Что мы пожираем - Линси Миллер

– Он что-то сделал, – прошептала она, схватив меня под руку и потащив через переполненные залы к крылу, где были его покои. – И у него не получилось.

Этого я не предвидела – того, что осененные начнут делать то, что мечтали сделать, пока были связаны знаками. Алистер нашелся в комнате, в которой все было покрыто толстым слоем пыли. Перед ним лежали два видавших виды кролика из мягкой шерсти. Единственными отметинами в пыли были его шаги и линии там, где он провел руками по камню. Я осталась стоять в дверях.

– Алистер?

– Не получилось, – прохрипел он.

В комнате стояли две детские кроватки.

– Твои сестры мертвы, – я медленно шагнула вперед и коснулась его спины. – Мне жаль. Сомневаюсь, что осененные в принципе могли бы их вернуть.

Он сидел, согнув голову над коленями, прижав руки к лицу, почти уткнувшись лицом в пол, – и плакал. Между пальцами стекала кровь.

– Не хватает. Никогда не достаточно.

Я села рядом с ним и погладила его по волосам. Он уткнулся мне в плечо. Я чувствовала, как мой воротник становится влажным от слез и крови. Через некоторое время Алистер вздрогнул и вытер лицо рукавом. Когда он начал извиняться, я показала ему, чтобы он замолчал.

– Сколько ты убила на этот раз? – спросил он.

– Тринадцать человек, – сказала я. – Только тех, кто контролировал осененных.

Он засмеялся низким и грубым смехом.

– А знаешь, мы ведь теперь одинаковые. – Я коснулась шрама над его сердцем. Он все еще был розовым и из него сочилась кровь, но его плоть отвергла чернила. – Мы не связаны.

Он обхватил мое лицо одной рукой.

– В те первые несколько дней мне снилось, что я открываю тебя, как Дверь, и я всегда просыпался, беспокоясь о том, каких твоих монстров выпустил на волю.

– Ты никого не выпускал, – сказала я и поцеловала его в щеку. – Мои монстры уже были здесь.

Пэры и совет здесь засиделись.

Чтобы собрать всех, кто нам нужен, понадобилось четыре часа. Сафия проспала большую часть этого времени, когда мы наконец встретились, ее глаза все еще были красными, а веки слипались. Освободившись от знака, она пыталась исцелить слишком многих, тех, кого не могла вылечить, пока была связана, и Хана в отчаянии металась между ней и Алистером. Не переусердствовал только Бэзил.

– Такой работы у нас скоро будет в достатке, – сказал он, расхаживая по выбранной мной комнате.

Она была не такой большой, как зал суда, который был настолько велик, что казался внушительным, но места здесь хватило всем пожилым людям и солдатам. Я разложила на длинном столе карту Цинлиры, а Карлоу отметила на ней все места, что мы нашли в записях советников. Мак сидел рядом с Бэзилом, перечитывая заметки Уилла о Лощине.

Мы ждали, едва слышно переговариваясь между собой. Со временем в комнату начали стекаться люди. Приходили и те, кого я видела во дворце, и те, кого я не знала. Хана вела группу солдат, которых я видела только мельком. Многие из пришедших были в возрасте, в их волосах виднелась седина, появившаяся во время правления Расколотого суверена. Они знали, что делают, гораздо лучше, чем я.

И многие видели, как я убила за последнюю неделю больше людей, чем они когда-либо видели убитыми вообще.

– Лорена, – Карлоу кивнула мне и вытащила из кармана пальто пару красных очков. – Это тебе.

– Что? – я взяла их и посмотрела линзы на свет. Они выглядели так, словно масло скользило по воде под стеклом. – Он не сказал зачем?

Она пожала плечами.

– Меня просто попросили их передать.

Как только два часа истекли, а людей в комнате стало намного больше, я надела очки. Оправа была тяжелой, и этот кровавый знак отличия был куда заметнее любой броши, которую мог дать мне Алистер. Я встала. Люди замолчали и зашевелились. Странные тени, слишком бледные, чтобы быть творцами, двигались между ними и исчезали, когда я смотрела на них через линзы. Одна из них пронеслась мимо занавески, взъерошив ее. Дверь была слабой.

Грешные ждали.

– Дверь откроется через десять дней, – сказала я – и прервалась, ожидая, пока утихнут восклицания и ворчание. – Если вы не хотите скормить ей десятую часть населения – и кто знает, сколько еще людей потом – этого не избежать. Мы должны готовиться к худшему.

Один из солдат – я никогда не изучала чины, но на нем был черный мундир личной армии Уирслейнов с достаточным количеством цветных полос на рукавах, чтобы говорить о звании капитана, – скрестил руки на груди.

– Где его превосходительство?

– Он верит, что сможет закрыть Дверь, – сказала я. Это не было ложью. Он правда в это верил. Сейчас, когда его больше ничего не связывало, он был внизу, обдумывая возможные опции. В Устье сейчас много трупов, которые можно использовать в качестве замков. – Может быть, он и прав, но я думаю, что безопаснее не питать надежды. Однако мы не можем спасти Цинлиру в одиночку.

– Совет и суд, – сказал он, переводя взгляд с меня на Карлоу. – Вы освободили благоосененных и его превосходительство, и хотите, чтобы люди, которые десятилетиями были в войсках пэров, после того, что вы сделали, последовали за вами? Отвернулись от людей, которым их всю жизнь учили повиноваться? Лишились средств к существованию, когда эти деньги нужны больше всего? И все из-за девушки, которая появилась из ниоткуда и убила половину совета и суда?

Один из них, солдат, одетый в зеленый и коричневый цвета неизвестного мне дома, кивнул. Я схватилась за стол.

– После открытия Двери совет собирался бросить всех нас на растерзание Грешным. А армии наемников – всех вас – собирался отдать им, как будто мы куски мяса, – сказала я. – Им было совершенно плевать на ваши дома, семьи и друзей. Грешные бы стали нашими убийцами, но именно совет отдал бы нас в их лапы.

– А если Дверь не откроется и наши наниматели узнают об этом, нас ждет возмездие, – сказал другой солдат, на этот раз в бледно-голубой форме одной из прибрежных семей.

– Я не прошу вас убивать их…

– Боги знают: ты уже это сделала, – пробормотал кто-то.

– …но прошу подумать, что бы вы сделали, если бы ваш наниматель попросил бы вас оставить свой родной город Грешным и вместо того, чтобы защищать своих родных, защищать их, – сказала я, поднимая голову. – Десять дней. У нас есть всего десять дней, чтобы доставить большую часть жителей Цинлиры в безопасное место. Теперь вы можете попытаться отправить меня в суд за измену или послушать, как мы объясняем, где находятся самые безопасные места и как убедиться, что через десять дней население страны не будет убито и съедено.

– Откуда ты знаешь, где будет безопасно? – спросил еще один солдат Уирслейнов.

– Совет все спланировал, – сказала я. – Они собирались спрятаться в убежищах и заставить сражаться с Грешными всех остальных. А когда силы Грешных истощились бы, а пэры погибли, они бы вышли из убежищ и вышли победителями ситуации.