Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

информировал его об организационной эволюции прогрессивной группы и возникающих проблемах. Тем временем Эглин и де Бир сделали Брентхерст своим первым пунктом назначения после конгресса ЮП в Блумфонтейне, стремясь получить благословение баронства. Оппенгеймер заверил их в своей поддержке. 2 сентября 1959 года он подтвердил свои слова делом и выступил с заявлением, широко освещенным в прессе: "После тщательного рассмотрения затронутых вопросов и заявлений, сделанных сэром де Вильерсом Граафом и доктором Дж. Штейтлером, я в целом симпатизирую прогрессивной группе. В сложившихся обстоятельствах я считаю, что мне не следует оставаться членом Объединенной партии, и поэтому я подал заявление о выходе из партии. Ему было предложено присоединиться к прогрессивному повстанческому движению. Позже Оппенгеймер связался с Лоуренсом в Рапалло, сообщил ему, что в ноябре планируется создать новую партию, и призвал его выступить с публичным заявлением в поддержку диссидентов.³⁸ По возвращении в Союз Лоуренс вышел из состава ЮП и передал свой значительный политический вес в руки прогрессивной группы. В Лондоне газета "Таймс" приветствовала выход Оппенгеймера из УП как "мужественный поступок" человека, который "долго и последовательно" поддерживал мнение, что промышленная интеграция - неоспоримый факт.⁹ Редакционная статья в "Кейп Таймс" предсказывала, что с "фоновой поддержкой" Оппенгеймера и одобрением Лоуренса прогрессисты составят "грозную парламентскую группу" независимо от того, есть ли у них "значительные сторонники в избирательных округах".⁴⁰

Это было наивное предсказание. Даже если бы они сохранили свои места до конца срока, что сделали все 11 перебежчиков, прогрессистам пришлось бы уговаривать своих избирателей избрать их на следующих выборах. При участии Оппенгеймера отколовшаяся группа превратилась в Прогрессивную партию, которая была создана в отеле Cranbrook в Йоханнесбурге 13 и 14 ноября 1959 года. Однако на выборах 1961 года партия смогла удержать только одно место. Хотя победа Хелен Сузман в округе Хоутон была знаменательной, общие потери "Прогс" стали серьезным ударом. Всего через два года после своего создания Прогрессивная партия была практически уничтожена на выборах, и в течение следующих 13 лет откровенная и смелая Сузман будет ее единственным представителем в парламенте - "яркой звездой в темной палате", проливающей свет на несправедливость апартеида.⁴¹ Почти в одиночку Оппенгеймер поддерживал Прогс на плаву в финансовом отношении в 1960-е годы. В 1966 году годовой доход партии в центральную казну составлял 68 000 рандов, из которых 50 000 рандов Оппенгеймер выплачивал ежемесячными взносами по 4000 рандов.⁴²

