробку, отвез домой. Позвонил старому приятелю ветеринару и, получив все инструкции по уходу за щенками, оказавшимися без матери, стал выхаживать его. Каково же было мое удивление, когда этот маленький комочек стал превращаться в собаку Матильды. Даже окрас такой же, и пятна на морде один в один. Это она всех уговорила там, на небе, мне весточку оттуда прислать, что нельзя, дескать, уходить из этой жизни раньше времени. Теперь я точно знаю и чувствую, что мы по-прежнему вместе.

В машине Мила сидела тихая и грустная, прокручивая в голове разговор с профессором.

– В магазин сходить? – прервал размышления Милы Петрович.

– Вместе пойдем, в доме шаром покати.

Когда они затаскивали сумки в квартиру, Петровичу позвонили.

– Обнаружен труп Бориса Кима?! Вот это новость…

Пряча телефон в карман куртки, Петрович обернулся к Миле:

– Мне надо ехать, наш злодей нашелся.

Тревожные мысли о том, что он не вернется, и с этим надо что-то делать, побежали в разные стороны, сбивая друг друга с ног и не давая сосредоточиться.

– Ты когда вернешься? – напрямую задала она вопрос.

– Поздно.

– Тогда ключи возьми, чтобы не будить.

Когда связка ключей оказалась в его руках, Милу, что называется, отпустило. Она закрыла за ним дверь, с удовольствием разобрала сумки, заглянула в гардеробную, и достала с полки красный ночник в виде божьей коровки.

Щелкнув выключателем ночника, водрузила его на тумбочку в прихожей и сделала несколько шагов в сторону, чтобы оценить: подойдет ли пластмассовой букашке роль домашнего очага.

В этот момент в замочной скважине заерзал ключ, дверь распахнулась, и в квартиру шагнул Петрович, держа в руках свертки с чертежами.

– Решил достать из машины, чтобы не помять.

И замер, уставившись на красный ночник.

– Откуда это у тебя?

Мила молчала, потупившись.

– Я тебя спрашиваю!

От резких слов она вздрогнула и подняла голову:

– Это я тебя в ту ночь по голове ударила, – и снова опустила голову.

– Расскажешь, когда вернусь.

Наконец-то она снимет груз с души. По его реакции было видно, что он выслушает ее объяснение и все поймет. В конце концов, они же делают общее дело.

Мила порылась в верхнем ящике комода и достала из него нарядную шелковую сорочку, припасенную на «особый случай». Натянув на себя это кружевное чудо, она с досадой обнаружила, что со времени ее покупки сильно прибавила в весе, и через тонкую ткань проглядывают некрасивые складочки на талии.

Внезапный звонок в дверь разрезал тишину квартиры и наполнил ее тревогой. Даже Нюся, нервно мявкнув, подбежала к двери и стала сосредоточенно прислушиваться к происходящему за ней.

Мила на цыпочках последовала за Нюсей и заглянула в глазок. На лестничной площадке никого не было, только на полу лежал какой-то белый предмет.

Выждав немного времени, Мила натянула пальто, висящее в прихожей, и открыла дверь. Белым предметом оказался незапечатанный конверт. Она подняла его и достала вдвое сложенную бумажку со следующим текстом:

Приглашение:

Сим повелеваю! Прибыть лично по адресу:

улица Наметкина, дом 13, корпус 2, строение 1

в 00 ч. 00 мин. 13.03.13 г.

Подпись: Базазаел

Циферблат часов в прихожей показывал 23 часа 45 минут.

– Какая наглость! Приглашать на встречу за 15 минут! Да еще таким тоном! – крикнула Мила в темноту лестничных проемов.

И в следующее мгновение в эту самую темноту ринулась Нюся.

– Нюся! Стоять! Что с тобой?

Кошка истошно замяукала, и Мила помчалась за ней вниз по лестнице. Дверь на улицу оказалась открытой. Тапочки, одетые на босую ногу, заскользили по замерзшей наледи на асфальте.

– Нюся! Ты же никогда не была на улице!

Кошка бежала вдоль дома, продолжая зазывно мяукать.

Добежав до угла дома, Мила остановилась поправить тапочки на ногах и перевести дух. Подняв голову, она обнаружила, что ее кошка, как ни в чем не бывало, сидит на углу одноэтажного кирпичного строения, покрашенного в белый цвет. На стене этого строения висела подсвеченная вывеска: «ул. Наметкина, дом 13, корпус 2, строение 1». Никогда раньше она не обращала внимания на эту постройку, притулившуюся к забору школы. Наверное, это был тепловой пункт или что-то в этом роде.

– Нюсенька, девочка моя, иди ко мне.