Коровы - Сергей Евгеньевич Акчурин

него двадцать пять «барбарисок» из проекционного магазина, в кульке, которые я заказывал у него в последнее наше свидание.

— А здесь, Пастух, нельзя ли купить чего-нибудь сладкого? — наивно спросила Кувшинка.

— На плоскости нет купли или продажи, есть только мена, — ответил Пастух, — и часть «барбарисок», а также фантики от этих конфет я обменяю на разные мелкие проекционные штучки, которыми набиты сумки всех Пастухов. Штучки эти, как вы уже убедились, бывают весьма полезны: это и украшения для вас — для коров, и столь необходимая бумага для скрутки Божественных коз, и кое-какие не сразу понятные мелочи, которые в итоге находят на плоскости применение. Так, например, ведя гурт коров в прошлый раз, я выменял у одного Пастуха свой фантик от «барбариски», прибавив, правда, к нему две гайки и немного душистого курительного навоза, на щипчики для колки проекционного сахара, которого на плоскости нет, но щипчиками зато можно раскалывать эти самые «барбариски» и угощать маленькими кусочками наиболее послушных коров, и в первую очередь тех, которые найдут для меня фантик от проекционной конфеты. Так что фантики ценятся — мы, Пастухи, иногда наслаждаемся запахом, исходящим от них, и поэтому, если вам встретится фантик, слизните его и тут же отдайте мне, только не жуйте и поменьше слюнявьте!

44. Светлое ущелье

За этим рассказом и разговорами, высматривая теперь фантики на дороге, телки приблизились к очередному столбу, который был окружен наплывом густой, сочной травы, и поэтому, сразу забыв про фантики, да и вообще про все остальное, стадо набросилось на эту траву, утоляя свой голод, тянущийся в животах еще от места содержания Химер и ставший просто невыносимым после сообщения о реальных на плоскости «барбарисках»… Пастух дождался, пока коровы с жадностью выщипали наплыв, и тут же, заметив, что возле столба этого больше нечего делать, повел их дальше, рассказывая и предупреждая о том, что их ждет впереди, и телки, отрыгивая на ходу, жуя и снова проглатывая свою жвачку, услышали следующее:

— Сейчас, — говорил Пастух, — вам предстоит пройти через особенное ущелье, которое выходит прямо в долину, куда, впрочем, ведут и другие дороги, в обход, но телкам первого круга предписано попадать в долину именно через это ущелье, поскольку оно представляет собой самую яркую и даже сияющую область поверхности, светлее которой в Божественной плоскости нет, и прохождение сквозь это пространство подобно, выражаясь проекционным понятием, волшебному омовению, после которого любая сущность чувствует себя просветлевшей, мало того, самой излучающей свет, во всяком случае на протяжении многих столбов своей великой и бесконечной дороги. Более того, в ущелье этом прозревают даже слепые: есть на плоскости пара быков, потерявших зрение в битвах на скотобойнях и живущих в темноте окружающего пространства, но даже они, проходя через ждущее вас впереди ущелье, различают поверхность, часть свода и даже скотину, если такая рядом случается. Сияние это вас, неопытных телок, может и ошарашить, и если оно покажется вам нестерпимым, закройте глаза и спокойно идите вперед, а я в случае чего подправлю ваше движение.

Несколько отупев от быстрого поедания травы и занятые жеванием, телки как-то плохо, рассеянно восприняли сообщенное Пастухом и поэтому просто шли за ним, не задавая вопросов и наблюдая, как постепенно поверхность вокруг из черно-бурой превратилась в белесую, как будто покрытую сединой, как вдоль обеих сторон дороги взгромоздились высокие ослепительно-белые скалы, как скалы эти превратились в отвесные стены, по которым струилось что-то искрящееся, наподобие кристально чистой воды. Звон колокольчиков Катерины и Марии-Елизаветы, отражаясь от этой белой реальности, был похож теперь на звон множества колокольчиков, которые зазвенели со всех сторон таким нежным тоном, как будто были стеклянными. Яркость пространства скоро стала действительно нестерпимой, телки зажмуривали глаза и, как слепые, то и дело сходили с дороги, и Пастух помогал им держать направление, хлопая по бокам и задам.

— Вот странно, — сказала пегая Роза, — любое ущелье в моем понятии должно быть серым, мрачным, холодным…

— И обязательно с какими-то темными существами, вроде летучих мышей или чего-то ползучего… — дополнила картину Рябинка.

— Или того хуже, — добавила Анна, — с призраками или со злыми драконами, которые могут наброситься на тебя…

— Все дело тут в том, — стал объяснять телкам Пастух, — что некоторые из вас никак не могут избавиться от проекционного мышления, воображение которого обычно действительно рисует ущелья, сравнимые с мрачными закоулками дна ваших проекционных теней, где, в силу мертворожденности этих теней, водятся разные гады и твари, а также, как правильно заметила Анна — источник реального интеллекта, находящийся среди вас, — злые драконы, являющие собой вторичное и условное, несуществующее искаженное. Но безусловность высшего, Божественного порядка совсем другая: дно скотской сущности совершенно бело, искристо, как эти скалы вокруг, по которым струится новорожденный эфир, подпитанный молоком, и никаких закоулков, призраков и темных сторон на дне этом изначально не существует. Проход в долину есть отражение Божественного начала коровы — светлейшего из созданий — и поглощает сиянием своим даже намек на то нежелательно-темное, что может возникнуть в скотине. Так что баранов с помутившимся, серым взглядом, козлов с неестественно расширенными зрачками, лошадей с лихорадочной дрожью в ногах, да и тех же быков с налитым кровью, косящим глазом, а также коров, беспричинно раздувающих ноздри, то есть особей, в которых наметилось по какой-то причине что-то темнеющее, мы, Пастухи, гоним сюда, проходить через этот просветляющий свет, хотя, впрочем, зная про это ущелье, скотина нередко сворачивает сюда и сама и, омовившись на всякий случай сиянием, обновленной возвращается в стадо. Для вас же, телок первого круга, проход этот является обязательным, поскольку попросту вы должны знать, где и каким образом можно избавиться от ощущения необъяснимого мрака, возникшего по неизвестным причинам на дне вашего изначально светлого смысла.

— Под темным, Пастух, вы имеете в виду нехорошие мысли, которые затем могут превратиться и в действия, нарушающие Божественную умиротворенность пастьбы? — спросила Елена.

— Не совсем так, Елена, поскольку мысли — вторичны, и появляются они у скотины в том случае, если на дне скотского существа уже притаилось это самое темное, не переводимое на проекционный язык и выражаемое только мычанием, о котором я не буду просить сейчас мудрую Иду, поскольку ущелье это, как нечто живое, не терпит отрицательных для плоскости звуков. В пока еще более понятной вам проекционной иллюзии потусторонняя тень, предположим, находясь на открытом пространстве и под голубым небосводом, не предвещающим никакой непогоды, криками своими может быстро накликать грозу, сказанное не к месту грубое слово способно обернуться несчастьем… Но призраки ваши принимают подобные вещи