Государство Катар. Отражения во времени - Игорь Сенченко

Жить в пустыне, скажем прямо, и сегодня непросто, а в прежние времена было невероятно тяжело. Порой казалось, отмечали в своих воспоминаниях такие именитые исследователи-портретисты Аравии, как С. Цвемер и Х. Диксон, что «бедуин вылит из стали», ибо не властны над ним ни экстремальная в условиях аравийского лета жара, ни пронизывающие человека насквозь зимние холодные ветра (йахи и джабали, дуют на полуострове с декабря по январь).

Бедуин — истинный рыцарь пустыни, — так отзывались о кочевнике все именитые путешественники-описатели Аравии. Он беззаветно предан своему роду и племени. Мерило богатства бедуина — количество имеющихся у него лошадей, верблюдов и другого домашнего скота. Гордость бедуина — его родословная, сказания и предания о подвигах предков. «Слава и позор наследуются прежде нищеты и богатства», — гласит бытующая и ныне в Аравии поговорка бедуинов.

Бедуин, говорится в информационно-справочных материалах дипломатов Российской империи, твердо держит данное им слово. Честь для него — превыше всего. Ценит он ее дороже жизни. Считает честь главной опорой «шатра жизни». Презирает слабость и безволие. Порицает скупость. Трусость и малодушие именует срамом. Самое грязное оскорбление для бедуина — это брошенное по его адресу слово «бахил», то есть скупец.

Самые лестные слова для бедуина, вспоминали российские дипломаты, — это «следопыт» и «рыцарь пустыни». Следопыт или «человек, познавший науку следа», в речи кочевников, — лицо в прошлом в племенах Аравии уважаемое. След на песке (если, согласитесь, таковой вообще можно назвать следом) — совсем не одно и то же, что след на земле. Обнаружить и «прочесть» след в пустыне непросто. В прежние времена только следопыт мог помочь разыскать в океане песка уведенных из племени во время набега (газу) верблюдов и лошадей (14).

Бедуины-следопыты, сопровождавшие торговые караваны, безошибочно выявляли по следам на песке, рассказывали такие известные исследователи Аравии как Иоганн Людвиг Буркхардт (1784–1817), Карстен Нибур (1723–1815), Луи дю Куре (1812–1867) и Джиффорд Пэлгрев (1826–1888), не только состав каравана или стада, но и «друг друга», то есть любое из кочевых племен Аравии. Все племена, живущие в аравийской пустыне, имеют, по словам бедуинов-следопытов, отличную друг от друга «походку», или «манеру передвижения». И опытному следопыту, сопровождающему караван или охотящемуся в пустыне на дроф и газелей, не составляет труда определить, кто и когда прошел в том или ином месте. По следу дромадера, или «рисунку его походки», бедуин-следопыт в состоянии высчитать расстояние, пройденное животным, и количество дней, проведенных им в пути (15).

По температуре песка бедуины-проводники довольно точно устанавливали время дня и ночи. Место нахождения каравана распознавали, как это не покажется странным, по «вкусу песка», касаясь его языком. Расстояние до источника просчитывали по тем или иным редко, но попадавшимся на пути растениям (16).

Располагаясь на отдых в пустыне, спали исключительно на спине, лицом вверх. Поворачиваться спиной к звездному небу, освещавшему по ночам «лампадой луны просторы океана песков» и помогавшему владельцам «кораблей пустыни» определять по звездам нужный маршрут, считалось среди аравийцев «поведением неблагодарным» по отношению к «дружелюбным небесам».

Согласно кодексу чести бедуинов Аравии прошлого, мужчине надлежало быть бесстрашным в бою с врагами; непреклонным в выполнении долга кровной мести; верным данному им слову; гостеприимным и щедрым; почтительным к старшим. Он должен был стойко переносить удары судьбы и заботиться о чести, как своей, так и его семьи, рода и племени. «Мужчина, — говорят и сегодня в племенах Катара, — наследует не только имущество своих предков, но и позор их и славу». «Никто не вечен в мире, все уйдет, — процитирует к месту умудренный жизнью пожилой коренной катарец крылатое изречение Саади. — Но вечно имя доброе живет».

