На вершине блаженства - Стелла Камерон

Блисс одарила Фаб людоедской улыбкой.

– Но ты не стесняйся нас, продолжай в том же духе!

Двойняшки несколько секунд колебались. Затем удалились. Напоследок Полли пропела своим чуть хрипловатым голосом «Шикарный вид, Долли!» и скрылась в дверях кухни.

– Умница, – заметил Себастьян. – И голос прекрасный.

– Извини, – пробормотала Блисс. – Я совсем забыла, что они могут быть на кухне.

– Вот что… – проговорил Себастьян. – Я, пожалуй, все же увезу тебя из этого сумасшедшего дома. Увезу, душа моя. Придется тебе жить у меня.

– Я никуда отсюда не уйду. Здесь мое дело, мой бизнес.

– Ты выйдешь за меня замуж и переедешь ко мне. А дело… Если сумасшедший дом – это дело, то я не возражаю. Но жить ты будешь у меня. Подумай сама… Мы сможем сколько угодно носиться по дому голыми – если это нам понравится.

– У тебя… больное воображение.

– Да, мэм. Но моим фантазиям суждено стать реальностью. Я ведь видел, как ты пожирала глазами Младшего Братишку!

– Не смей говорить такие вещи! – возмутилась Блисс; она взглянула на кухонную дверь – надежно ли прикрыта?

– Не говорить? – Он легонько ущипнул ее за грудь, прикрытую тонкой ситцевой блузкой. Получив по руке, ухмыльнулся. – Тебе непременно захочется быть поближе к Младшему Братишке, а ведь он всегда при мне!

Ну как тут прикажешь сохранять рассудительность?

– Себастьян, нам еще предстоит разобраться со многими вещами. И во всяком случае, не стоит спешить.

– Блисс! Блисс, где ты? – раздался из окна первого этажа мелодичный голос Венеры Кроу.

Себастьян опрометью бросился в дом. Блисс – следом за ним. Она закричала на бегу:

– Я сейчас, Венера!

Оказавшись у себя в комнате, она с мольбой в голосе проговорила:

– Себастьян, ты ведь не очень злопамятный?

– Неправда. Я на редкость злопамятный. И никогда ничего не прощаю. Я готов целую вечность копить обиды!

Когда он заявил, что не в силах снова надеть мятые и грязные брюки и рубашку, Блисс отыскала старые шорты, купленные на распродаже. Он натянул их на себя с величайшим трудом, кое-как застегнув ширинку. Самая большая из футболок Блисс угрожающе затрещала на широких плечах. Себастьян оглядел себя и усмехнулся.

– Еще совсем рано, – утешила его Блисс. – Успеешь позавтракать, а потом поедешь в офис.

– Я бы хотел сделать несколько звонков прямо сейчас, если можно. А потом все же надо переодеться.

– А разве я предлагала тебе отправляться в офис в таком виде? – Она развела руками.

Себастьян подошел к телефону и поднял трубку. Набрал номер.

Блисс собралась уходить, но передумала. Вернулась к столику и взяла хрустальный колокольчик.

– Уильям, – заговорил Плато. – Это Себастьян. Доброе утро. Если что, можешь позвонить по номеру, который я оставлю. Если не застанешь меня здесь – звони домой. Я отправлюсь туда попозже. – Себастьян присел на кровать. – Нет, я ничего не собираюсь им объяснять. Пусть на эти звонки отвечает Зоя. И передай адвокатам, что я хочу их сегодня видеть. – Он немного помолчал, потом добавил: – Мэриан немного не в себе. Ты бы не мог предупредить Зою? Скажи ей, чтобы отвлекла Мэриан чем-нибудь, пока я не приеду. – Он повесил трубку.

– Что-то случилось?

– Твои подружки… «Женщины сегодня»… В общем, они совсем рехнулись. И Мэриан тоже. Кругом одни проблемы.

– Мне жаль Мэриан. А «Женщины сегодня» не мои подружки.

– Разве ты не дружишь с Пру О’Лири?

– Дружила когда-то. – Блисс тихонько позвенела колокольчиком. – Возможно, снова подружусь, если забуду обо всем этом.

– Пожалуй, мне лучше поторопиться. – Себастьян встал.

– Колокольчик пропал.

– Что это значит? – удивился Себастьян.

– Это не тот колокольчик. Это другой.

– Ты уверена? – Он нахмурился.

– Да, уверена. Я же знаю, какой колокольчик тут находился. Любимый колокольчик моей тетки. А это не он. И той ночью, когда все собрались на кухне, – они сначала слышали звон колокольчика.

– И что же?

– Я сама слышала колокольчик в ту ночь, когда чуть не убила тебя щеткой для волос.

– Не преувеличивай.

– Когда все пришли и стали рассказывать про звон, я побежала сюда, наткнулась на этот колокольчик и приняла его за прежний. А теперь я думаю: его похитили еще тогда, чтобы использовать в своих целях, чтобы запугать меня. Просто я только сейчас обратила на это внимание.

– Ну, если они собираются пугать тебя привидениями, то просчитались. – Себастьян потер ладонью лоб. – К тому же бесплотный дух не может подменить одну вещь другой. Если только колокольчики действительно поменяли.

– Я же сказала…

– О’кей, я тебе верю! Но зачем им это?

– Чтобы доказать, что они могут до меня добраться. Чтобы напомнить, что рядом с тобой мне грозит опасность.

– Но когда звонил колокольчик, меня здесь не было!

– Но ведь накануне мы были вместе, верно? А они уже не раз меня предупреждали – самыми разными способами.

– Тебе ни в коем случае нельзя со мной расставаться. – Себастьян порывисто обнял ее за плечи. – И лучше рассказать обо всем полицейским. Хотя бы на всякий случай.

– И что я им расскажу?

– Что кто-то украл старинный колокольчик. А потом я бы хотел забрать тебя с собой, чтобы иметь возможность защитить в любую минуту.

Блисс услышала чьи-то голоса у задней двери. Потом из кухни донеслись торопливые шаги, и снова раздались голоса – один женский, другой низкий, мужской.

– Уж не папочка ли решил навестить тебя? – проворчал Себастьян.

Блисс подошла к перилам и взглянула вниз. В большой комнате находились полисмен и Венера Кроу. Сегодня она была в полупрозрачных восточных шароварах из алого шелка, расшитого золотой нитью.

– Это полиция, – бросила Блисс через плечо.

– Очень кстати.

Они сбежали вниз. Этот полицейский, мужчина средних лет, накануне уже побывал в доме Блисс; именно он вызывал Себастьяна из комнаты на несколько минут.

– Я попросила его показать ордер на обыск, – проговорила Венера, складывая перед грудью ладони.

– А мы только что собирались звонить в полицию, – сообщил Себастьян.

– Я не ослышался, сэр? – Полицейский насторожился. – Вы о чем-то вспомнили и желаете нам рассказать, верно?

– О краже, – ответил Себастьян.