История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

расставлены, но вместо угощения произошло нечто другое. Явившихся представителей города и войска вызывали по двое к Феодору, забивали в колодки и сажали в трюм. В числе арестованных находился епископ Равенны Феликс, а также нотарий Иоанникис. Прибывшие с Феодором солдаты произвели в Равенне жестокий грабеж церковных сокровищ, расхитили сосуды из драгоценных металлов, позволяли себе всякие насилия над жителями и устроили большой пожар в гавани города, носившей имя Классис (Classis — флот). Арестованные были доставлены в Константинополь, и здесь все представители знати, в том числе и Иоанникис, были казнены, а епископ подвергся ослеплению и сослан в одно горное укрепление в Понте.[781]

Жестокая расправа с Равенной и кара, постигшая ее епископа, были известны в Риме, но не встретили там осуждения ввиду того, что епископ Феликс, когда он явился к папе для утверждения в своем сане, резко разошелся с ним, отстаивая свою автокефальность, и не подчинился его требованиям насчет одного обязательного с точки зрения римского престола письменного акта.[782] В постигшей его жестокой каре в Риме видели праведный гнев Божий за непочтение к римскому трону, и переговоры о поездке папы в Константинополь завершились путешествием его на восток. Юстиниан сделал распоряжение, чтобы папе по пути отдавались всеми чинами такие же почести, как и особе императора. Отъезд папы из Рима состоялся 5 октября 710 года. Папу сопровождала блестящая свита из членов его клира, и в числе ее был видный и ученый диакон Григорий, прославивший впоследствии свое имя борьбой против иконоборства. Папа ехал морем, и первая встреча ему была сделана в Неаполе, где его приветствовал вновь назначенный экзарх Равенны. Иоанн Ризокоп. На дальнейшем пути, в Панорме, или Мессине, торжественный прием был устроен Феодором, по-видимому, тем самым военачальником, который производил экзекуцию в Равенне. После кратких остановок в Регии и Каллиполи папа сделал остановку на время зимних непогод в Гидрунте (Отранто) и весной продолжил свое плавание. На острове Кеосе его встретил стратиг фемы карависиан Феофил и сопровождал на дальнейшем пути в столицу. Корабль папы пристал в гавани Евдома. Встреча папы была обставлена самым торжественным образом. Малолетний август Тиверий, патриарх Кир, весь синклит и константинопольский клир приветствовали папу. От дворца были высланы лошади в роскошном убранстве, и шествие тронулось через Золотые ворота по главной улице города во дворец. После состоявшегося здесь приема папу препроводили во дворец Плацидии, где обыкновенно имели свое пребывание апокрисиарии папы и где в свое время проживал папа Вигилий. Юстиниан находился в ту пору в Никее. Он прислал папе приветствие по поводу радостного события и просил его приехать на свидание в Никомидию, куда сам собирался немедленно выехать.[783]

Свидание состоялось в самой лестной для папы форме. Император пал ниц перед ним, облобызал его ноги и лишь затем они обнялись и поцеловались. В ближайший воскресный день папа служил со своим клиром литургию и император принял Св. Дары из его рук. По-видимому, пребывание папы в Константинополе было непродолжительно. По поводу разногласий, возникших из-за канонов собора 692 года, император имел беседу с диаконом Григорием, который, по словам его биографа, сумел все разъяснить и устранить недоразумения.[784] Юстиниан в личном общении с папой вновь подтвердил все старые привилегии римской церкви и расстался с ним в самых добрых чувствах. В византийских источниках нет об этом никаких сведений, равно как в летописном предании не отмечено посещение папой Константинополя. Очевидно, это событие создавало ореол Юстиниану, и ненависть к нему побудила умолчать о нем при обработке истории его времени в летописном своде.

Об обратном путешествии папы на запад нет сведений в его жизнеописании. Отмечено лишь то, что папа высадился в Гаете, где ему была устроена торжественная встреча от римского клира, и 24 октября 711 года вернулся в Рим.[785] Любезным приемом папы Юстиниан оставил добрую по себе память, и биограф папы Константина дает ему лестные эпитеты christianissimus et orthodoxus. Через три месяца по возвращении папы в Рим было получено известие о низложении и гибели Юстиниана, которое было встречено с живым чувством сожаления и сострадания.

Экзекуция, которую произвел Юстиниан над Равенной, не смирила буйного настроения его жителей. Это сказалось в открытом бунте против императора, который разыгрался, как можно догадываться, в конце 710 или начале 711 года. Папа Константин, на первой своей остановке в Неаполе, был встречен новым экзархом, который тогда находился на пути к месту своего служения, Иоанном Ризокопом. Проводив папу из Неаполя, Иоанн направился в Рим и здесь по каким-то доносам учинил жестокую расправу с несколькими членами римского клира. В Равенне последовало «отмщение за его злодейства». Население взбунтовалось против него, и он был убит. Заметка об этом событии в Хронике пап является для нас единственным свидетельством о нем.[786] Агнелл вовсе не упоминает о гибели Иоанна Ризокопа, но рассказывает о том, как Георгий, сын казненного в Константинополе Иоанникиса, был избран правителем города и организовал свободное правление, которое держалось в течение некоторого времени, вероятно, до возвращения епископа Феликса, о чем придется упомянуть в другой связи.

В год посещения папой Константинополя Юстиниан организовал карательную экспедицию против того города, где он когда-то пребывал в ссылке. Об этом событии, которое оказалось роковым для самого Юстиниана, мы имеем подробное повествование из одного и тоже источника у Феофана и Никифора, причем в некоторых подробностях повествователи несколько расходятся, а кое в чем дополняют друг друга.[787] Мотивом экспедиции выставлено желание Юстиниана отомстить жителям Херсона за враждебное отношение к нему в то давнее время, когда он находился в ссылке под их надзором. Вероятно, однако, дело обстояло не совсем так, и в этом предприятии главным поводом была не месть, а нечто совсем другое, а именно: желание отстоять Херсон от подчинения его хазарам, с ханом которых связывали Юстиниана родственные узы и державшиеся поначалу добрые отношения. По свидетельству обоих наших источников, экспедиция была снаряжена с большим размахом, и число войска доходило до ста тысяч. Для снаряжения флота были подвергнуты особому обложению как члены синклита, так и население столицы. Для пополнения военных частей был сделан набор из землевладельческого и ремесленного населения. Главнокомандующим был назначен патриций Стефан, по прозвищу Асмикт, вероятно, тот близкий к Юстиниану человек, который устроил союз с Тербелом. Пристрастное к Юстиниану в смысле ненависти к нему предание свидетельствует, будто он приказал Стефану истребить население городов Херсона и Босфора и других «начальств» (αρχοντιῶν) в той стране. Правителем Херсона