Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

Пока, похоже, Тед был в порядке, ему везло. Ни царапины. Теперь новой заботой стал Билли, которому до смерти хотелось на фронт. Парню было только шестнадцать с половиной, но нехватка людей на фронте стала такой сильной, что возраст часто не проверяли. Билл был крупным малым и легко мог сойти за семнадцатилетнего. Естественно, Сильвия запретила сыну даже думать об этом, но тот не стал тратить слов попусту. Билли решил добраться до Франции и присоединиться к отцу.

Изредка Сильвия ездила навестить Барти. Селия и ММ привозили Сильвию к себе на выходные, и она жила в «голубятне» с ММ, которой стеснялась меньше, чем других. Ее необычайно поразила Барти: девочка очень выросла и казалась старше своих лет, она так складно умела говорить и приветливо держаться. К тому же Барти была хорошенькая, ну, может, и не такая, как близняшки, но очень миловидная, с большими глазами и густой копной вьющихся волос. Она неизменно приходила в восторг при виде матери и, когда Сильвия приезжала, ни на секунду не отлучалась от нее, таская за собой знакомиться с друзьями из числа раненых и сестер, забавляться с маленьким Джеем или играть с близнецами. На школьных каникулах они общались с Джайлзом, который был, как Барти сообщила матери, ее лучшим другом из всех Литтонов.

— Он такой добрый, мам, — просто сказала она. — Он не считает, будто я другая.

Сильвия с тревогой спросила, как к Барти относятся остальные, и та ответила, что все хорошо, к ней все добры, и добавила, что Эшингем ей гораздо больше по сердцу, чем Лондон.

— Уроки у нас проходят в старой классной комнате с гувернанткой тети Селии, мисс Эдамс. Она очень хорошая, но совсем старая и сильно хромает. У нее одна нога намного короче другой, и она не справляется с близнецами, поэтому с утра отсылает их к няне, и тогда у нас получаются по-настоящему прекрасные занятия. Мисс Эдамс больше всего любит историю и английский, и я тоже. Мы вместе читаем книжку о мифах древних греков и римлян, я тебе ее покажу, если хочешь.

Сильвия ответила, что вряд ли сможет там что-нибудь понять, но все равно она в восторге. Ее поражал красивый почерк Барти и ее гладкая речь. Часто Сильвия задавала себе вопрос, что бы сталось с дочкой, если бы она жила на Лайн-стрит и ходила бы в местную начальную школу. Хотя Фрэнк отучился там вполне успешно, пусть и не так хорошо, как в средней школе. А впрочем, о какой школе было говорить в те дни, когда половина учителей ушла на войну? Сильвия не сказала Барти о военных настроениях Билли, зная, что та встревожится, но в том, что едва сводит концы с концами, все же призналась, когда однажды вечером они с Барти и ММ после ужина сидели в маленькой гостиной.

— А почему вы не пойдете работать? — спросила ММ. — На фабрику. Вам понравилось бы, это хорошие деньги, и там остро не хватает людей.

Сильвия ответила, что, наверное, не сможет. Тед запретил ей, а ММ сказала, что чего глаза не видят, о том и сердце не скорбит.

— А кроме того, вы хоть чем-нибудь помогали бы стране, особенно работая на военной фабрике. Разве это не приятно сознавать? У вас появятся друзья, и не кажется ли вам, что вы меньше тревожились бы, занимаясь чем-то иным, кроме собственных мыслей?

