Вирус самоубийства - Ольга Игомонова

— Марина, еще немного твоих комплиментов, и я превращусь в бронзовый памятник. Не забывай, что я за рулем, и бронзоветь мне никак нельзя. Во всяком случае, не сейчас, иначе наши с тобой молодые жизни бесславно закончатся где-нибудь в придорожных кустах. А нам с тобой еще столько всего нужно сделать!

Марина притихла на некоторое время, но в ее глазах продолжал гореть восторг от увиденного и искреннее восхищение: она была очень рада тому, что ей довелось работать рядом с таким талантливым дизайнером как Антон Треф.

Преподобный Панкрат тоже остался очень доволен уникальным интерьером, а портфолио дизайнера пополнилось еще одним необыкновенным проектом. Но Антонина была уверена, что ставить точку на этой работе пока еще рано.

Работа над интерьером коттеджа для преподобного Панкрата продолжалась более трех месяцев. В конце апреля, когда основные задачи по оформлению этих помещений были завершены, пришло время приступать к следующим проектам. После трагических событий прошедшей зимы Марина стала замечать, что Антонина старательно избегает частных заказчиков, больше участвует в тендерах на оформление общественных помещений и очень тщательно выбирает проекты, над которыми планирует работать. Но такое поведение своего босса Марина никак не связывала с эпидемией самоубийств, которая охватила их частных клиентов несколько месяцев назад.

Да и сама Антонина тоже изменилась: она больше не была такой веселой и жизнерадостной, как раньше. После разрыва с Игорем она никак не могла его забыть, и нанесенная ей душевная рана еще долго продолжала гноиться и кровоточить. А режиссер никак не хотел мириться с их расставанием и постоянно напоминал о себе. Первое время после их ссоры он звонил ей очень часто, надеясь, что Антонина, в конце концов, одумается, и у них все станет по-прежнему. Его бывшая подруга разговаривала с ним вежливо, но односложно, на вопросы отвечала кратко и по-деловому, называла его Игорем Борисовичем и обращалась к нему исключительно на «Вы», чем каждый раз выводила его из себя. Вскоре Левицкий предложил ей поработать вместе с ним над новым спектаклем, но девушка отказалась, сославшись на занятость. После этого режиссер стал звонить ей все реже и реже.

Чтобы отключиться от личных проблем, Антонина целиком погрузилась в профессиональную деятельность и работала почти без выходных. Единственным человеком, с кем она продолжала общаться, был Олег. Он чувствовал, что девушке одиноко и тяжело, и часто приглашал ее в клуб, в театр или на концерт. Посещать спектакли в столичных театрах Антонина отказалась наотрез, а в кафе или клуб иногда ходила — не потому, что ей это было интересно, а только чтобы не обижать своего единственного друга. Олег видел, что светские развлечения не доставляют девушке особого удовольствия, но всегда старался развеселить ее или порадовать какими-нибудь мелочами. Их отношения оставались чисто дружескими, но эта дружба была очень прочной и крепла с каждым днем.

Незадолго до первомайских выходных Олег позвонил Антонине и загадочно спросил:

— Антон, что ты делаешь в майские праздники?

— Какие праздники?

— Как какие? Ты что, забыла? Скоро Первомай, праздник мира и труда. Целых четыре выходных дня! Ты же не собираешься, как большинство трудящихся, ехать на дачу сажать картошку?

— Ты что, Олег, на какую дачу? Ты же знаешь, что у меня нет никакой дачи!

— Вот именно, знаю! А что ты собираешься делать, если не секрет?

— Как что? Работать, конечно! У меня сейчас два новых проекта, нужно подготовить эскизы, чтобы после праздников обсудить их с заказчиками.

— Антон, в майские праздники никто не работает. Все нормальные люди в начале мая отдыхают как минимум дней десять: отпрашиваются с работы, берут отгулы или даже короткий отпуск за свой счет. Так что работать в эти дни просто грех. В это время в Москве даже автомобильных пробок не бывает, потому что все уезжают из города: кто-то за границу, а кто-то на дачу. Так что все твои заказчики будут отдыхать до середины мая, и тебе тоже не помешает хотя бы на время забыть про свои бесконечные проекты.

— Олег, куда ты клонишь? Предлагаешь мне все бросить и поехать отдыхать за границу? Или купить дачу и начать сажать картошку?

— Да нет, зачем? К тому же за границу ты уже опоздала: чтобы поехать на отдых сейчас, нужно было еще зимой бронировать отель и покупать билет на самолет. А вот насчет дачи вариант есть. У моего отца дача в Тверской области, а сам он завтра улетает в Гонконг и вернется только недели через три. В это время на даче никого не будет. Я взял у него ключи, так что мы с тобой можем воспользоваться его отсутствием и отдохнуть пару дней на свежем воздухе.

— И что мы там будем делать? Картошку сажать?

— Да нет, что ты! Там никто картошку не сажает, на участке только фруктовые деревья и газонная трава. Но газоны косить мы не будем, не бойся, это сделают без нас специально обученные люди. Зато мы сможем покататься на лодке и порыбачить. Дом стоит на берегу Волги, и рыбалка там замечательная! Сейчас весна, судак идет на нерест. Ты любишь свежего судака?

— Не знаю, я его никогда не ела.

— Тогда обязательно надо его попробовать! Судак — это вещь! Ну как, договорились?

Антонина замялась. Ей не хотелось огорчать друга отказом, но загородный отдых на какой-то чужой даче ее тоже не привлекал.

— Олег, я не знаю. Мне работать надо, некогда мне по дачам разъезжать.

Но Олег не сдавался:

— Брось, Антон, отдыхать тоже нужно! Вернешься в Москву с новыми силами, и дела пойдут веселее. Соглашайся! Обещаю, что ты не пожалеешь!

Девушка молчала.

— Поедем, Антон! Отдохнем, рыбку половим, уху на костре сварим. Ты, наверное, и настоящую тройную уху ни разу не ела?

— Нет, не ела.

— Ну вот, видишь! Ты просто не представляешь, от чего ты отказываешься! Упустить возможность отведать ухи из свежей, только что пойманной рыбы — это даже не грех, а настоящее преступление!

— Нет, Олег, спасибо, но я не поеду. Мне сейчас не до отдыха, извини. Много работы.

— Антон, я тебя не тороплю с ответом. Ты подумай над моим предложением, а я тебе вечером перезвоню. Ключи от дома уже у меня, так что мы сможем поехать туда в любое время.

Закончив разговор, Антонина вернулась к своим делам, но работать ей уже расхотелось. Она вспомнила о предстоящих праздничных днях, и перспектива провести долгие выходные в одиночестве вдруг показалась ей невыносимой. В конце концов, почему бы и в самом деле не поехать на эту дачу? Олег будет рад, да и ей тоже не помешает ненадолго отвлечься от своих проблем.

Промучившись в сомнениях еще пару часов, она позвонила Олегу:

— Ты меня уговорил. Ты так аппетитно описал эту самую уху из судака, что я теперь, наверное, не успокоюсь, пока ее не попробую.

Олег обрадовался: