Три родинки на левой щеке. Восток - Таня Рысевич

так смущаться, — Дон дотянулся и похлопал наследника графства Рун-Кай по плечу. — Что было — то прошло, к тому же, я принимаю во внимание обстоятельства, побудившие тебя совершить этот поступок.

— Когда этот господин попытался скрыться в толпе, — Корон тоже решил внести свою лепту в рассказ, уже несколько придя в себя, — я послал Юну по его следу. Мы его догнали и тогда дядя закричал: «о, ты, недостойный, как посмел ты покуситься на моё имущество!»

— Ну, положим, кричал я не совсем это… — Дон, казалось, действительно смутился, — но суть передана верно. А потом мы сцепились и знатно набили друг другу морды! К несчастью, мы выбрали местом своей схватки мостовую перед одним трактиром, который держит весьма объёмная и серьёзная леди. Толстая Ио и прервала наш поединок, успокоив нас своей знаменитой сковородкой. После этого она заперла нас в своём подвале и всячески над нами измывалась.

— Я едва не потерялся там, — встрял Корон, — но потом всё же смог найти тётушку. Мы с ней обивали пороги губернатора и начальника стражи и даже сунулись в резиденцию Ордена Тьмы, но никто не мог вызволить дядю из плена этой трактирщицы! У неё оказались просто ужасающие связи.

— В конце концов она смягчила свой нрав и согласилась нас выпустить, но только при условии, что мы с этим юношей станем лучшими друзьями и он поможет мне завершить дело, ради которого я прибыл в Морлук. Удивительная женщина! — Дон, похоже, искренне восхищался воображаемой трактирщицей. Он снова погладил по плечу Ренара. — Дружище, не надо стесняться слёз. Я понимаю, что тебе пришлось очень нелегко в том подвале.

Ренар уже некоторое время назад спрятал лицо в ладонях, плечи его подрагивали. Искра прислушалась и различила осторожное похрюкивание. Впрочем, Хранительница уже и сама едва сдерживала смех. Но она продолжала внимательно слушать, опасаясь пропустить момент, когда в этом безумном повествовании появится она сама.

— Тогда мы присоединились к торговому каравану, — продолжила Ависар, — и отправились в долгий путь на север по Восточному тракту. По дороге на караван напали разбойники и тогда наш храбрый вор из Морлука добыл в честном бою этот прекрасный меч.

Меч Ренара лежал прямо на столе. Страхолюд никак не мог привыкнуть, что не стоит им светить где ни попадя.

Дальше Дон и Ависар начали соревнование, кто припомнит больше нелепых подробностей о путешествии по тракту. В списке происшествий фигурировали корова, запряжённая в телегу по ошибке вместо лошади, суп с навозом заместо картошки и так далее и тому подобное. Финальным аккордом Дон объявил, что во время путешествия в Ависар влюбился молодой караванщик и поклялся следовать за ней всюду, пока не добьётся её благосклонности. Роль караванщика досталась Арну.

— Жаль, бедный юноша на тот момент не знал, что я уже помолвлена, — вздохнула Ависар, хлопая ресницами, — но клятвы назад не вернуть.

— То-то я смотрю вы по утру из-под одной телеги вылезали, — раззадорился Дон.

— Братец, ты лучше расскажи о том, что случилось в самом конце тракта, ну тогда, когда ты заснул прямо в седле и отстал от каравана, — невинно перевела тему Ависар.

— Да-да, расскажи! — подхватил Ренар. — Это же самое интересное, что происходило с нами за всё время этого путешествия!

Дон на пару секунд призадумался. Самое интересное происшествие — это был вызов.

— Как уже сказала моя сестрица, — наконец, сказал он, — я, утомлённый ночным дежурством, уснул в седле. А моя лошадь, недолго думая, ушла в сторону. В общем, проснулся я уже в Ничьих Землях.

— Долго же ты спал, внучек! — удивилась матушка Мира.

— Да, бабушка, я очень, очень устал тогда, — вздохнул Дон, — когда я проснулся, я едва не впал в отчаяние. Я попытался выйти назад по своим следам, но упёрся в сошедший в ущелье оползень. Я совсем заблудился. И хуже всего то, что наступила зима и было очень, очень холодно. Моя кляча издохла, то есть, простите, моя лошадь пала и я был вынужден её съесть. Я соорудил себе шалаш и приготовился достойно встретить смерть от холода и голода, но тут на меня набрела ватага местных жителей, которые решили, что я украл лошадь в их деревне, связали меня по рукам и ногам и притащили домой судить. И вот они уже решили отрубить мне руку и оставить в деревне отрабатывать причинённый ущерб, как вошла эта юная дева, — Дон поклонился Янере, — и объяснила этим мужланам, что с двумя руками я могу отработать ущерб гораздо лучше, а посему лучше отложить экзекуцию на потом. Девушка оказалась местной знахаркой и потому к её словам прислушались. К тому же, как оказалось, лошадь, послужившая причиной разборки, издохла ещё прошлой весной. Так что оказалось, что я и вовсе невиновен. А добрая знахарка приютила меня до весны, — Дон замолчал, чтобы перевести дух.

Лина хихикала, спрятав лицо за спину Искре. Действительно, назвать Янеру «доброй знахаркой» было очень, очень сильно. Однако баронесса настолько ошалела от всего происходящего, что ничего не сказала в ответ. Она сидела с совершенно прямой спиной и, не мигая, смотрела в одну точку, не обращая внимания даже на Ренара, в порыве чувств иногда тыкавшего её локтем в бок.

— Весной, когда перевал снова стал проходим, дева вывела меня на тракт, — продолжил Дон, — но за зиму она, похоже, настолько ко мне привыкла, что не смогла бы вынести разлуки и отправилась со мной в Лиспу. Туда мы добрались без приключений.

Это было последней каплей. Вокруг стола прокатилась волна смеха. Матушка Мира рассмеялась сухим старушечьим смехом.

— Неужто кто-то из вашего семейства способен добраться куда бы то ни было без приключений? — лукаво спросила она.

— Насколько я помню, это единственный случай. Но давайте же сестрица расскажет вам, что происходило с ними, пока я был в Ничьих землях. Меня-то с ними не было, а рассказ всегда точнее из первых уст.

— Ну, сначала мы даже не заметили исчезновения моего братишки, — лениво призналась Ависар, — он часто где-нибудь шатается. Но когда он третий день подряд не явился на обед, мы что-то заподозрили. Мы решили подождать его в деревеньке Зелёное Озеро, — Маиран на этих словах вдруг поперхнулся, будто не ожидал услышать это название. Ависар, почти не отвлекаясь, стукнула его по спине, приводя воина в порядок. Всё-таки она оставалась целительницей, даже притворяясь взбалмошной сестрой Дона. — Мы пробыли там месяц, каждый день выходя на тракт и ожидая братца. Примерно в то же время в деревне объявилась девушка-менестрель, — Ависар кивнула Лине, та кивнула, поглаживая квикору в чехле. — Её тронуло наше ожидание, и она