Огромный черный корабль - Федор Березин

В конце концов, они сошлись на этом.

А к утру, генерал Балифан лишился не только танков, но и должности, им вплотную занялась прокуратура военной «патриотической полиции» по обвинению в сговоре с врагами Империи и передаче повстанцам сорока тяжелых танков.

А вечером они узнали из новостей, что повстанцами убит министр тотальной обороны – десятизвездный маршал Гульбино, и убит не просто так, а попал под обстрел артиллерии. Не сговариваясь они собрались в палатке и посмотрели друг на друга.

– Что случилось, бас-сержант? – спросил за всех Асси, глядя на начальника с неприязнью.

– Видит бог, я сам не знаю. Но подставили нас лихо.

– Так, все-таки, это наша работа? – ошарашено выпалил самый младший в расчете – Цис.

– Черт возьми, сержант, мы завалили министра? – едва не вскрикнул Асси, повторяясь.

– Да, и попали, как видишь, – с ледяным спокойствием пояснил Лемб.

– Ну, как же так, мы же верили тебе, сержант?

– Я же не знал, я же как и вы в зеленых потемках Мятой луны. Откуда я мог заключить, что эти спецы из штаба нас подставят?

– Ну зачем им это надо, сержант? – чуть не плакал Цис. – Зачем им валить нашего министра?

– Кресло кому-то из своих освобождают, вот зачем, – зло пояснил бас-сержант. – Теперь, вот что. Как видите, все официально свалено на повстанцев. А мы знаем истинное положение вещей. Теперь понятно, почему тяжелую пехоту не пускают брать город, решили пока друг с другом власть поделить. Я думаю, нас в покое не оставят. На фик им такие свидетели, да и медали за проделанную работу вроде нам давать как-то не с руки. Участия в разборках нам не простят.

– А мы что – дураки, кому-то хвастать, что убили господина Гульбино?

– Дебил ты, Цис. Что им ты или я, они самого десяти-звездного замочили. Что делать будем, сержант, – Асси снова обрел уверенность в начальнике.

– Бежать, ежу понятно.

– Нам пришьют дезертирство, сержант. За дезертирство в военное время сами знаете... Дабы другим неповадно было. И куда бежать, некуда ведь? – впервые подал голос Гермо, третий помощник в боевом расчете.

– Нам одно и тоже, что за бегство с поля боя, что за ненужное знание. В общем решайте, я лично драпаю в столицу, не нравится мне власть, которая мочит собственных маршалов. Может там наши знания и опыт пригодятся, хотя и не охота стрелять по своим.

Окружающие хотели что-то сказать, но не нашли нужных слов от растерянности.

– Кто со мной, – властно, как обычно пояснил Лемб, – сбор через двадцать минут у колодца. Ждать никого не буду. Наивные, могут конечно сбегать доложить командованию. Посмотрим только, кто больше проживет. Брать только личное оружие, с минометом мы будем слишком медлительны для марш-броска. Кто не придет, тем счастливо, – бас-сержант обвел боевой расчет напряженным взглядом, – не поминайте лихом.

Атомные крепости эйрарбакской гвардии демонстративно разместились в зоне прямой видимости повстанцев. Задрав свои баллистические трехстволки почти в зенит, они, вот уже два часа, вели непрерывный обстрел центральной части города. Сразу после первого залпа гигантские двенадцатигусеничные машины опутались облаками дыма, которые, не смотря на устойчивый южный ветер, не успевали рассеиваться. Конечно, крупнокалиберные танки могли бы вести обстрел с не меньшей эффективностью, и с расстояния пятьдесят километров отсюда, близость цели даже несколько усложняла наводку, а прямой обстрел был невозможен из-за громадных холмов – обломков взорванных повстанцами спиралогритов. Но генералы, проводившие операцию, рассчитывали еще и на моральное подавление. Атомные крепости, с толстенной многослойной броней, могли бояться только себе подобных металлических монстров с достойными калибрами и эпицентров термоядерных взрывов. Это была наглая демонстрация силы. Сидя в развалинах, Лумис кусал губы, наблюдая этот ужас. Из своего укрытия он мог видеть три танка, но, судя по данным разведки, всего в первой атакующей волне их наличествовало пятнадцать штук: итого сорок пять пятисотмиллиметровых высокоскоростных снарядов падало на город при каждом залпе. Генералы явно рассчитывали на скорую победу, ведь не могли же они ставить целью полное уничтожение города. Таковую задачу удалось бы решить тремя-четырьмя выстрелами, одного орудия, снарядами с урановым наполнением.

