Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

также скрытую полосу интеллектуального тщеславия). Однако обучение Ники в Anglo отличалось от обучения его отца за тридцать пять лет до этого. Теперь корпорация представляла собой многопрофильный конгломерат. Освоить ее было гораздо сложнее. Характер отношений Ники с отцом также был иным. Бриджет считала связь Гарри и Эрнеста - то, как они обменивались идеями и интуитивно улавливали мысли друг друга, - "одной из самых замечательных, которые я когда-либо видела". У Гарри и Ники, конечно, не было такого замечательного взаимопонимания", - добавила она.²⁷

 

Ники и Стрилли Оппенгеймер в день своей свадьбы, 11 ноября 1968 года. (Библиотека Брентхерста)

Тем временем Стрилли акклиматизировался к жизни в качестве Оппенгеймера, работая не на полную мощность, как Гордон. Отношения между Стрилли и полковой Бриджет иногда были напряженными, как и между Бриджет и Иной. Стрилли не нравилось выступать в роли хозяйки на деловых ужинах - "Развлечения для нас - это удовольствие, а не обязанность", - сказала она писателю Хлое Рольфес в самом начале своего брака - и она с готовностью признала себя не слишком эффективной хозяйкой дома.²⁸ В своем альбоме Бриджет подчеркнула красными чернилами ту часть характеристики, которая гласила: "Возможно, эталоном сравнения для нее [Стрилли] является ее свекровь... о которой не раз говорили, что она может организовать целую армию". Стрилли отличалась идиосинкразическим подходом к садоводству и декорированию - двум краеугольным камням домашнего уклада Брентхерстов, - и ее вкусы и наклонности не всегда совпадали со вкусами и наклонностями ее свекров. Когда они с Ники заняли Литтл-Брентхерст после того, как Мэри и Гордон переехали в дом в пригороде Морнингсайд, Гарри заметил, что Стрилли "без ума от библиотеки". Но он считает, что, "предоставленные сами себе", Ники и Стрилли "непременно создали бы что-нибудь в стиле "стинквуд кис и русбанк" [традиционный сундук и диван]".²⁹ Стрилли родили второго сына, Бенджамина Реймонда, в 1971 году, и они с Джонатаном с гордостью предстали перед прессой. "Знакомьтесь, Бен и Джейк: внуки Оппенгеймера", - объявила газета Sunday Express.⁰ Радость была мучительно недолгой. Два года спустя Бенджамин умер, став жертвой редкой болезни Тей-Сакса. Его травмирующая смерть наложила отпечаток на Литтл-Брентхерст. Гарри и Бриджет в то время находились за границей и не спешили домой на похороны Бенджамина. Их отдаленность еще больше осложнила семейную ситуацию.

 

Общественная площадь: Прогрессивная партия

 

Политика оппозиции имела свою собственную сложную динамику. Уход Оппенгеймера из парламента в 1957 году стал ударом для либеральной группы "рыжих" в Объединенной партии. Когда в ноябре 1956 года Дж. Г. Н. Штраус был смещен с поста лидера ОПП, за этот шаг активно выступали консервативные депутаты, такие как глава партии в Натале Дуглас Митчелл, но он пользовался более широкой поддержкой фракции. Тем не менее либералы неоднозначно отнеслись к преемнику Штрауса, де Вильерсу Граафу. Хотя Див был избран единогласно и пользовался авторитетом двух Гарри (Оппенгеймера и Лоуренса), прогрессивные члены парламента, такие как Хелен Сузман, считали его ленивым и нерешительным. Он был в политическом долгу перед своими сторонниками, такими как Митчелл, и вряд ли стал бы выступать за либералов. Тем не менее прогрессивное крыло ЮП смотрело на Оппенгеймера как на человека, оказывающего умеренное влияние на Граафа. Наследник англо-американского престола считался незаменимым союзником в реформировании UP изнутри.³¹ В первые 18 месяцев председательства Оппенгеймера в Anglo и De Beers его приоритеты, понятно, лежали за пределами умопомрачительных мелочей партийных баталий. Питер де Кок держал его в курсе событий и коридорных сплетен, несмотря ни на что. Присланные вами новости о состоянии дел в Объединенной партии удручают, хотя, боюсь, и не удивляют", - писал Оппенгеймер де Коку в мае 1958 года.³² Вражда между двумя крыльями Объединенной партии становилась все более ожесточенной. Поражение партии на выборах 1958 года не привело к серьезному самоанализу. Напротив, это ободрило реакционеров. Они попытались переиграть натовцев, что поставило крест на любых надеждах на внутренние реформы. Митчелл и другие видные правые члены парламента решили вытеснить либералов или, по крайней мере, спровоцировать чистку партии от самых стойких прогрессистов, устроив вражду по поводу политики.³³ Восстановление избирательного права для цветных избирателей в общем списке и вопрос о том, должно ли представительство африканцев в парламенте обеспечиваться через общий или отдельный список избирателей, по-прежнему вызывали разногласия в УП.

Споры о политике разгорелись на национальном конгрессе ЮП в Блумфонтейне в августе 1959 года. Вместе с Заком де Биром Колин Эглин (который был избран в Палату собрания в 1958 году) информировал Оппенгеймера о махинациях Митчелла в преддверии конференции. Оппенгеймер отправился в Кейптаун, чтобы изложить свои опасения Грааффу. Он сказал Диву, что если партия откажется от своих обязательств в отношении представительства в общем списке, он будет вынужден "встать вне" UP.³⁴ Оппенгеймер не был уверен, что Див будет придерживаться этой линии. После беседы с лидером UP Оппенгеймер сообщил Гарри Лоуренсу об их "довольно откровенном" разговоре: он сомневался, что Div удастся удержать на "стороне ангелов". Я не испытываю оптимизма - похоже, он убежден, что единственное, что нужно, это принять или казаться принявшим точку зрения НАТ на расовые отношения. Штейтлер, лидер партии в Кейпе, и Хелен Сюзман подверглись нападкам, когда высказывали свои взгляды. Делегаты проголосовали за отдельное представительство африканцев (белыми) в парламенте, что стало очевидной отменой позиции партии, принятой в 1954 году, хотя чаще всего она соблюдалась в нарушение. В последний день заседаний Митчелл заявил, что ЮП должна выступить против "приобретения и отчуждения" новых земель с заведомой целью правительства передать их "племенам банту".³⁶ Его резолюция получила широкую поддержку. Несмотря на оговорки Митчелла, прогрессисты восприняли это как отказ от обещания генерала Герцога, данного в 1936 году, что африканцам будет выплачена компенсация за ограничение их прав на франшизу в виде дополнительных шести миллионов гектаров земли. Это была соломинка, сломавшая спину верблюда. Значительное число либеральных членов парламента от ЮП решило выйти из партии. Зализывая раны, Стайтлер, Сюзман, Эглин, Де Бир, Сидни Уотерсон, Оуэн Таунли Уильямс, Рэй Сварт и Клайв ван Райневельд отправились в номер 309 отеля "Мейтланд". Самопровозглашенная "прогрессивная группа" опубликовала заявление для прессы, в котором отвергла резолюцию Митчелла и бросила перчатку Граафу, пригрозив расколом. Это стало предвестником их выхода из UP - кроме Уотерсона, которого Граафф уговорил остаться, - и впоследствии к ним присоединились коллеги-депутаты Рональд Батчер, Джон Коуп и Борис Уилсон. Однако они сохранили свои места в парламенте.

Оппенгеймера все время держали в курсе событий. Питер де Кок