Уроборос. Часть первая: Змеиный культ - Михаил Таран

В воздухе появился приятный цитрусовый запах. Пожалуй, этот запах был куда лучше, чем тот больничный дух, которым пропахла вся эта палата. На секунду Вильгельму тоже захотелось присоединиться к Петерсону и вместе с ним очистить несколько апельсинов. Но очистить не ради того что бы их съесть, а исключительно ради этого невероятного запаха.

— Что за вздор Вы несёте? Вас ни к чему не принуждают и не собираются принуждать! Вас просят о помощи и только. Просят спасти жизнь. Значимую для этого мира жизнь. Неужели Вы откажете им в этом? — театрально размахивая руками, ответил Петерсон. — А что касается мистера Ёрмунганда, то это сын нашего босса. Ёрмунганд… присматривает за нами и… помогает решать проблемы, — явно с осторожностью подбирая слова, добавил Петерсон.

В этот момент на его лице вновь отобразился страх. Нескрываемая тревога и волнение появлялись в голосе улыбчивого кардиолога в тот момент, когда он говорил об этом жутком типе в змеиной маске.

— Спасти жизнь? Вместо того чтобы прохлаждаться у вас в гостях, я как раз должен был спасать жизни в своей клинике. Ваши пустые речи полны лицемерия, коллега, — пробурчал Вильгельм, наблюдая, как Петерсон разделывается с апельсином.

Кардиолог ловко закидывал в рот одну дольку за другой, торопливо и методично их пережевывая.

Закончив с апельсином, он подошёл к небольшой раковине и вымыл с мылом руки. Затем он высушил их полотенцем, висящим на вмонтированном в стену крючке. А после снова поправил свой фонендоскоп, словно проверяя на месте ли он.

— Думается мне, Вы голодны, оттого и нервничаете. Пойдемте, позавтракаем, — Петерсон улыбнулся и уверенным шагом направился к дверям.

Вильгельм чуть помедлил, раздумывая над тем, что делать дальше, но всё же последовал за своим говорливым коллегой.

Впрочем ему больше ничего и не оставалось, разве что и дальше сидеть в этой палате. Сидеть в полном одиночестве, оставшись один на один с всевозможными мыслями, каждая из которых была мрачнее и тягостнее последующей. Да и перекусить было бы совсем неплохо. Урчащий живот недовольно ворчал на своего хозяина, без устали напоминая о всё нарастающем чувстве голода.

Выйдя из палаты, они очутились в просторном больничном коридоре. Коридор чистый и опрятный, с такими же яркими стенами, какие были в палате. Вдоль коридора множество пронумерованных дверей. Всюду сновали погружённые в работу медсёстры. Врачи в белых халатах с уважением кивали, встречая взгляд шагающего им навстречу Петерсона. Суета, царящая в отделении, напомнила Вильгельму о его собственной клинике. Клинике, в которой сегодня у него запланированы несколько серьёзных операций. Наверняка его ассистенты волнуются. Наверняка о его исчезновении уже сообщили в канцелярию О.С.С.Ч… Возможно даже и в тринадцатый отдел.

«Да, наверняка мистер Фальтус, что-нибудь придумает. Хотя кого я обманываю? Фальтусу нет никакого дела до малознакомого доктора. Разве что ему есть дело до тех, кто похитил этого самого доктора!» — напряжённо размышлял Вильгельм, стараясь не отставать от торопливо шагающего коллеги.

Пройдя через всё отделение и спустившись по лестнице ниже этажом, они наконец-то добрались до столовой. Столовая оказалась тоже весьма уютной и современной. Людей там было мало. Вильгельм и Петерсон уселись за накрытый для них стол. На столе стояли салаты, горячие закуски и графин с водкой или чем-то подобным. Как только доктора заняли свои места, словно из ниоткуда появился услужливый мужчина в пиджаке, поспешивший налить содержимое графина в рюмки. Пока мужчина наливал, Вильгельм заметил на его запястье странную татуировку. Маленькая татуировка с изображением свернувшейся в кольцо змеи, кусающей собственный хвост.

— Приятного аппетита, джентльмены! — произнёс услужливый мужчина и поспешил удалиться.

— Это больница? Или это ресторан? Я не совсем понимаю, — поинтересовался Вильгельм, опрокидывая в рот содержимое рюмки. Это действительно была водка.

— На этих этажах больница. Но у них есть и ресторан, — широко улыбаясь, произнёс Петерсон, накладывая в тарелку салат.

— У кого это «у них»? — спросил Вильгельм, тоже потянувшись к салату.

— Называйте их «Уроборос», — пережёвывая пищу, ответил Петерсон.

— Уроборос… — задумчиво повторил Вильгельм. — Кругом змеиная тематика. Маски и татуировки. Что же это всё значит? — наливая очередную рюмку, спросил Вильгельм.

— А вы наблюдательны, доктор Карновский. На самом деле это всего лишь дань уважения их лидеру, — не отвлекаясь от трапезы, ответил Петерсон.

— И кто же он? Кто их лидер? — внимательно уставившись на собеседника, продолжал расспрос Вильгельм.

— Жмей-ишкушитель, — с набитым ртом, сообщил Петерсон. Создавалось впечатление, что он был невообразимо голодным и с неохотой отвлекался на расспросы своего коллеги.

— Искуситель? Хм… Смешно, — Вильгельм широко улыбнулся, оценив незаурядный юмор своего собеседника.

— А с чего вы взяли, что я шучу? Нет, это вовсе не шутка, доктор Карновский, — отложив вилку, Петерсон серьёзным взглядом уставился на Вильгельма.

— Что Вы имеете в виду? — улыбка стёрлась с лица Карновского.

— Именно то, что Вам только что сказал. Основатель и лидер общества «Уроборос» ни кто иной, как сам Асмодей! — Петерсон взял в руку стопку и осушил её одним глотком, при этом даже не поморщившись.

— Ангел? Но это же невозможно… — растерянно бормотал Вильгельм.

В этот момент ему вновь стало не по себе. Тот страх, который испытывали Доминионцы перед небесными агрессорами, был возведён в абсолют. Конечно, немалую роль в этом играла пропаганда, ведь из поколения в поколение Доминионцам вбивали в голову идеи борьбы с внеземными врагами. Идеи, при помощи которых с самых ранних лет жизни, каждому гражданину указывали на необъяснимую враждебность «небесных» к нашему миру.

— И не просто ангел, а легендарный змей-искуситель! — Петерсон многозначительно потряс указательным пальцем над головой.

— И как же ему удаётся скрываться от «Искариот»? — не понимал Вильгельм.

Он, как и все остальные добропорядочные граждане Доминиона, был абсолютно уверен в том, что тринадцатый отдел истребил практически всех ангелов. А те, кто умудрились избежать этой участи, в ужасе прячутся, ожидая своей очереди на истребление.

— Уроборос гораздо сильнее, богаче и влиятельнее, чем тринадцатый отдел. Асмодей же невероятно умён и хитёр. Не думаю, что «Искариот» смогли бы его выследить. А если бы и смогли, то тот день, когда это произошло бы, пренепременно стал бы для них последним, — Петерсон улыбался, шевеля своими усами.

Казалось, что кардиолог был доволен своей причастностью к этой организации. Он словно чувствовал свою исключительность, что возвышает его над остальными людьми. Но оставалось неясным лишь одно: почему же он так боится человека в змеиной маске?

— И в чём же его влияние? — Вильгельм, наконец-то, попробовал салат, который надо признать был весьма неплох.