Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Она вскинула удивленно брови:

– Ингвар? Он же боится воды!

– Воды не боится, – обиделся Боян. – Он надвадцать саженей ныряет! По дну моря ходит! Монеты, золото достает с разбитыхкораблей. Только мыться не очень любит. Так что с этой банькой удивил, удивил…

Она заспешила в терем. Щеки ее возбужденно горели.

Зверята, пропахшая запахами стряпни, попалась навстречу,обрадовалась:

– Я вот чо тебя ищу, не знаешь?.. И я малостьподзабыла. Гм… Когда на тебе такое хозяйство…

– Может быть, – попыталась прийти на помощьОльха, – тебе в чем-то помочь?

– Да у нас и дел никаких, – отмахнуласьЗверята. – Когда хозяин отъезжает, жизнь сразу замирает… Ага, вспомнила!

Она оглядела ее критически с ног до головы. Хмыкнула,поджала губы, с неодобрением покачала головой.

– Что-то не так? – встревожилась Ольха.

– Очень даже не так, – проговорила Зверятазадумчиво. – Я уж думала сперва, что у древлян так принято одеваться. Ну,бахрома на подоле, лоскутья вместе рукавов… А Боян говорит, что и там людиживут. И одеваются как люди. Мужчины в портках, женщины в платьях. Все безрогов, платья у них целые… или хотя бы латаные. А тебя какой зверь изодрал таклюто?

Ольха посмотрела на подол с бахромой, дыру на плече. Пожалаплечами:

– Меня это мало тревожит.

– Зато мое сердце разрывается.

– Милая Зверята… мне все равно. Ингвару тоже, кстати.

Зверята сердито отмахнулась:

– Что он понимает? Но у меня будут неприятности, еслимоя гостья покажется в таком виде князю. Есть слух, что он собирается навеститьнас. У меня троюродная племянница стряпухой в его тереме. Пойдем, я кое-чтоподберу тебе.

– Спасибо, не надо.

Зверята ушла, по ее лицу Ольха видела, что ключница неотказалась от своего намерения. Врет, конечно. У князя в Киеве своих делхватает. А Ингвар охотнее ее видел бы в грубой мешковине с дырами для рук иног, неопрятную, со спутанными волосами, грязную.

«А почему я отказываюсь?» – подумала она внезапно. Если Ингвархочет видеть ее неопрятной, как простую девку-скотницу, почему она должнаделать так, как он хочет?

Уже собиралась идти искать Зверяту, когда в ее комнатутихохонько вошли две девушки. Чистые, опрятные, похожие на скромницрукодельниц, их Ольха сразу выделяла из любой толпы. Одна посмотрелавопросительно на Ольху, улыбнулась застенчиво, махнула кому-то в коридор.

Двое дюжих гридней занесли, покраснев от натуги, огромныйсундук. Исчезли в коридоре, вернулись с другим. Третьим, четвертым. Наконецявилась озабоченная Зверята. Мановением руки велела парням исчезнуть,обратилась к Ольхе так, словно все давно было решено:

– Давай примерим… Если что не так, девки быстроподгонят. Они лучшие умелицы в Киеве. А значит, и на всей Руси!

Ольха покачала головой:

– Зверята, а что у тебя не лучшее?

Зверята улыбнулась, это преображало ее звероватое лицо, самаподняла левой рукой крышку сундука. По закону русов, вспомнила Ольха, женихможет отказаться от невесты даже в самый последний момент, если та не сможетподнять крышку тяжелого сундука одной рукой. А невеста может отказаться выйтиза назначенного даже князем, если жених не сможет ее взять на руки и отнести откапища, где стоит этот ритуальный сундук с тяжелой крышкой, до своего дома. Иобязательно перенести через высокий порог.

Зверята вытащила голубое платье, встряхнула. Звякнулидрагоценности, но Ольха смотрела, не веря глазам, на странную нежнейшую ткань,что переливалась красками, как увиденная впервые при въезде в Киев радуга.

– Из чего… это?

– Из паволоки, – гордо объяснила Зверята. Увиделалицо гостьи. – Шелк, понимаешь?

– Нет, – призналась Ольха, – никогда невидела… Это из шерсти?

– Да нет, – отмахнулась Зверята снебрежностью, – эту ткань червяки делают. Толстые такие, красивые… Я их невидела, но так говорят.

Ольха прошептала, завороженная переливами ткани:

– Волшебство!

– Конечно, – согласилась Зверята. – Где этослыхано, чтобы червяки ткали? Врут, поди. Мизгири, или, как говорят русы,пауки, – этому еще поверю. Я вон девок учу-учу, и то у всех руки какграбли. Редко у какой прялка из рук не валится… Ну-ка примерь.

Девки, насупившись, помогли Ольхе снять старое платье. Рукиу них были умелые, быстрые. Зверята гоняла их явно для острастки. Иудивительное платье помогли надеть так, будто само оказалось на ней.

Ольха чувствовала, как по телу пробежали сладкие мурашки.Ткань была нежной и удивительной, будто прохладные струи пробежали по коже. Отнее исходила свежесть и бодрость, спина сама гордо выпрямлялась.

– Я тоже не верю, – призналась она. – Есличервяки, то волшебные. Людям такое не под силу. Откуда это здесь?

– Еще отец Ингвара добыл. Он был вожаком шайкиразбойников. Ходил даже в дальние страны, мир повидал, себя показал. Кое-чтопривез.

– И жену?

– Нет, жену нашел в Новгороде… Украл, можно сказать.Без благословения родителей. Ты как родилась в этом платье! Разве что рукавачуть заузить… У тебя руки совсем не бойцовские.

Ее глаза оценивающе ощупывали фигуру странной гостьи. Ольхачувствовала, что могучая женщина удивляется: как она, с такими тонкимизапястьями, могла владеть боевым мечом? Ну, во-первых, мечи тоже разные. Естьлегкие, есть средние, есть тяжелые, а также двуручные. А во-вторых, в схваткене столь важна сила, как умение. Да и быстрота нужна не только при ловле блох.А ее и младших братьев учили лучшие бойцы племени!

Князь Олег потянулся до хруста в суставах. Лицо былоусталым, но когда повернулся к Ингвару, глаза блеснули странным весельем.

– Работа идет к концу… Как у тебя, воспитанник?

– Терпимо, – ответил Ингвар. – Только какойконец? И середки не видно.

– Моя к концу, – ответил Олег мирно.

Ингвар посмотрел вопросительно, но великий князь, видимо,решил, что все объяснил. Он часто говорил загадочно, уверенный, что егопонимают с полуслова.

В главной палате на трех столах были расстелены карты,лежали толстые манускрипты, свертки грамот. В углу стояло низкое деревянноеложе. Олег, даже став князем, не отказался от причуд отшельника спать натвердом.

Ингвар напряженно ждал. Олег мог бы за государственнымиделами вспомнить и о пленной княгине. Это тоже дело государственной важности.Везде недовольство русами, довольно искры, чтобы вспыхнуло восстание. А племенподгребли под свою руку столько, что на одного руса уже по сто славян. Если небольше. Никакая отвага и сила рук не спасут. Мир нужен как воздух, и древлянкамогла бы как-то скрепить…