Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

эффективную и всестороннюю украинизацию республики, о чем будет специально рассказано ниже. Когда же он, не добившись желаемого, уехал в эмиграцию, его идеи, позиция, получившие довольно широкую огласку, остались на Родине как бы своеобразным завещанием, к которому многие и многие, не только из украинского национально-политического лагеря, относились как к несомненной ценности, выражали готовность следовать конструктивным, справедливым советам.

Немалую роль играл и другой субъективный фактор, в частности, пример подхода к решению весьма деликатных вопросов и, наконец, непосредственное личностное влияние на развитие событий в Украине И. В. Сталина.

Собственно, его особая роль начала проявляться сразу же после Октябрьского вооруженного восстания. И в дальнейшем не было ни одного сколько-нибудь крупного, важного события в регионе, к которому в той или иной мере был бы не причастен член Политбюро ЦК РКП(б), народный комиссар по делам национальностей правительства РСФСР. В первую же половину 1920 г. И. В. Сталин был самым тесным образом связан с Компартией Украины, систематически бывал в Советской Украине, пребывал здесь дольше, нежели в любом другом регионе, участвовал в решении множества важных дел – от военных до внутрипартийных и межпартийных, от дипломатических до хозяйственных и национально-культурных.

Именно в это время закрепились выработанные И. В. Сталиным в предыдущие годы методы и специфическая манера деятельности, рельефно проявился непростой характер, стержнем которого явились решительность, жесткость, умение добиваться поставленной цели, склонность к независимому мышлению, наличие собственной позиции, непреклонность и бескомпромиссность в ее отстаивании, оригинальность подхода ко многим вопросам общественной жизни, принимаемых в экстремальных условиях непростых решений, в общем все то, что интегрально можно именовать сталинским подходом.

Между тем, именно этот аспект в научной литературе нашел контроверсионное восприятие и освещение, точки зрения расходятся до полярных.

Как известно, 26 октября 1917 г. И. В. Джугашвили (Сталин) по предложению В. И. Ленина был назначен «председателем (т. е. реально – комиссаром – В. С.) по делам национальностей» Совета Народных Комиссаров – Временного рабоче-крестьянского правительства Советской России. В официальном списке должность значилась последней, тринадцатой[695]. Очевидно, в момент ее внедрения в жизнь она считалась, хотя и весьма важной, учитывая пеструю полиэтничность бывшей империи, но все же не главной.

Во многих случаях следствием общего критического настроя в отношении личности И. В. Сталина, комплексного определения его реального влияния на события революции, Гражданской войны и первых шагов социалистического строительства явились не совсем верные представления, нисходящие к соображениям Л. Д. Троцкого[696] и приводящие к умалению масштабов, сужению функций, принижению значимости деятельности наркома в национальной сфере, не воспринимавшейся такой же важной, как, скажем, внутренние, международные, военные дела, экономика, финансы, юстиция и др.

Очевидно, здесь не учитывается то понимание, которое сформировал сам И. В. Сталин (и смог навязать его общественному мнению) о задачах, решаемых наркоматом по национальным делам и персонально – его руководителем. Он с первых же дней Октябрьской революции трактовал национальный вопрос совсем не узкоспецифически-целенаправленно (забота о национальном самоопределении, равенстве, национальных традициях, культуре, языках, такте), а предельно широко и при этом довольно прагматично: предстояло прежде всего обеспечить установление советской власти во всех национальных регионах (а это, как известно, преобладающая часть территории и населения тогдашней России), а уже затем (отчасти, если будет удаваться – «по ходу») влиять и на национальную жизнь. Так он сам присвоил себе широчайшие полномочия, превратившие его, по существу, в «наркома по установлению советской власти» в национальных регионах (т. е. на большей части России)[697].

Факты свидетельствуют, что против подобного понимания функций наркома по делам национальностей не возражал председатель СНК В. И. Ленин. Он практически всецело доверял И. В. Сталину во всех вопросах, относящихся к национальной сфере, – «национальным окраинам», начинавшихся уже невдалеке от Москвы и Петрограда, что способствовало восприятию и закреплению практической реализации целесообразности обозначенных тенденций в сознании у местных партийно-советских работников.

С убедительной наглядностью это подтверждают многочисленные примеры из «украинского опыта»[698]. В данном же случае обращение к ним вызвано совсем не их уникальностью, эксклюзивностью, а сравнительно более частым обращением советского наркома к существу решаемых в регионе вопросов со стороны центра и в своем суммарном, комплексном воплощении раскрывающих практически всю гамму использованных приемов, направленных на реализацию как принципиальных долговременных целей, стратегических задач, так и тактики, сообразной конкретным обстоятельствам. Так, к примеру, в последние два месяца 1917 г. (период триумфального шествия советской власти) ЦК РСДРП(б) и СНК РСФСР 15 раз рассматривал на своих заседаниях вопросы, связанные с положением в Украине, конфликте с Центральной Радой, перспективах мирных переговоров и др. В 14 случаях докладчиком и ответственным за подготовку соответствующих документов был И. В. Сталин, и – для сравнения – лишь один раз – нарком иностранных дел Л. Д. Троцкий[699].

В. И. Ленин старался не давать директив участникам советской делегации на переговорах в Бресте по украинским проблемам без консультаций с И. В. Сталиным[700]. Последний от имени ЦК РСДРП(б) и СНК уполномочивался высказывать ответственные советы относительно выбора линии возможного поведения, тактики большевиков Украины, в том числе в вопросах отношения к Брестской конференции, ее решениям[701].

Довольно щепетильный, архиосторожный в вопросах отношений с партийными, советскими работниками в национальных регионах, занимавший, как правило, сторону последних в возникавших иногда спорах, недоразумениях, конфликтах с центральными органами власти (особенно памятны осуждения вождем большевиков нетактичного поведения с «националами» Г. К. Орджоникидзе, Ф. Э. Дзержинского), В. И. Ленин прощал И. В. Сталину куда более грубые выходки. Так, в начале апреля 1918 г. возник серьезный скандал в ходе разговора по прямому проводу наркома по национальным делам с Председателем Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета Советов В. П. Затонским. И. В. Сталин цинично оборвал изложение последним предложений по созданию единого фронта южных советских республик для противодействия австро-немецким оккупантам, неудержимо рвавшимся через Восточную Украину к Области Войска Донского и в Крым. Бесцеремонно заявив, что верховный орган власти Советской Украины должен немедленно оставить Таганрог и Ростов, он с присущей прямолинейностью гневно бросил: «Достаточно играть в правительство и республику, кажется, хватит, время бросить игру»[702].

Пребывавшее в Москве Чрезвычайное Посольство Украины совместно с главой правительства Н. А. Скрыпником немедленно заявило официальный протест правительству Российской Федерации, потребовав сделать надлежащие разъяснения И. В. Сталину о недопустимости подобного поведения. В. И. Ленину удалось тихо уладить конфликт без каких-либо мер воздействия на наркома по национальным делам[703]. Очевидно, в расчет принималось прежде всего то, насколько активно И. В. Сталин отстаивал интересы революции, советской власти, а недемократичной и недипломатичной форме общения должного значения не