Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

и она почувствовала, как напряжение спадает с ее плеч. Ксиала любила море, любила Кьюколу с ее величественной архитектурой и утонченностью, но, Мать Вода, как хорошо быть на этом краю Меридиана.

– Не нужно извинений, – ответила она, возвращая улыбку.

Женщина смерила ее пьяным и кокетливым взглядом.

– Не хотите ли вы и ваш друг присоединиться к нам? – спросила она. – Мы с братьями отправляемся на поиски ужина и выпивки. Может быть, еще и игорного стола, если он найдется.

Ее братья уже взбирались по лестнице.

– Давай, Ксиала, – сказал Серапио. – Иди, наслаждайся вечером.

– А как же ты? – спросила она, поворачиваясь, чтобы разглядеть его лицо, но в темных складках капюшона было трудно уловить выражение.

– Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, – тихо сказал он. Так что услышала лишь она – да и слишком проницательно, на ее вкус.

– Итак?.. – спросила женщина, проводя пальцем по руке Ксиалы, и та почувствовала, как ее захлестывает тоска. Не из-за незнакомки, которая была достаточно привлекательна, чтобы сделать вечер захватывающим, а из-за мужчины, что стоял рядом. И одновременно был таким недосягаемым.

Ксиала выругалась себе под нос.

– Нет, – решительно сказала она, – но спасибо за предложение.

– Значит, в другой раз, – беспечно сказала женщина, а уже в следующий миг она карабкалась по лестнице, крича братьям, чтобы они подождали. Ксиала прислушалась к их затихающему в ночи смеху и тяжело выдохнула.

– Почему ты не пошла? – спросил Серапио. – Кажется, она тобой очень заинтересовалась.

– Заткнись, – пробормотала она, толкнув его в теперь уже пустую комнату. – Вероятно, я не хочу хорошо проводить время с веселыми и симпатичными людьми. Вместо этого я хочу угрюмо сидеть в пустой комнате и пить наедине с тобой.

Она оглядела их временное жилье. По сравнению с каноэ это было даже роскошно. Две двухъярусные кровати по обе стороны комнаты, занимавшей по длине почти весь корабль, и две тростниковые циновки, постеленные на небольшой возвышенности вдоль дальней стены, так что в общей сложности было шесть кроватей. Посреди комнаты стояли две длинные скамьи и стол, который предыдущие обитатели отодвинули в сторону, чтобы сыграть в кости прямо на деревянном полу. На каждую кровать были небрежно брошены выглядевшие довольно свежими одеяла, а напротив двери виднелось небольшое окно, открывавшееся наружу. Для двоих это было бы идеальное место, но шестерым придется тяжко.

– Очень мило, – признала она, когда Серапио двинулся вперед, нащупывая дорогу посохом. – Похоже, они заняли одну из коек и кровати вдоль стены. Остается вторая койка.

– Вот эта? – Он бросил свою походную сумку на свободную циновку.

– Наверное, я сплю наверху, – сказала она, глядя на верхнюю койку. Теперь, когда до нее было рукой подать, он не выглядела столь устойчивой.

– Ты можешь спать со мной, – предложил Серапио.

– Осторожнее, человек-ворон, – рассмеявшись, сказала она. – Последние две недели на корабле я хранила целибат. Повтори свое предложение, и кто знает, что получится? Я могу не совладать с собой.

Но сейчас она лишь поддразнивала его, и Серапио знал ее достаточно хорошо, чтобы понять это, а потому одарил ее одной из своих полуулыбок.

– А что, если я расскажу тебе историю?

Она замерла, так и не набросив новый плащ на лестницу, ведущую к ее койке.

– Что?

– Мы скоро будем в Тове, так что пора сказать тебе, что произойдет по прибытии.

Ее вновь настигла старая мысль. Время просачивалось, как вода сквозь пальцы. Несколько дней в этой комнате, на этой барже, а потом их пути разойдутся. И ей придется вновь столкнуться лицом к лицу со своей запутанной жизнью и решить, что делать дальше. Но больше всего ей будет не хватать Серапио.

Ксиалу охватил озноб, но не от сырости на улице, а от паники, от которой мгновенно скрутило живот. Выдавив улыбку, которая, конечно же, была совершенно напрасной, она сказала:

– Конечно! Но сначала ванна! – и тут же прикусила губу.

Она говорила как дура. Но он ничего не сказал, не уличил ее во лжи, а лишь растянулся на кровати, заложив руки за голову и надвинув капюшон на лицо, так что открытым остался только рот.

– Я буду здесь, когда ты будешь готова.

Она схватила чистую одежду, мыло, лежавшее на столе, бутылку спиртного, принесенную с корабля, и поспешила к двери.

Глава 30

Река Товаше

325 год Солнца

(за 4 дня до Конвергенции)

Сегодня я видела ужасную вещь. Дюжина ворон – маленьких, но от этого не менее свирепых, напала на сову, которая была гораздо крупнее их. Она вторглась на их территорию, напала на их гнезда и сожрала птенца. Вороны атаковали клювами и когтями, но сова, казалось, воспринимала их лишь как досадную помеху. Она поймала одну ворону прямо в полете и сломала ей шею, а затем швырнула на дно каньона.

Из наблюдений за воронамиСаайи в тринадцать лет

Когда Ксиала вернулась, Серапио дремал. Лампа почти догорела, а он слишком удобно лежал для того, чтоб вставать и снова разжигать ее. Тем более что ночью все становилось тенями среди теней, а он видел в полной темноте так же хорошо, как и при почти отсутствующем свете лампы, но по мере того как приближалось солнцестояние, он чувствовал, как внутри него растет тень, а вместе с ней обострялось и его восприятие. С тех пор как ему исполнилось двенадцать, он был все так же слеп, но Ксиала, казалось, запечатлевалась в его сознании особенно ярко, особенно интенсивно. Он не знал, было ли это из-за растущего внутри него бога или из-за ее тиковой магии, но все, что касалось ее, он чувствовал более остро и скучал по ней, когда она уходила.

Он слушал, как она ходит по комнате, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить его. Он снова хотел попросить ее присоединиться к нему, разделить с ним узкую кровать, но боялся, что она откажется. Это было чувство, которого он давно не испытывал. Желание он тоже в последнее время не испытывал, но сейчас оно вспыхнуло в груди острой болью. Он хотел, чтобы она была рядом, хотел почувствовать, как она пахнет солнцем, солью и океанской магией.

Он полагал, что это вполне логично. Теперь, когда Това так близко и его время подходит к концу, разумеется, у него должны были возникнуть страхи и желания. Но он и не предполагал, что все они сосредоточатся вокруг этой женщины. Он попытался вспомнить некоторые упражнения, которым научил его первый наставник, те, что помогали дисциплинировать ум, но вся его сосредоточенность исчезла, стоило Ксиале – такой теплой, чистой и мягкой – забраться к нему в постель.

– Подвинься, – проворчала она, легонько толкнув его в плечо.

Он услужливо подвинулся.

– Эта кровать рассчитана только на одного человека, – пробормотала она, устраиваясь поудобнее. – И уж точно не на гиганта обреги.

– Если хочешь, мы можем лечь на пол, – предложил он.

– Семь преисподен, Серапио! – сказала