Вальс ведьмы - Белен Мартинес

Андрей подчинился, бормоча слова на венгерском, когда я вонзила каблуки в чешуйчатую кожу моего Стража, и протянул мне руку. Я взяла ее и поднялась вслед за ним. Вместо того чтобы держаться за рог Тринадцатого, я обхватила руками спину Андрея. Рука, которой он не держался, нащупала мою и крепко сжала ее. Я сдерживала слезы, как могла, пока накладывала заклинание невидимости. Тринадцатый взмахнул крыльями, и мы взмыли в ночное небо.

25

Перед бурей

– Мне кажется, что-то не так, мадам Сен-Жермен.

Это были первые слова, которые я услышала тем утром, те, что заставили меня разлепить веки и увидеть среди серых облаков озабоченное лицо Энн и высокую фигуру тети в дверях.

Тринадцатый лежал у изножья моей кровати, свернувшись клубком. Он даже не успел навострить уши, когда тетя подошла и наклонилась в мою сторону. Впервые за долгое время на ее лице не отразилось ни нетерпения, ни гнева. Она была обеспокоена; тетя посмотрела на меня сверху вниз и положила руку мне на лоб.

– У тебя нет температуры, но ты такая бледная, Элиза, – шепотом сказала она.

– Я просто устала, – ответила я хрипловатым голосом. – Мне нужно еще немного поспать.

Она даже не поджала губы. Тетя Эстер кивнула, откинула волосы с моего лба и что-то пробормотала мне, на что я, не слушая ее, кивнула. Затуманенным взглядом я наблюдала, как она исчезает за дверью, обменявшись с Энн парой слов.

Я подавила тяжелый вздох, когда перевернулась в постели лицом к окну, через которое почти без сил вошла прошлой ночью. Еще раньше мы высадили Андрея в Севен-Дайлз, несмотря на то что он хотел проводить меня до Лэнсдаун-хаус. Он перестал настаивать, когда Тринадцатый в своей первоначальной форме хрипло и с угрозой, предупреждающе зашипел. Он тоже был измотан. По мере того, как я выздоравливала, ему становилось все хуже, поэтому, когда я вошла в свою спальню, где Кейт и мой Гомункул ждали меня и делали вид, что шьют, я была не единственной, кто упал без сил. В тот момент, когда он положил свою чудовищную лапу на покрытый ковром пол комнаты, его тело распалось, и не осталось ничего, кроме черно-белого пушистого кота, который едва был способен ходить.

Я почти не помнила, как Кейт уложила меня в постель, шепотом спрашивая, что произошло.

Я закрыла глаза, когда ощутила покалывание в конечностях; попыталась бороться с воспоминаниями, но образ испуганного лица Джейн Эванс ударил меня с такой силой, что дыхание перехватило, а затем картинка сменилась ее впалой грудью без сердца и ребер.

Я стиснула зубы, чтобы внезапный приступ рвоты не потряс мой пустой желудок. Я была измотана. Несмотря на то что Тринадцатый поделился со мной своим здоровьем, а выстрел, подаренный мне инспектором Ридом, был всего лишь розовым шрамом на моей коже, мне требовались дни, чтобы прийти в себя. Не будь я Черной крови, я была бы мертва.

Но не это пугало меня больше всего.

Среди моих измученных снов было несколько слов, которые я не переставала слышать. Слова, которые составляли непрекращающееся громоподобное эхо, что превращало мой отдых в многочисленные кошмары.

«Я думаю, что мистер Лирой Сен-Жермен – Коронер».

* * *

Когда я снова открыла глаза, уже почти стемнело. Редкие солнечные лучи едва пробивались сквозь белые занавески на окне.

Я все еще была истощена, но во мне проснулся голод. Рев моего живота, казалось, эхом разносился по всей комнате. Я потянулась к Тринадцатому, который как раз очнулся в этот момент. Его желтые глаза смотрели на меня с таким же голодом.

– Мне нужно что-нибудь поесть, – сказала я, слезая с кровати.

– Мне тоже. Огромный теленок или пара хорошо сложенных людей, – прокомментировал он, растянувшись на скомканных простынях. – Но я соглашусь на все, что дадут на кухне.

У меня появилось легкое головокружение, и мне пришлось закрыть глаза и сделать глубокий вдох, прежде чем сделать первый шаг. Тринадцатый ходил, шатаясь из стороны в сторону, как тогда, когда тетя Эстер переусердствовала с алкоголем на танцах, которые ей так нравились. Я поднесла руки к животу, к месту, куда попала пуля, и вздрогнула.

Я вышла из спальни как раз в тот момент, когда настенные часы пробили четыре часа. Спускаясь по лестнице, я услышала звуки звона чашек и тихой беседы.

Завернувшись в халат, направилась в нашу чайную, в то время как Тринадцатый свернул в сторону кухни. Я открыла дверь и обнаружила, что вся моя семья собралась вместе, на столе дымился свежезаваренный чай, а на скатерти лежали конфеты всех форм и размеров. Стражи тети Эстер и Лироя мирно лежали на ковре у огня. Дедушка Джонс тоже был там. В каждой руке он держал по несколько пирожных разных видов. Его рот был так набит, что у него даже не было времени протестовать или кричать. Увидев меня, его глаза загорелись.

– Добрая ведьма проснулась, – объявил он, рассыпая вокруг себя крошки, сливки и варенье.

Тетя Эстер бросила на него испуганный взгляд и поспешила подойти ко мне. Она взяла меня за руку и, хотя бросила взгляд на мою ночную рубашку, которая выглядывала из-под халата, сжала губы и ничего не сказала. Она проводила меня до единственного оставшегося свободного места между дядей Горацием и Кейт.

– Тебе лучше, сестренка? – спросил Лирой, наклоняясь над столом.

Уголок его рта был немного испачкан шоколадом, и он, казалось, искренне переживал за меня. У Лироя под глазами были темно-фиолетовые круги, появившиеся после бессонных ночей. «Из-за учебы» – так он мне сказал.

Голос инспектора Рида возник у меня в голове, и я быстро отвела взгляд, уставившись на чашку, которую наш дворецкий наполнял горячим чаем.

– Да, – ответила я, взявшись за расписной фарфор. Чашка была горячей, но я не выпускала ее из рук.

– Ты очень бледна, Элиза, – заметил дядя Гораций, пристально глядя на меня.

Кейт под столом подвинула свою руку к моей и сжала ее. Прошлой ночью мне с трудом удалось рассказать ей о произошедшем до того, как рухнуть в постель, но она знала о случившемся в общих чертах. По крайней мере, саму суть. Мне бы никогда в жизни не пришло в голову рассказать ей о словах инспектора Рида, которые он говорил перед тем, как я стерла ему память.

– Я в порядке. Просто устала и проголодалась, – пробормотала я, отпивая обжигающий чай.

– Тогда мы должны предложить вам то необычное угощение, которое привезли сегодня утром, – заметил Лирой, намеренно повышая голос.

Я повернула к нему голову, удивленная, в то время как дедушка