Клятва на мече - Николай Буянов

– Тогда почему мне страшно?

– Потому что это вообще в человеческой природе: бояться всего необычного. Ты еще не привыкла к тому, что у тебя в руках…

Голос звучал мягко и успокаивающе. «Может, и правда нет тут ничего ужасного, – думала Аленка. – Я-то вообразила себе, что превращаюсь в этакого монстра. А тот дебил с золотыми зубами, который затащил меня в туалет? Его я, пожалуй, убила бы, элегантно и чисто – мальчишка-портье помешал. Свидетель».

Она тряхнула головой. Да ну. Самооборона есть самооборона… И потом, не убила же…

Сосновый лес сменился лиственным. Он принял ее как свою, как плоть от плоти, позволив совершенно раствориться в зарослях. К тому времени солнце уже наполовину скрылось за дальними верхушками, окрасив их в мягкие оранжевые тона. На секунду Аленка позавидовала спецназовцам (видела недавно в кино), которые прятались в джунглях и становились невидимыми благодаря камуфляжам-"лохмашкам". Ей такой роскоши никто не собирался предоставлять, инструктор только хмыкнул: обходись, мол, подручным (подножным) материалом.

Легкая курточка была двусторонняя: с «лица» – бежевая, с надписью «Пума» и маленьким изображением распластанной в прыжке кошки, а с изнанки – матово-черная, почти полностью поглощающая свет. Не «лохмашка», конечно, тем более не «хамелеон», но и то хлеб. Вообще-то хоть ее и учили пользоваться всеми новомодными штучками из арсеналов секретных подразделений, но особо внимания не заостряли. «Ты должна выглядеть совершенно обычно, – говорил ей Жрец. – Причем не только с первого взгляда, но и со второго, и с третьего. Никаких кинжалов в волосах, арбалетов в рукаве, стреляющих ручек и тому подобного. Только то, что всегда под рукой. Запомни: тебя могут обыскать с ног до головы, раздеть донага, ощупать каждый шов в одежде и обуви… И ни одна ниточка, ни одна крошка в кармане не должны привлечь внимания».

Аленка присела под маленькой, чуть выше ее роста, елкой и вытащила косметичку. Глядя в зеркальце, нарисовала черным карандашом широкие полосы от переносицы к ушам, вывернула куртку черной стороной вверх. Надела капюшон. И ее сознание вмиг будто перевернулось. Она ступила на вражескую территорию…

"Дорогие папа и мама! Привет!

Я уже по вам соскучилась, хотя мне здесь нравится. Отдыхать хорошо, природа тут просто обалдеть! Ягоды – вот такие, с кулак. И виноград, и яблоки, и молоко… Я теперь, наверно, на молоко из нашего гастронома даже издалека не посмотрю. Здесь оно – как сметана, из кружки выливаться не хочет. Дождь был всего один раз, нас воспитатели тут же разогнали по палаткам, но он полчаса покапал и прошел, и мы побежали загорать. Приеду – вы меня не узнаете, я стала черная, как Женуария из „Рабыни Изауры". И такая же толстая, по-моему. Джинсы уже не ношу, на пузе не сходятся…

Кормят нормально, три раза в день, и еще полдник. Я все съедаю, от чего прихожу в ужас. Но ничего, приеду домой и сразу сяду на диету, а то Валерка больше и не взглянет.

Как там папке отдыхается в санатории? Надеюсь, хорошо. Ну вот и все, зовут на ужин. С коммунистическим салютом!

Ваша дочь Алена.

P. S. Большой привет дяде Георгию".

– Ты погоди, погоди… Давай спокойно, с самого начала.

«Хотя что я говорю? – подумал Игорь Иванович и вытер со лба капли пота. – Как тут можно остаться спокойным…» Валерка, кажется, все же попытался взять себя в руки. По крайней мере, его голос теперь дрожал немного меньше.

– Алена мне оставила адрес… Ну, где она будет отдыхать. Специально, чтобы я ее навестил, когда приеду и устроюсь.

«Устраивался» он дольше, чем ожидал. Рабочие руки требовались, и их стройотряд встречали вроде бы приветливо, но потом оказывалось, что денег нет, платить нечем, договор не составлен и не утвержден, условий для проживания ни малейших. А вскоре объявлялись вдруг откуда-то, как из-под земли, местные носатые «старатели» в больших кепках, для которых моментально находилось абсолютно все, или другие, без кепок, небритые, с потухшими глазами бездомной собаки, что были готовы работать чуть ли не за просто так, за краюшку хлеба и брезентовый полог над головой. В конце концов студенты все же сумели найти работу и пристанище без малейшего следа удобств. Денег, которые им предлагали, едва хватило бы, чтобы возместить затраты на дорогу, и командир весь день просидел за столом переговоров, представляющим из себя длинный узкий ящик из-под апельсинов в грязном строительном вагончике на колесах. Поначалу Валера изъявил желание участвовать в конференции. Командир хмыкнул и обреченно пожал плечами. Участвуй, мол, дуракам закон не писан.

В тесном вагончике было накурено так, что в сизом дыму терялись и стол-ящик, и лампочка под потолком, и топчаны с засаленными телогрейками вдоль фанерных стенок.

Переговоры явно зашли в тупик с самого начала. Хозяева успели изрядно «принять на грудь», претензии студентов выслушивали с вежливым равнодушием, даже командир (комиссар по-старорежимному), собаку съевший за годы комсомольской деятельности, вскоре опустил руки. Он еще пытался что-то доказывать упавшим голосом, когда Валерка встал и вышел на открытый воздух – с таким чувством, будто впервые за много месяцев открыл люк подводной лодки.

Какой-то работяга, по виду из русских, сидел прямо на голой земле, привалившись к колесу вагончика, и держал двумя пальцами догоревшую до фильтра сигарету. Странно, но работяга был относительно трезв, хотя и изрядно потрепан.

– Кто ж вас звал в такую даль-то? – спросил он, обращаясь к ближайшей бочке с соляркой.

– Гаркави, – буркнул Валера. – Реваз Ревазович. Был у нас в институте этой весной. Обещал заработок на сезон.

– В долларах небось?

– В «зайчиках».

– Ну-ну.

Работяга длинно сплюнул сквозь отсутствующий передний зуб.

– Катились бы, пионеры, по домам. Сублимация – сам видишь, ни туда, ни в Красную армию. С зимы сидим без копейки и еще сидеть будем… Хорошо, заварка осталась. А курево – только у бригадира… У тебя нет случаем?

Валера протянул пачку «Космоса». Работяга взял две штуки – осторожно, как величайшую ценность. Одну сунул в рот, другую спрятал за ухо.

– Чего ж не шумите?

Рабочий вздохнул:

– Толку-то. Бригадир – звание общественное. А так – тот же чифирь жрет, что и мы… Вместо водки.

– Ну а Гаркави? – возмутился Валерка. – Он-то куда смотрит?

– Слинял твой Гаркави. С неделю назад. Бабки, все, которые были, из ящика выгреб – и слинял. Так-то, братан. Мой тебе совет: бери своих товарищей по партии и дуй… Если бомжами заделаться не хотите.

На следующее утро Валера вышел на дорогу, поймал попутку и покатил в гости к Аленке. Планов у него особых не было. Не хотелось строить планы, не хотелось вообще заглядывать в будущее. В конце концов, стояло лето, дорога вилась серой лентой по склону горы, в низине игрушечные выбеленные домики утопали в садах, а там где-то, в двух часах езды, ждала девушка, лучше которой нет на всей Земле. Характер, правда, еще тот… Все равно.