Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

одной стороны, восстановление разрушенных войной производительных сил, с другой стороны, и необходимая продовольственная помощь нехлебным советским республикам со стороны хлебных, с третьей стороны, – повелительно диктуют государственный союз отдельных советских республик, как единственный путь спасения от империалистической кабалы и национального гнета. Освободившиеся от «своей» и «чужой» буржуазии, национальные советские республики могут отстоять свое существование и победить соединенные силы империализма, лишь объединившись в тесный государственный союз, или они вовсе не победят»[686].

Такие шаги с пониманием и поддержкой воспринимались на местах, что достаточно убедительно продемонстрировал IX Всероссийский съезд Советов в декабре 1921 г.[687]

Правда, в некоторых случаях приходилось несколько поправлять тех лидеров Украины, которые считали статус украинско-российских взаимоотношений не союзом двух республик, а неким надреспубликанским объединением. Именно так оценивал решения IV Всеукраинского съезда Советов в «Тезисах по национальному вопросу», подготовленных к Х съезду РКП(б) В. П. Затонский. В. И. Ленину пришлось весьма деликатно уточнить, что это далеко не так и потому предложение украинского интеллектуала о замене названия Российской Федерации на Восточно-Европейскую или просто Советскую – несостоятельно[688].

Таким образом, необходимость упрочения хозяйственных контактов, объединения усилий, коррекции соответствующих решений и шагов все более осознавалось руководством существовавших советских республик, в том числе и Украинской ССР, рассматривалась как объективный фактор развития и совершенствования общества.

Конечно же, общественные настроения, устремления находили отражение и теоретическое, идеологическое оформление в деятельности партийно-государственной элиты. В ее восприятии динамика господствующих тенденций была довольно четко сформулирована И. В. Сталиным в беседе с корреспондентом газеты «Правда» 18 ноября 1922 г. На вопрос об истоках и истории объединительного движения был дан лаконичный ответ, обобщивший пятилетний опыт борьбы народов за новую жизнь: «Объединительное движение независимых республик не является чем-то неожиданным и «небывало» новым. Оно имеет свою историю. В своем развитии оно, это объединительное движение, прошло уже две фазы и ныне оно вступило в третью фазу.

Первая фаза – это 1918–1921 годы, полоса интервенции и гражданской войны, когда существованию республик угрожала смертельная опасность и когда они, эти республики, вынуждены были объединиться по военной линии для того, чтобы отстоять свое существование. Эта фаза закончилась военным объединением, военным союзом советских республик.

Вторая фаза – это конец 1921 и начало 1922 годов, полоса Генуи и Гааги, когда капиталистические державы Запада, разочаровавшись в силе интервенции, попробовали добиться восстановления капиталистической собственности в советских республиках в порядке уже не военном, а дипломатическом, когда единый дипломатический фронт советских республик явился тем неизбежным средством, без которого невозможно было устоять против натиска западных держав. На этой почве возникло известное соглашение восьми независимых дружественных республик с РСФСР, заключенное перед открытием Генуэзской конференции, которое нельзя назвать иначе, как дипломатическим объединением советских республик. Так закончилась вторая фаза, фаза дипломатического союза наших республик.

Ныне объединительное движение национальных республик вступило в третью фазу, в фазу хозяйственного объединения. Нетрудно понять, что третья фаза завершает две предыдущие фазы объединительного движения»[689].

Логику и обоснованность сталинских оценок вполне разделяли и руководящие деятели Советской Украины, в том числе глава правительства республики Х. Г. Раковский, добавлявший к очередной фабуле и собственных «красок»-соображений. «Необходимость поставить на прочные начала отношения РСФСР с независимыми республиками не может быть оспариваема, – категорически заявлял он. – Между доводами, говорящими в пользу этого, отметим следующие. Первое – новая экономическая политика. Она освободила мелкобуржуазную капиталистическую стихию не только в окружающей среде, но и у самих наших государственных органов и государственных хозяйственных объединений. Они стали проявлять ту же жадность к наживе и то же стремление к захвату, которое характерно вообще для капитализма, безразлично, является ли он государственным или частным. Ясно выразилась борьба за захват предприятий между центральными органами и местными органами. Необходимость урегулирования этих отношений между центром и местами для более правильного распределения всех благ страны между трудовыми массами всей федерации несомненна.

Второй довод – международное положение. В момент, когда мы вступаем в политические и хозяйственные отношения с капиталистическим миром, необходимо больше, чем когда-либо, единство руководства.

Третий довод – необходимость довести до конца строительство нашей государственной формы и положить конец непрерывно повторяющимся попыткам в этом смысле, кончавшимся составлением коротких схематических договоров или коротких положений, часто отменяемых и пересматриваемых»[690].

Как раз потребности улаживания действия хозяйственных механизмов с особой настоятельностью выдвинули проблему объединения и согласования общих усилий республик. Ссылаясь на то, что в Украине, Белоруссии, Закавказье практически параллельно руководство национально-государственных образований поставило «вопрос о создании единого хозяйственного фронта советских социалистических республик и об объединении их в одно союзное государство», И. В. Сталин заключал: «Эти обстоятельства несомненно говорят о жизненности движения и о том, что вопрос об объединении республик безусловно назрел»[691]. Дополнительно аргументируя детерминированность объединительных действий, внимание привлекалось к очевидным реалиям, требующим безотлагательного и неизбежного реагирования: «Истощение внутренних хозяйственных ресурсов наших республик в результате гражданской войны, с одной стороны, и отсутствие сколько-нибудь серьезного притока заграничного капитала, с другой стороны, создали такую обстановку, при которой ни одна из наших советских республик не в силах восстановить свое хозяйство своими собственными силами. Это обстоятельство особенно ощутительно теперь, когда советские республики впервые после ликвидации гражданской войны приступили серьезно к разрешению хозяйственных вопросов и здесь, в ходе работы, впервые ощутили всю недостаточность изолированных усилий отдельных республик, всю неизбежность соединения этих усилий и хозяйственного объединения республик, как единственного пути действительного восстановления промышленности и сельского хозяйства.

Но для того, чтобы действительно соединить хозяйственные усилия отдельных республик вплоть до объединения последних в единый хозяйственный союз, необходимо создать соответствующие союзные, постоянно действующие органы, могущие направлять хозяйственную жизнь этих республик по одному определенному пути. Вот почему старые хозяйственные и торговые договоры этих республик между собой оказались теперь недостаточными. Вот почему движение за Союз Республик переросло эти договоры и поставило вопрос об объединении республик»[692].

Несомненно, в образовании союзного государства обоснованно усматривалась перспектива его успешного экономического развития и упрочения позиций на международной арене.

2. Политико-идеологические, дипломатические факторы и проблемы консолидации

Сколь бы важными и во многом предопределяющими направление общественных векторов не являлись военные и экономические причины, на объединительные процессы влияли и другие факторы. В реальной жизни существовали и продолжали оказывать весьма серьезное влияние на доминантные тенденции и иные слагаемые жизни национальных общностей в своих многообразных проявлениях.

Среди последних особое место принадлежало национальному аспекту, национальному вопросу, процессам национально-государственного строительства, развития национально-культурной сферы, налаживания межнациональных отношений, в общем – все то, что принято объединять понятием национальной политики. Тут,