Барти серьезно заметила, что и ей эта идея нравится. На следующий же день Сильвия, волнуясь, отправилась на биржу труда. И уже через три часа она работала на военной фабрике в Ламбете — небольшом строении с побеленными стенами и каменным полом. Здесь изготавливали запалы для снарядов, и, кроме бригадира, весь штат был женский. Сильвии там очень понравилось: и сама работа, и общение с другими женщинами, стоявшими за станком. Было трудно: Сильвия проводила долгие часы у станка, на котором обтачивали детали, и работа эта считалась далеко не безопасной. Работницам приходилось поднимать воротники, чтобы горячий металл не поранил шею; кроме того, всех предупредили об опасности получить болезнь от тола, с которым приходилось иметь дело, и повредить кожу. И все же Сильвия осталась на фабрике: не только ради дружеского общения и денег — хотя платили пять с половиной пенсов в час, — а прежде всего ради того, чтобы побыстрее закончилась война и вернулся Тед. Работали в три смены по восемь часов, шесть дней в неделю. Ночная смена более всего устраивала Сильвию, потому что тогда, несмотря на усталость, она могла побыть дома с детьми. Чтобы не задремать, работницам ночной смены разрешали петь за станком. Зарплата Сильвии составляла восемнадцать шиллингов в неделю.

— Больше, чем отец получает в армии, — с гордостью сказала она Билли, — представь.

Тот недовольно удивился, но ответил, что, уверен, отец бы этого не одобрил.

— Ему и не надо знать, Билли, — твердо заявила Сильвия. — И ты ему не говори, и никто не скажет, как же он узнает? А коли я не стану работать, мы будем голодать, при нынешних-то ценах на еду.

Больше Билли по поводу ее работы ничего не говорил, но на свою то и дело жаловался. Он уже два года трудился в пивоварне в Ламбете.

— Ох и надоело мне там, и вонь все хуже и хуже с каждым днем. Скорее бы уехать на фронт к отцу.

Селия сидела, просматривая балансовый отчет, поданный ММ. Плохи дела. Выручка упала вместе с продажами. Бумаги не хватало, что неизбежно означало рост цен. Между тем выросли издержки. Плата за жилье, цены на питание, увеличившиеся более чем на треть по сравнению с довоенным уровнем, требовали повышения окладов. Ну ни одной хорошей новости.

— За исключением продаж в ряде районов, — сказала Селия, указывая на книгу бухучета. — Взгляни, как популярны романы. Похоже, люди ищут ухода от реальности.

— Да. Но покупают только дешевые издания. Впрочем, это неизбежно.

— Конечно. ММ, если уж нас прихватило, что говорить о простых людях? О наших покупателях? Одному богу известно, как собирается существовать новый журнал «Мода».

— Ну ты же купила, — возразила ММ.

— Да, но таких, как я, не много найдется. Должна сказать, меня это удивляет. А ты знаешь, Шанель…

— Не слишком хорошо… — заметила ММ.

— Ну перестань. Ты же знаешь Шанель. Так вот, она начала изготавливать платья, юбки и всякие вещи из трикотажа. Его всегда использовали только для нижнего белья. И одежда выглядит прекрасно. Все бы отдала… Ну да ладно. — Увидев отсутствующее выражение лица ММ, Селия рассмеялась. — Вернемся к книгам. Еще хорошо идут, ты в курсе, военные книги, поэзия, сборники речей, романы. Нужно подыскать их побольше. И вот что довольно забавно: успехом пользуются детские книжки. Поэтому и их нужно побольше. И надо выпустить еще несколько дешевых изданий беллетристики.

— Селия, «Литтонс» никогда не выпускало дешевых изданий художественной литературы, — встревожилась ММ. — Это не в традициях издательства. У нас строгая привязка к качеству, и…

— Я это знаю, ММ. Но скоро издательству вообще придет конец. При таком спросе. Популярная литература спасет нас. Впрочем, до этого еще далеко. Книги, которые мы выпустили в прошлом году — с суперобложками Джилл, — принесли денег больше, чем все остальное. Нам нужна целая подборка таких книг. Единственная сложность, что даже эти суперобложки страшно дорожают. Придется делать их еще проще, положиться на гарнитуру шрифта как декор. Нам нужны кипы беллетристики, лучше с военной тематикой. Женщины просто пожирают их. И исторические романы тоже. То, что заставляет людей отвлечься от своих невзгод. Потом надо выпустить еще несколько детских книг и больше поэзии — на нее рынок просто ненасытен. Давай опять издадим Фрэнсиса Грига. Слава богу, у нас с ним контакт. Надо еще найти хороших поэтов, а лучше бы — поэтессу. Может быть, твою знакомую?