Император. Врата Рима - Конн Иггульден

— Раб! — позвал он.

Тот повернулся к хозяину.

Довольный его стойкостью, Сулла улыбнулся:

— Ты можешь идти. Промой руку. Твоя храбрость — хороший знак.

Раб благодарно кивнул, затушил крошечные язычки пламени другой рукой и убежал, тяжело дыша от облегчения. Сулла с благосклонностью взял прохладный кубок и мысленно предложил тост городским стенам. Потом прикрыл глаза и сделал глоток. Теперь оставалось только ждать.

Марий с раздражением ухватился за край массивной стены.

— Что он себе думает? — пробормотал он.

Сулла остановил легион всего в нескольких сотнях шагов от ворот, выходивших на Виа Сакра. Вокруг Мария ждали приказов его люди, не менее встревоженные, чем он.

— Они почти в пределах досягаемости, — заметил один центурион.

Марий с трудом заставил себя не взорваться.

— Знаю. Если подойдут ближе, сразу начинай стрелять. Бросай в них все. В таком построении они никогда не возьмут город.

Что за бессмыслица! Лишь наступление широким фронтом дает шанс в борьбе с хорошо подготовленным врагом. Атака в одной точке, словно наконечником копья, никогда не пробьет защиту. Марий в гневе сжал кулак. Чего он не заметил?

— Сигнальте в рога, как только что-нибудь изменится, — приказал он главному участка и пошел сквозь ряды солдат обратно к ступеням, ведущим на городскую улицу.

Юлий, Кабера и Тубрук терпеливо ждали, пока Марий спустится. Они наблюдали, как он обращается к своим офицерам, а те качали головами. Тубрук ослабил ножны гладия, чувствуя легкое волнение, как обычно перед боем. Кровопролитие носилось в воздухе, и Тубрук был рад, что остался здесь. Гай — нет, теперь Юлий — чуть не отослал его домой, в поместье, но что-то в глазах бывшего гладиатора не позволило ему отдать этот приказ.

Юлий жалел, что не все его друзья с ним. Сейчас очень пригодились бы советы Рения и своеобразное чувство юмора Марка. Кроме того, если все-таки дойдет до сражения, с кем лучше биться плечом к плечу, как не с ними? Он тоже ослабил перевязь и несколько раз постучал мечом по металлическому отверстию ножен, чтобы удостовериться, что ему ничего не мешает, — в пятый раз за последние несколько минут. Кабера хлопнул его рукой по плечу, отчего Юлий вздрогнул.

— Солдаты вечно жалуются, что приходится долго ждать. А вот я предпочитаю ожидание убийству.

На самом деле он чувствовал, как крутятся пути будущего и давят на него огромной тяжестью. Ему хотелось то увести Юлия отсюда в безопасное место, то влезть на стену и встретить первую атаку. Все, что угодно, лишь бы вероятности разрешились в простые события!

Юлий осматривал стены, отмечая количество и позиции солдат, отточенную смену патрулей, пробы баллист и других орудий для убийства целых армий. На улицах было тихо — Рим затаил дыхание. Все замерло. Вокруг тяжелыми шагами ходил Марий, выкрикивая приказы, которые лучше было бы передавать через офицеров. Как видно, напряжение сказывалось и на нем.

Никто уже не бегал туда-сюда: воду принесли, стрелы и снаряды лежали целыми кучами. Томительное ожидание прерывали лишь запыхавшиеся гонцы с других участков стены, прибегавшие с докладами каждые несколько минут. Юлий видел, как тревога на лице Мария растет с каждым сообщением. Сулла не нападает ни с какой стороны. Неужели он и вправду рискнет жизнью и попытается открыто войти в город? Если он подойдет к воротам собственной персоной, храбрость вызовет восхищение горожан, но Юлий не сомневался, что в таком случае Сулла погибнет от «случайной» стрелы. Как только ядовитая змея приблизится на расстояние выстрела из лука, Марий не оставит ее в живых.

Мысли Юлия прервал другой гонец, пробежавший мимо. И в этот миг все изменилось. Юлий с ужасом увидел, что люди на ближайшем участке стены падают от мечей тех, кто стоял сзади, их собственных товарищей. Они так пристально следили за легионом, который ждал снаружи, что за несколько секунд погибли сотнями. Водоносы побросали ведра и вонзили кинжалы в ближайших солдат, убивая их прежде, чем те успевали сообразить, что на них напали.

— Боги! — прошептал Юлий. — Они уже внутри!

Обнажая свой гладий и догадавшись, что Тубрук делает то же, он увидел, как кто-то преспокойно зажигает стрелу из чаши с углями и посылает в ночное небо. Когда горящая стрела взмыла дугой вверх, зловещая тишина была нарушена. Легион Суллы, стоявший за воротами, закричал, словно разверзлись врата ада, и ринулся вперед.

Марий стоял на темной улице, опершись спиной о стену, и вдруг заметил, что у одного из центурионов стало очень удивленное лицо. Он резко развернулся и увидел, что тот задыхается от длинного кинжала, который вонзили ему в спину.

— Что это? Кровь богов…

Марий набрал в грудь воздуха, чтобы дать команду ближайшим участкам стены, и тут увидел, как стрела пламенем прочертила черноту беззвездной ночи.

— Ко мне! Перворожденный, к воротам! Держите ворота! Сигнал всеобщей тревоги! Они идут!

Голос Мария гремел, но те, кто должен был давать сигнал, лежали в лужах собственной крови. Один еще сопротивлялся убийцам, цепляясь за тонкую бронзовую трубку, несмотря на яростные удары кинжала. Марий вытащил меч, который передавался в его семье из поколения в поколение. Лицо его почернело от гнева. Убив двоих нападавших, Марий поднял рог к своим губам, чувствуя вкус крови, забрызгавшей металл.

Вокруг него в темноте раздалось пение других рогов. В первые мгновения Сулла победил, но Марий поклялся, что еще не все кончено.

Юлий заметил, что к месту, где стоит Марий с окровавленным рогом и покрасневшим мечом, пробирается группа вооруженных людей, переодетых в гонцов.

— За мной! Они хотят убить консула! — резко крикнул он Тубруку и Кабере и бросился на убийц сзади.

Первый удар попал в шею одному из бегущих, которым пришлось пробираться к Марию с боем. Люди Мария наконец осознали, что враги переодеты, но драться стало гораздо сложнее: в отсветах факелов и сумятице сражения невозможно было различить, где друзья, а где — враги. Это был сокрушительный план, превративший все внутри стен в хаос.

Юлий вытер меч о бедро и всем весом наступил на упавшее тело, с удовлетворением чувствуя, как кости смещаются и хрустят под сандалиями. Сначала он удивился, что «гонцы» не защищают себя, но тут же понял: у них приказ убить Мария, невзирая на все остальное.

Тубрук прыжком свалил другого и растянулся рядом с ним на твердых камнях. Кабера убил еще одного броском кинжала прямо в бок, от которого тот, спотыкаясь, отлетел в сторону. Юлий на бегу сделал выпад мечом в сторону и ощутил толчок, когда меч вонзился в чье-то тело и выскользнул из него.

Наверху Марий стоял один. На него кинулись другие одетые в черное фигуры. Он яростно взревел при их виде, и вдруг Юлий понял, что опоздал. На дядю напало больше полусотни человек. Все легионеры вокруг уже погибли или погибали, несколько кричали от бессилия, потому что не могли до него добраться.