Более десяти лет после своего создания Прогрессивная партия хромала от выборов к выборам, сдерживаемая, как признался Эглин Оппенгеймеру, неэффективной организацией и отсутствием "четко определенных целей"⁴³ К середине 1960-х годов возникли и трудности с руководством. Рэй Сварт предупреждал Оппенгеймера, что Стайтлер пытается руководить разрозненной стаей независимо настроенных прогрессистов из отдаленного убежища своей фермы в Квинстауне, но не добился заметного успеха. Несмотря на эти недостатки, Стайтлер, старый человек с глубокими либеральными убеждениями, провел партию через три последовательных поражения на выборах, после чего добровольно покинул ее на национальном съезде в 1971 году. Кандидатами на его место были два ближайших доверенных лица Оппенгеймера в политике, Де Бир и Эглин. С середины 1950-х годов они были закадычными друзьями, в той или иной степени вовлеченными в домашние триумфы и несчастья друг друга. В кабинете в Брентхерсте 13 лет спустя была проведена откровенная оценка достоинств претендентов. В итоге, как писал Эглин в своих мемуарах, он стал готов выступить в роли лидера, а де Бир помогал ему в управлении партией.⁴⁴ Оппенгеймер взял на себя обязательства по сглаживанию договоренностей с работодателями Эглина, фирмой сметчиков "Бернард Джеймс и партнеры". Эглин был человеком с твердым характером, неутомимым тружеником, готовым к долгому повиновению. Но его руководство было не лишено недостатков. Он был скучным оратором, грубым и часто раздражительным как для друзей, так и для врагов.⁴⁵ Эглин обладал "манерами разъяренного крокодила", по словам руководителя избирательной кампании Прогрессивной партии Питера Соала.Однако он влил в партию энергию и уверенность (а также новые источники финансирования) и привел ее к прорыву на выборах в 1974 году, когда "Проги" получили шесть дополнительных мест в бывших избирательных округах, контролируемых UP, включая одно место для Гордона Уодделла в Северном Йоханнесбурге. Эглин и Сварт предложили Оппенгеймеру стать кандидатом от Прогрессивной партии в Парктауне, и этот призыв с энтузиазмом поддержала газета Rand Daily Mail. Но у Оппенгеймера были связаны руки на деловом фронте, и он отверг это предложение.⁴⁷

 

Свет в темные времена: карикатурист Боб Коннолли иллюстрирует поддержку HFO Прогрессивной партии, 1970-е гг. (Библиотека Брентхерста)

С 1959 по 1974 год, на протяжении всех последующих реинкарнаций Прогрессивной партии (в 1975 году проги поглотили Партию реформ Гарри Шварца, перебежавшую из UP, и образовали Прогрессивную партию реформ, а в 1977 году объединились с еще одной отколовшейся от UP Прогрессивной федеральной партией), Оппенгеймер был главным финансовым помощником, советчиком и арбитром партии. Короче говоря, он был ее скалой. Оппенгеймер поддерживал прогрессивных кандидатов на выборах, чаще всего Хелен Сузман в Хоутоне. Он воодушевлял солдат мотивационными речами на партийных съездах. Его постоянно привлекали к организации ужинов по сбору средств в Брентхерсте или просили собрать деньги в деловых кругах. Это не всегда приводило к желаемым последствиям: многие потенциальные покровители Прог держались за свои чековые книжки, полагая, что "Гарри О" выручит партию, несмотря ни на что. Когда он обращался к донорам, "короткие и блестящие" речи Оппенгеймера контрастировали с "честными, хотя и не очень умными речами" Стайтлера, - язвительно заметила Сюзман своей старшей дочери Фрэнсис.⁴⁸ Оппенгеймер был симпатичным другом Сюзман. Хотя она обладала закаленным панцирем и язвительным языком, одиночная борьба Сюзман с грубыми натовцами в парламенте принесла свои плоды. Многие из ее бывших коллег по Объединенной партии были вялыми и неэффективными. Он все еще очень прог и наконец-то перестал восхищаться этим неряхой де Вильерсом [Граафом]"⁴⁹ Слова утешения и акты щедрости Оппенгеймера были многочисленны. Когда Гарри Лоуренс потерял свое место в 1961 году, Оппенгеймер предложил ему войти в состав советов директоров различных англо-американских компаний, чтобы он мог позволить себе продолжать участвовать в политике.После смерти Лоуренса в 1973 году Оппенгеймер организовал выплату компанией De Beers его вдове Джин ежемесячного пособия.⁵¹ А в течение многих лет еще несколько партийных лидеров, в том числе Стайтлер и Фредерик ван Зил Слабберт, воспользовались кредитами и щедростью HFO.⁵²

 

Комиссия Molteno и квалифицированная франшиза

 

Историк Либеральной партии (и бывший партийный активист) Рэндольф Винье писал о Прогрессистах, что, получив от Оппенгеймера "неоценимое преимущество в виде финансовой