Описывая бедуинов Катара, русские путешественники и дипломаты указывали на такую общую для них черту характера, как «благородное сочетание решимости и мужества, великодушия и чувства собственного достоинства». Правилом их повседневной жизни являлось строгое следование обычаям и традициям предков, а самым драгоценным в ней они считали честь и свободу. Особенно восхищало россиян «поистине рыцарское отношение бедуина к женщине», насмешка над которой любого из чужеземцев, приводила бедуина в ярость, и была чревата для насмешника печальными для него последствиями (17).

Честь и благородство, то есть лучшее, что есть у арабов Аравии, пришло к ним из пустыни, говорил хорошо знавший обычаи, традиции и нравы бедуинов знаменитый английский путешественник сэр Уилфред Тэсиджер.

Понятия долга и чести, писал в своем знаменитом сочинении «Земля и люди» Э. Реклю, у бедуинов Аравии чтутся свято. «Потерянные деньги найдутся, потерянная честь — никогда», — гласит поговорка племен «Острова арабов». «Бессмертен только тот, кто славу добрую при жизни обретет», — наставляют старейшины именитых семейно-родовых кланов Катара своих детей и внуков, ссылаясь на слова поэта и мыслителя Саади (ум. 1292).

Называя себя людьми пустыни, а пустыню своим Отечеством, бедуины-кочевники Аравии, будь то в Катаре или Кувейте, в Эмиратах или в Омане, свято чтут их первородную, как они выражаются, чистоту. Особенно, если история племени уходит корнями в седое прошлое, и рождением своим племя обязано «арабам чистым» или «арабам истинным», ведущим род свой от Кахтана, внука Сима, одного из сыновей Ноя. Согласно преданиям арабов Аравии, Кахтан стал родоначальником кочевых племен, или «людей шатров», а его брат Химйар — родоначальником оседлых арабов, «жителей стен». Символ кочевого уклада жизни арабов Аравии прошлого — шерсть, а оседлого — глина.

Яркий портрет бедуинов, сынов Аравии, оставил в своем «Отчете о командировке в Хиджаз» (1898) штабс-капитан Давлетшин (1861–1920), российский офицер. Характерная черта бедуинов Аравии, отмечал Давлетшин, — «любовь к свободе». Будучи зависим от своего племени, и только, без которого прожить в пустыне невозможно, бедуин ставит себя выше своих собратьев-аравийцев, живущих в городах. И главным образом потому, что «жители стен» стеснены в передвижении — границами их городов, обозначенных сторожевыми башнями.

Другими характерными чертами бедуинов Аравии, указывал Давлетшин, являются гостеприимство, которое чтится в племенах свято, а также чувство чести и верность данному слову (18). «Лучше гореть в огне, чем жить в позоре», — гласит одна из поговорок катарцев. «Позор — длиннее жизни», — заявляют бедуины. Клятва честью в Аравии, где бы то ни было, — священна и поныне. Нарушить ее — значит покрыть позором и себя, и свое потомство. Выказать сомнение по поводу искренности слов бедуина, клянущегося честью, — все равно, что оскорбить его.

Ложь, трусость и малодушие бедуин Аравии и сегодня считает «срамом», а скупость и предательство, в делах и в дружбе, — «мерзостью». «Ложь не живет долго, — говорят в Аравии, — и на лжи доверительных отношений не построишь». Об интригане и сплетнике аравийцы сказывают так: «Человек этот, как скорпион, укусит — и тут же спрячется».

«Мужчинами не рождаются, а становятся», — часто повторяют поговорку предков в беседах с сыновьями и внуками старейшины кланов именитых племен Катара. Настоящий мужчина, в их понимании, обязан защищать веру и Отечество, сторониться лести и клеветы, лености и злословия; питать отвращение ко лжи и гордыне; выказывать почтение родителям и старшим; «блюсти чистоту сердца, помыслов и поступков». «Начало поступков — это мысли человека, — поучает арабов Аравии их народная мудрость. — И потому к мыслям своим человеку нужно быть очень внимательным».