Вальс ведьмы - Белен Мартинес

Джонс энергично стучал столовым прибором по столу в знак одобрения.

– Угощение?

– Сейчас время чая, а не ужина, – возразила тетя Эстер. – У нас достаточно еды, чтобы…

– Его доставили рано утром со странной запиской от некой миссис Эндрюс, – продолжал Лирой, игнорируя свою маму. – В ней сказано, что это блюдо ее невестки, которое она обычно готовит, когда начинает выздоравливать. По правде говоря, от него исходил запах, который определенно заполнял Ад Чревоугодия. Почему бы тебе не принести его ей, Джордж? – добавил он, обращаясь к нашему дворецкому, который кивнул в ответ.

– Но… – вмешалась тетя Эстер.

– Я хочу его увидеть, – прервала ее я.

Джордж принес мне тарелку и поставил передо мной, а затем протянул мне небольшую записку, которую я крепко сжала. Блюдо казалось простым, несколько маленьких рулетиков, кажется, капусты, фаршированных чем-то, чего мне было не разглядеть, в сопровождении густоватого красно-белого соуса. Я была уверена, что никогда не видела такого блюда, но исходящий от него запах заставил мой желудок снова заурчать.

Я опустила взгляд на записку, которую держала в руках.

Дорогая мисс Кейтлер,

надеюсь, вы простите мне мою дерзость послать вам нечто подобное. Вчера я увидела, что вы расстроены, и вспомнила рецепт этого блюда, которое моя невестка обычно готовит моему сыну, когда он не в духе. Сын обожает его, это его любимое блюдо. На самом деле, он множество раз притворялся больным, только чтобы его отведать. Оно называется töltött káposzta. Надеюсь, что оно понравится вам так же, как и ему.

С любовью,

Эмма Эндрюс

Я сглотнула, и не только потому, что у меня пересохло во рту. Я почувствовала, как мои щеки покраснели, и я ничего не могла с этим поделать. Мои глаза не могли оторваться от последних слов. «С любовью».

Это письмо было идентично тому, что я получила несколько недель назад, тому самому, в котором меня пригласили на чай в сопровождении моих тети и дяди, и куда я в итоге решила прийти в сопровождении дедушки Джонса и моей сестры Кейт.

Я свернула бумагу между пальцами.

– Кто такая Эмма Эндрюс? – спросила Кейт, сбитая с толку.

– Же… жена инспектора Эндрюса, – солгала я, не переставая переводить взгляд с записки на еду, лежащую на тарелке. – Я столкнулась с ней пару дней назад во время прогулки и сказала ей, что не очень хорошо себя чувствую.

Конечно, это была ложь. Я не встречала никого из знакомых уже несколько дней (не считая очаровательного инспектора Рида), и будь оно так, я бы даже не заметила ее. Я много дней была погружена в собственные мысли.

– Какая учтивость с ее стороны, – заметила тетя Эстер, поднося к губам лимонный кекс. – Элиза, ты должна написать ей и поблагодарить.

– Уверен, она будет от этого в восторге, мама, – вмешался Лирой, весело подмигнув мне.

Мои глаза метнулись к нему, и, прежде чем я смогла сдержаться, мои губы изогнулись в заговорщической улыбке. И на мгновение фраза инспектора Рида перестала отдаваться эхом в моей голове.

Я как раз собиралась попробовать töltött kápozta, как вдруг раздался звонок в дверь. Это было не простое прикосновение: кем бы ни был тот, кто находился снаружи, он был довольно нетерпелив.

Я тут же напряглась.

– Если это не кто-то важный, Джордж, отправьте его обратно, пожалуйста, – сказала тетя Эстер, смакуя пирог.

Кейт незаметно наклонилась ко мне.

– Эту записку тебе написала не какая-то миссис Эндрюс, не так ли? – прошептала она, пытаясь сдержать улыбку.

Я слегка пнула ее под столом, и она прикрыла рот руками, чтобы ее мать не увидела ее небольшой улыбки. Я тоже растянула губы, но выражение на моем лице застыло, когда я увидела, как наш дворецкий снова вошел в чайную вместе с двумя людьми за ним.

Если бы у меня во рту был чай, я бы выплюнула его.

– Фрэнсис? – спросила моя тетя, моргая. Она поспешно вытерла остатки сахара, которые остались на уголках ее губ.

Собеседник одарил ее натянутой улыбкой и слегка наклонил голову.

– Мне очень жаль, что я пришел без предупреждения, но дело серьезное.

Тетя и дядя обменялись взглядами, а затем перевели их на Татьяну Исаеву, единственную женщину, которая входила в число Высших членов Ковена.

– Хорошо. Мы пойдем в библиотеку, там нам подадут чай… – начал дядя Гораций, вставая.

– Боюсь, это нам решать, где пройдет беседа, – прервала его Татьяна Исаева резким голосом. – И она должна быть здесь.

Их Стражи не вошли в комнату. Достаточно было немного вытянуть шею, чтобы увидеть у входной двери, как они ожидали своих спутников Черных кровей… или наблюдали за нами.

Мои пальцы вцепились в подлокотники кресла; я чувствовала, как холодный пот струится ручьем у меня между лопаток. Я перевела взгляд на своих брата и сестру, внезапно побледневших, будто у них тоже имелись секреты, которые нужно было скрывать. Лирой так сильно кусал свои губы, что даже не знаю, как у него не пошла кровь. Его Страж встал и подошел к нему, положив свою собачью голову ему на колени, как будто хотел поддержать его, в то время как летучая мышь тети Эстер запорхала и устроилась на ее правом плече, обнажая свои острые клыки.

– Что происходит, Фрэнсис? – спросила тетя, нахмурившись.

– Произошло еще одно убийство, – сообщила Татьяна Исаева и глазом не моргнув. – Жертвой снова стала Изгнанница: Джейн Эванс.

– Клянусь Семью Адами, – пробормотал дядя Гораций.

– Однако на этот раз все было не так, как в предыдущие, – серьезно добавил Фрэнсис Йель. – У убийцы, судя по всему, возникли проблемы. И еще были свидетели.

– Свидетели? – повторил Лирой, широко раскрыв глаза.

Мой взгляд мимолетно скользнул к нему, и я почувствовала, как у меня скрутило живот.

– Именно так, господин Сен-Жермен. Мы нашли нескольких полицейских в бессознательном состоянии. Мы также обнаружили тела троих, которые погибли в результате жестокого избиения, – ответила Татьяна Исаева.

– Значит, вы опять полагаете, что это могла быть Красная кровь? – спросила Кейт.

– Нет, мисс Сен-Жермен. Кто-то использовал магию, мы обнаружили, что подавляющее большинство людей Красных кровей в окрестностях крепко спало, кто-то, должно быть, наложил заклинание, чтобы они ничего не увидели.

– Зачем вы нам все это рассказываете? – спросила тетя Эстер, становясь все более раздраженной.

Татьяна Исаева обменялась взглядом с Фрэнсисом, и он, вздохнув, достал что-то из пальто, которое даже не удосужился снять. Мои глаза были прикованы к тетради с золотыми буквами, и я пыталась контролировать свое выражение лица.

«Великое делание». Инспектор Эндрюс сдержал свое слово, он передал ее Ковену.

– Судя по всему, преступник следует инструкциям из этой тетради, чтобы совершать свои убийства. –