Горько было вспомнить несколько жалких попыток повстанцев к сопротивлению. Лумис сам видел, как серия стамиллиметровых бронебойных снарядов высекла град искр на одной из крепостей: боеприпасы бились, словно муха о стекло. Затем, около полутора сотен людей сделали вылазку, пытаясь подобраться к чудовищам. Пехота эйрарбаков даже не приняла участия в схватке, она просто залегла. Главная башня циклопической машины развернулась на пятиэтажной высоте, три толстенных ствола синхронно наклонились и почти легли на передние направляющие подвижного прожектора. Затем произошла заминка, видимо, механизмы сменили находившиеся в казеннике фугасы на шрапнель. За эти секунды, показавшиеся Лумису очень долгими, маленькие человеческие фигурки беспрепятственно пробежали еще сто метров. Тут стволы последовательно, словно делая расчет, слева направо: «первый», «второй», «третий», опорожнились. Огонь и дым скрыл все и только после этого Лумис, сквозь вату в ушах, услышал раскаты выстрелов. Мега-танк замер, несколько минут он не участвовал в общем хоре орудий, скорее всего, стволы несколько перегрелись, их надо было остудить. Лумис, вопреки рези в глазах, вглядывался в дым. Он подстроил бинокль: двое танкистов, из башни, вылезли на броню и опершись на перила спокойно закурили. Еще до того, как дым полностью рассеялся, Лумис знал: отряд повстанцев в полном составе отправился в мир иной: кто в райские кущи луны Странницы, а кто и в ад Мятой – по заслугам.

Насмотревшись на баталию вдоволь, Лумис жестом подозвал к себе помощника. За это недолгое время они все несколько оглохли. На Дили было жалко смотреть: бледный, глаза бегающие, хотя еще ни одного ранения. Еще сутки такого обстрела и имперские выкормыши возьмут нас голыми руками, подытожил Лумис. Дили, около трех циклов, воевал в террористической группе «желтых смертников», их целью была охота на полицейские патрули за городом, и, однако, он деморализован. Что же тогда творится там, внутри мегаполиса, под этим «метеоритным» градом?

– Слушай, парень! – проорал Лумис, как мог громче. – Я в штаб, а ты сиди здесь. Главная твоя задача: не упустить начало наступления гвардейцев. Перед этим они, наверняка, обстреляют наши передовые укрепления. Как только крепости перенацелят орудия, сообщи по рации. Если будут помехи (они могут попробовать задавить средства связи), пошлешь посыльного. А сам тоже улепетывай, чтобы пятки сверкали.

Военный совет заседал под землей. Здесь на пятидесятиметровой глубине, под гигантской глыбой дворцовой пирамиды, ничто не напоминало о непрерывных взрывах и рушащихся зданиях там, на верху. Люди, спустившие курок очередной драмы истории, отсиживались в тишине, спокойно обсуждая текущие дела революции. Как частенько бывает при таких событиях кое-что пошло не так, как следовало из теоретических предсказаний. Перво-наперво, не смотря на начальные достижения с захватом столицы, пока, против власти не выступили другие города и главное – армия. Она, как в частности следовало из дружно ложащихся воронок, продолжала оставаться послушным орудием правительства. Что делать? Каким пряником привлечь отчаявшиеся толпы последователей на поверхности, на своей шкуре ощутивших тяжелый кнут противника. Но, в данный момент, их еще более волновал новый фактор. Кое-кто из соратников решил отколоться от коалиции и сыграть свою игру.