Спасение души - Али Стюббе

— Но ты должна понять, я не рад видеть его в таком состоянии, ни один волосок не даже тронут на его голове.

Я сжимаю коренные зубы, чтобы не распахнуть глаза и не показать страх.

— Это не входило в приказ, — я заставляю свой голос звучать тихо, изо всех сил стараясь, чтобы он звучал сильно и уверенно.

Он пожимает плечами.

— Теперь это так.

Кровь приливает к моей голове от моего учащенного дыхания. Но затем внезапное движение касается моих теней, тех, что я оставила позади ради других. Известие о том, что прибыли Кора, Финн и Кай, и тихий вздох облегчения заставляет меня глубоко вздохнуть.

Шаги Уиро насмешливо постукивают вокруг меня, когда он кружит вокруг нас, его сила царапает мою кожу и обвивается вокруг шеи в угрожающем жесте, прежде чем исчезнуть. Когда он снова оказывается передо мной, он щелкает пальцами, призывая упыря подскочить к нему и протянуть кинжал.

Он берет его, крутит в воздухе, чтобы свет отразился от лезвия, прежде чем протянуть мне.

— Ударь его ножом.

Три слова.

Это все, что нужно, чтобы ожил мой худший кошмар. Чтобы мое сердце остановилось и упало.

Смотрю на свое отражение сквозь лезвие, и оно искажает мои черты, превращая их в кого-то, кого я не узнаю. Руки, свисающие с моей талии, дрожат, поэтому я сжимаю их в кулаки, чтобы скрыть это. Требую, чтобы они замерли. Я впиваюсь ногтями в ладонь в перчатке, мечтая об уколе, который даст мне хоть какую-то отсрочку.

Каждая капля страха выплескивается наружу, мои глаза горят от непролитых слез, когда я сдерживаю их. Уиро замечает, не сводя с меня глаз. Но то, как его взгляд твердеет, становится холоднее, заставляет меня сомневаться во всем. Мои легкие отказываются наполняться воздухом, я чувствую, что задыхаюсь изнутри. Я хочу кричать, вопить, колотить кулаками по земле, пока от горы не останется ничего, кроме пыли. Что угодно, лишь бы дать отпор этому.

Дрейвен молчит позади меня, но он, должно быть, чувствует мою панику, потому что в нашей связи чувствуется легкий толчок. Это заставляет меня снять перчатку с правой руки и потянуться за кинжалом. Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти, пока вся рука не начинает дрожать. Оружие весит так тяжело, как будто в нем заключен миллион смертей.

Я делаю прерывистый вдох, медленно поворачиваясь лицом к тому, кого я люблю, кто гордо сидит на коленях. Его спина прямая, а кристально чистые глаза уже устремлены на меня, полные такого умиротворения. Я не вижу ни проблеска страха, только намек на печаль, который виден в небольшой складке между его бровями и едва заметном изменении в связи. Как будто он знал и был готов к этому.

Я пытаюсь выразить все, что я чувствую к нему, в своих глазах. Позволяя каждой унции эмоций излиться через нашу связь. О том, как я отчаянно люблю его, и что это я должна быть перед лезвием, а не у рукояти. Костяшки моих пальцев белеют, когда я сжимаю их сильнее, и я… я не и…

Это уже слишком.

Я этого не переживу.

Мои мысли замирают, когда какое-то движение прерывает мои тени там, где следовали Кора, Кай и Финн. Я напрягаю всю свою энергию, надеясь ощутить, что происходит.

Щелканье языка Уиро заставляет мою кровь застыть в жилах.

— Что-то не так?

Мой взгляд устремляется к нему, но я прикусываю язык.

Его неудовольствие очевидно, но затем он издает низкий, раздражающий смешок.

— Кажется, ты сомневаешься, но я чувствую себя… великодушным. Полагаю, я могу предоставить тебе выбор.

Его слова словно гвозди впиваются мне в кожу. Я собираюсь ответить, но слова застревают у меня в горле, когда воздух пронзает крик.

— Отпусти меня!

Нет.

На этот раз я не могу скрыть чистого ужаса, расширяющего мои глаза, или учащенного пульса, подскакивающего на моей шее. Не тогда, когда ворчание Коры эхом разносится по ступенькам, пока не становится приглушенным. Всего мгновение спустя группа Испорченных грубо стаскивает Кая, Финна и Кору вниз по лестнице, прежде чем бросить их на колени.

Я качаю головой. Моя поза шатается, я отступаю на шаг. Этого не может быть.

— Либо ты закалываешь своего принца, либо я убиваю этих троих отставших любым способом, который выберу.

Нет!

Нет. Нет. Нет. Нет.

Разве я недостаточно страдала в этой жизни?! И все же, единственные, кто действительно что-то значит для меня, расплачиваются за трагедию в моей крови, с которой я родилась. Это все моя вина.

— П — почему? — это все, что я могу спросить, мой голос дрожит. Я привела Дрейвена к нему. Итак, зачем заходить так далеко, чтобы угрожать еще большему количеству жизней и причинять еще больше боли?

— На самом деле все просто, — Уиро неторопливо скользит вокруг меня по кругу. — Некто сказал мне, что подслушал тебя с Темным Принцем до того, как в комнате заглушили звук. Его недовольство тем, что ты лжешь сквозь зубы о том, что держишься подальше от того, о ком ты ему говорила, больше никогда не будет проблемой. Он спросил меня, могу ли я справиться с этой проблемой, чтобы гарантировать, что ты принадлежишь ему. Это действительно трогательно, на что он готов пойти, чтобы заполучить тебя, — он цокает языком. — В тебе нет ничего особенного.

Я вижу красное.

Отправляя Эйдена в ад, я вспоминаю свои воспоминания. Должно быть, это было в ту ночь, когда Дрейвен разбудил меня от кошмаров. Мы долго разговаривали, даже начали целоваться, пока тени не скрыли наши звуки. Я хмурю брови. Я не слышала никаких шагов, и Дрейвен той ночью тоже. Если только он не использовал свою силу, меняя облик через каждые десять футов. Тогда мы не смогли бы его услышать. От осознания этого моя кровь закипает еще жарче.

Я знала, что все его шелковые слова во время нашего обеда были пропитаны ядом. Он просто ждал подходящего момента, чтобы выпустить их на волю.

Мой кулак неудержимо трясется, а ноздри раздуваются.

Он. Заплатит.

— Но… — Уиро продолжает, сцепляя руки за спиной. — Все это не имеет значения.

Мое дыхание учащается, когда я осмеливаюсь быстро оглядеться вокруг, чтобы убедиться, что Дрейвен и остальные все еще невредимы. Их взгляды сосредоточены на Уиро, твердые и непреклонные.

— Ты всегда была средством для достижения цели. Я никогда не планировал щадить тебя. Всего лишь развлекательная игра, чтобы наблюдать, как ты разрушаешь свою душу каждым убийством. Чтобы принести мне последний кусочек, необходимый для